Двое моих лучших стрелков, Жак и Пьер, бывшие охотники из Канады, которых я переманил у одного французского капитана, тут же рассредоточились, находя укрытие за бочками и ящиками. Секундная подготовка, два почти одновременных сухих щелчка кремневых замков, и красная точка на карте Вежи погасла. Я не стал проверять, жива ли цель, просто скомандовал:
— Вперед.
Мы двигались быстро, но без суеты. Главное — не ввязываться в затяжные перестрелки, не поднимать лишнего шума. Наша цель была глубже, важнее. По пути мы действительно нейтрализовали еще пару таких «гнезд», где засели отчаянные или просто хорошо обученные испанские солдаты. Каждый раз это происходило почти буднично: Вежа предупреждала, мои люди действовали. Как хорошо отлаженный механизм.
Вскоре Вежа указала на неприметное здание, затиснутое между двумя более крупными постройками. «Арсенал. Порох, оружие, боеприпасы», — гласила ментальная подсказка. Оставить такой подарок испанцам было бы верхом глупости. Если бы они сумели перегруппироваться и получить доступ к этим запасам, уличные бои могли затянуться надолго и стоить нам очень дорого.
— Десятеро со мной, — бросил я. — Остальные — периметр. Никого не впускать, никого не выпускать.
Дверь арсенала была массивной, окованной железом и заперта на внушительный замок. Но для пары моих умельцев, специализировавшихся на подобных «мелочах», это не стало серьезным препятствием. Через пару минут скрежета и тихих щелчков дверь поддалась.
Внутри пахло порохом, оружейным маслом и затхлостью. Вдоль стен тянулись стеллажи с мушкетами, аркебузами, пистолетами. В углу громоздились бочки с порохом, ящики с пулями и фитилями. Не то чтобы нам сильно нужно было это оружие — своего хватало, — но лишить противника этих запасов было критически важно.
— Все, что горит — запалы, фитили, пороховые картузы — в мешки и с собой! — приказал я. — Стволы мушкетов — загнуть или забить чем попало. Замки пистолетов — разбить. Порох из бочек — по возможности рассыпать, намочить, если есть чем. Действуем быстро!
Мои люди заработали слаженно, как муравьи. Кто-то выгребал фитили, кто-то орудовал молотками, превращая вполне годное оружие в металлолом. Я сам прошелся вдоль стеллажей, прикидывая, сколько времени нам понадобится. Стив тем временем обнаружил несколько ящиков с гранатами — глиняными шарами, начиненными порохом, с короткими фитилями.
— Это берем, — кивнул я. — Пригодится.
Вежа снова подала сигнал. «Движение. Патруль, три человека, приближаются по соседней улице. Через две минуты будут здесь».
— Заканчиваем! — скомандовал я. — Забираем гранаты, фитили и уходим. На выход!
Мы покинули разгромленный арсенал так же тихо, как и вошли, оставив за собой кучу бесполезного железа и испорченных боеприпасов. Испанцы, если и сунутся сюда, найдут мало чем поживиться.
Отдаленные звуки боя, доносившиеся со стороны центральных улиц, становились все громче. Там шла настоящая мясорубка, я не сомневался. Морган и его ребята прокладывали себе дорогу огнем и мечом, не особо заботясь о потерях или тактических изысках. Их задача была — давить массой, сеять панику. Моя — нанести точный, обезглавливающий удар.
Мы продолжали двигаться по запутанным переулкам, следуя указаниям Вежи. Она вела нас как опытный лоцман сквозь шторм, обходя опасные рифы и мели. Несколько раз мы почти сталкивались с группами испанских солдат, но Вежа вовремя предупреждала, и мы успевали свернуть или затаиться. Мои бойцы вели себя безукоризненно — ни одного лишнего звука, ни одного неосторожного движения. Я гордился ими. Это была уже не та разудалая пиратская вольница, это был отряд профессионалов.
Площадь перед губернаторским дворцом была уже близко. Я чувствовал это по нарастающему напряжению в воздухе, по тому, как учащались выстрелы и крики где-то впереди. Вежа вывела на карту предполагаемое расположение охраны дворца, возможные пути отхода губернатора. Судя по всему, он еще не покинул резиденцию. Это было хорошо. Нам нужен был он, живой или мертвый. Лучше, конечно, живой — как заложник он стоил бы дороже.
Наконец, мы вышли к последнему перекрестку перед площадью. Впереди виднелся угол высокого, богато украшенного здания — без сомнения, дворец. И тут же Вежа тревожно пискнула, окрашивая всю площадь перед дворцом в красный цвет. «Засада. Множественные огневые точки. Артиллерия, малый калибр».
Я поднял руку, останавливая отряд. Похоже, легкой прогулки не предвиделось. Испанцы приготовились встретить нас во всеоружии.
А пока мы крались по задворкам, словно лисы, вынюхивающие путь к курятнику, Генри Морган со своей основной ватагой творил историю на главных улицах Портобелло. Или, вернее, кровавую баню — тут уж как посмотреть. Я, конечно, не мог видеть этого воочию, но Вежа услужливо транслировала мне общую картину происходящего, дополняя ее отрывочными звуками боя и докладами моих сигнальщиков, рассредоточенных по крышам. Картина вырисовывалась эпическая, в лучших традициях пиратских саг.
Морган, этот валлийский дьявол с ангельским лицом и повадками матерого волка, вел свою орду по самой широкой авениде, прямой как стрела, ведущей от порта к центральной площади, той самой, где красовался губернаторский дворец. Улица эта, носившая какое-то пафосное имя вроде «Проспект Короля Филиппа» или «Путь Вице-Короля», сейчас больше походила на дорогу в ад.
Его пираты — а это была самая что ни на есть отборная сволочь со всех Карибов, сливки пиратского общества, если можно так выразиться, — перли напролом. Воодушевленные близостью вожделенной добычи, распаленные недавней победой над фортами и вкусом первой крови, они были подобны неудержимому потоку лавы. Баррикады, наспех возведенные испанцами из бочек, повозок, обломков мебели, они просто сметали, неслись на них с диким ревом, рубя и коля все, что шевелилось.
Из окон и с крыш домов, выходивших на авениду, испанские солдаты и немногочисленные отважные горожане пытались оказать сопротивление. Сверху летели пули, камни, черепица, кто-то даже выливал кипяток. Но это было все равно что пытаться остановить ураган, швыряя в него пригоршни песка. Пираты Моргана отвечали на это шквальным огнем из мушкетов и пистолетов, а затем, недолго думая, просто выламывали двери и врывались в дома. Что там происходило дальше, Вежа деликатно не показывала, но догадаться было нетрудно. Крики, выстрелы, короткая, яростная схватка — и тишина. Или, наоборот, еще более громкие победные вопли.
Сам Морган, как всегда, был в самой гуще событий. Я видел его через оптику Вежи — словно ожившая иллюстрация к книге о корсарах. Распахнутая на груди рубаха, перевязь с пистолетами, дымящаяся сабля в руке. Он не прятался за спинами своих людей, он вел их за собой, личным примером показывая, как надо убивать и грабить. Хладнокровный, расчетливый, невероятно жестокий и при этом дьявольски эффективный. Он был прирожденным лидером для таких вот операций. Он не рефлексировал, не сомневался. Была цель — золото и слава. Были препятствия — испанцы. Препятствия нужно было устранить. Максимально быстро и кроваво.
Он прекрасно понимал, что в уличной схватке, особенно с таким разношерстным войском, как у него, решают два фактора: скорость и натиск. Нельзя было давать испанцам опомниться, перегруппироваться, занять выгодные оборонительные позиции. Нужно было давить, давить и еще раз давить, не давая им передышки, загоняя в угол, как крыс. И он давил.
Его пираты, чувствуя эту звериную уверенность своего предводителя, становились еще более дерзкими и безжалостными. Они ломились в запертые лавки, вышибая двери плечом или топором, вытаскивали на улицу перепуганных торговцев, требуя денег и ценностей. Тех, кто сопротивлялся или медлил, ждала незавидная участь. Я видел, как одного несчастного, видимо, отказавшегося открыть свой сундук, просто пригвоздили саблей к прилавку. Жестоко? Да. Но такова была цена войны, которую мы развязали.
Вежа периодически отмечала на карте красными маркерами точки, где завязывались особенно ожесточенные стычки. Судя по всему, испанцы все же пытались контратаковать, собирая разрозненные отряды и бросая их наперерез Моргану. Но эти попытки были обречены. Пиратов было слишком много, они были слишком разъярены и слишком хорошо вооружены. Каждая такая контратака захлебывалась в крови, оставляя после себя лишь новые горы трупов.
