"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

К счастью, этот немец был больше озабочен тем, чтобы без помех дотащить до лагеря корзинку с неизвестным содержимым, чем высматриванием врагов. Николай Петрищев даже удивился такой беспечности. Ведь всего три-четыре дня назад тут шли бои, да и сейчас до линии фронта всего два десятка вёрст.

Хотя-я-я… Они ведь сюда не просто так пришли. По данным разведки сюда прибыл лично командующий Восточным фронтом фельдмаршал Гинденбург[111] со своим штабом и командованием 8-й немецкой армии. Похоже, решил повторить прошлогодний успех. И начал относительно успешно, по крайней мере, Инстербург опять пробыл в руках русских считанные дни.

Командующий фронтом со штабом обустроились в отеле «Дессауэр Хоф». Немцы любят символизм, вот он и решил занять здание, совсем недавно спешно покинутое Ренненкампфом[112].

К несчастью немцев, никто не стал пристально сравнивать внесённое в отель добро с вынесенным и не заинтересовался судьбой дюжины ящиков. Между тем, уговорить Павла Карловича снова въехать в этот отель Семецкому удалось с огромным трудом.

Никто не любит, когда над ним смеются, а среди генералов таких и вовсе нет. А многие догадывались, что Инстербург и в этот раз удержать не удастся. Вот и пришлось Юрию показывать, где будут заложены мины, как протянуты провода к взрывателю и прочие детали плана. Не только то, что произвести подрыв можно будет, подключив небольшую машинку к проводку, спрятанному в удалённой трансформаторной будке, но и часть последующих ходов.

Казалось бы, всё было продумано до мелочей, даже то, что взрыв прогремит не сразу, и у группы будет время на то, чтобы тихо уйти в германский тыл и спрятаться.

Вот только… Никто не предполагал, что вокруг будки будет так оживлённо. Открыть замок на ней можно и наощупь, благо ключи были запасены заранее. Смазку, чтобы петли не заскрипели в ночи, тоже приготовили. Но чтобы отыскать нужную пару проводов и отдать команду на подрыв, внутри придётся зажечь свет. А ну как заметят? И группе конец, и задание могут провалить.

Впрочем, если торчать в кустах до утра, лучше не станет. Он коснулся плеча ближайшего бойца и знаком показал: «Продолжаем движение!»

Прошла томительная минута, и вот она, заветная дверь. Немного повозившись, сумел тихо проник внутрь в компании взрывника. Троица оставшихся продолжила наблюдать за окрестностями.

— Погоди со светом, старшой! — тихо попросил напарник. — Я тут грязи с собой набрал, щели изнутри замажу.

Десятью минутами позже группа, так и не замеченная противником, растворилась в пригородном лесу. Всё правильно, так и надо! Как учил их Семецкий: «Разведчик, который начал стрелять, уже провалил задание!»

из мемуаров Воронцова-Американца

«…Разумеется, на прибытие в заготовленную ловушку Командующего Восточным Фронтом никто не рассчитывал, ждали фон Бюлова, командующего 8-й армией. Целью было не убить группу высокопоставленных германских офицеров, а лишить немцев командования на какое-то время…»

Гумбинен, 17 (30) сентября 1915 года, четверг, утро

— Вы поймите, братцы! — сверкая глазами, убеждал Семецкий Алексея Ухтомского и Артузова. — Даже у вас в полках сейчас проблемы с техникой и личным составом, наступление просто так не даётся!

— Мы можем… — вскинулся Алексей, но Юрий прервал его на правах старшего.

— Знаю, что можете! Но часть машин в ремонте, запчастей мало, потери в личном составе… Да что я рассказываю, сами, небось, недавно отчитывались. Но главное не в этом, а в том, что самолеты ваши замечательные и бронеходы лишь расчищают путь. А закрепляют успех пехота и кавалерия! Причём главная в этом деле — пехота. Так?

— Ну, так!

— А наша замечательная Вторая Восточно-Прусская операция снова показала, что обычная пехота легко залегает и отстаёт от вас. Вот пройдёт мой ударный полк, за ним следом и обычная дивизия двинется. Но — чуть позади.

— Вас, господин полковник, послушать, так на вашей части вся война держится! — колюче произнес Рябоконь с дивана, стоявшего в уголке.

— Нет, господин штабс-капитан… — в то же тоне ответил Семецкий. — Кстати, поздравляю с повышением! Так вот, я не считаю, образно говоря, что колёса в автомобиле — главное. Я лишь говорю, что не получится отправиться в путь, если их открутили.

— Извините, неверно вас понял! — покаялся Артём.

— Так вот, я Павлу Карловичу и разъяснил, что «колёса» мои пока на месте, но надолго их не хватит.

— А без метафор?

— Немцы подтянули свежие части, наступление в них завязло бы. Причём не спасло бы даже изменение места прорыва фронта. Железные дороги у них работают отлично, они просто перекинут свои команды в любое место, где «загорится». Эдакие «пожарные команды».

— А что помешает им делать это сейчас?

— Надеюсь, что ничего. Их офицеры инициативны, так что «пожарные» будут бросаться в разные места, в которых только увидят твои, Алексей, бронеходы. А вот дальше… А дальше «птички» Николая станут жечь поезда с этими «тушилами».

— В том-то и проблема, что в поезде мы их не отличим!

— А вам и не нужно! Жгите всех. Подвижного состава тут не так много, а реагировать нужно быстро, так что девять против одного, что угадаете.

Он оглядел присутствующих и закончил:

— А вот когда все, срочно выезжающие, закончатся, мы и пойдём в настоящий прорыв. И тогда сил у нас хватит!

из мемуаров Воронцова-Американца

'…С одной стороны, Вторая Восточно-Прусская операция увенчалась успехом. По её итогам к началу ноября фронт прошёл в двадцати километрах от Кенигсберга, а Мемель был окружен со всех сторон и обстреливался полевой артиллерией. Но с другой стороны, разгромить 8-ю армию так и не получилось. Часть её сидела в укреплениях Города Королей[113] и в Мемеле, другая — отступила на запад.

Но, разумеется, пропаганда стран Антанты раздула этот успех в нечто грандиозное. Однако и сами немцы, склонные преуменьшить наши успехи, занервничали…'

Санкт-Петербург, Мойка, 21 сентября (4 октября) 1915 года, понедельник, утро

— Проверка показала, что у немцев есть все основания нервничать!

— Приятно слышать, а подробнее?

— И сам Иоффе, и Циолковский бывают теперь у Воронцова минимум дважды в неделю. Учитывая его занятость, это говорит о необычайной важности их исследований. К тому же, им дали денег. Много денег. И им лично — среди покупок появились редкие книги и деликатесы, их сотрудники порадовали жен ювелирными изделиями и погасили имевшиеся долги. Но главное — им прибавили денег на оборудование и увеличили штат сотрудников.

— Охрана?

— Не подобраться. Вернее, почти не подобраться.

— Почти?

— Тут нам невероятно повезло. Ночным сторожем там Пантелеев, я его еще по Питеру знаю. Толковый мужик, подавал большие надежды в науке, но жена-стерва сгубила. Запил он и до ночного сторожа докатился.

— Они что, не знают, кого на службу принимали? Запойный ведь за бутылку кого хочешь внутрь запустит.

— Этот не такой. Службу знает, и пьёт теперь тихо, на дому и с умом, так, чтобы успеть проспаться до своей смены.

— Тогда зачем ты мне про него толковал так подробно? — с легкой злостью в голосе уточнил Коровко.

— Дочек он своих любит до беспамятства. А его жёнушка любит деньги, причем очень сильно. Заплатить ей немного да вывезти всю семью на глухую финскую мызу. А ради этих девчонок Пантелеев сделает, что захотим. И физику вспомнит, и записи скопирует.

— Это хорошо! Глупые люди не ценят информацию. Кто поумнее — считают её хорошим товаром. И места не занимает, и продать можно не один раз.

— А вы, Константин Михайлович? Вы же умнее прочих! Что вы считаете?

— А для меня, Аристарх, это — средство производства, как говорят господа марксисты. Я зарабатываю деньги именно на том, что знаю, кому и что интересно. Потому и тебе столько плачу!