"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

— Именно так. Германия перебросила туда авиацию, и гоняет от порта наши «тэкашки» и минные заградители, а достойно прикрыть их у нас тоже не получается — в том месте они собрали мощное зенитное прикрытие.

— А подлодки? — уточнил Макаров.

— И на них нашлись свои охотники. Уж не знаю, как германские эсминцы их обнаруживают, но… Сейчас их эсминцы надёжно прикрывают маршрут Кенигсберг-Мемель, благо он не очень длинный.

Тут адмиралы азартно пустились в обсуждение различных вариантов, а я пока сосредоточился на второй чашке. Кофе «по-адмиральски» надо уметь готовить, но у Сандро, похоже, завёлся настоящий кудесник.

В итоге двадцатиминутного диалога, присутствующие пришли к единому мнению, что у Германии сил больше, чем у Балтийского Флота, и она имеет возможность наращивать и наращивать свои силы на Балтике, в то время как наши возможности ограничены.

— В принципе, господин Генерал-адмирал, лучшим выходом является затопить какое-нибудь большое судно в самом узком месте фарватера, — тихо сказал Эссен. — Но, как я понимаю, и с этим возникли проблемы?

— Именно! — выкрикнул Сандро, вскочил с кресла и заметался по комнате. — Наши «добрыни» способны нести полутонную бомбу. Но попасть по маневренной цели им непросто. И на боевом курсе они представляют из себя лёгкую мишень для зениток.

Он отошёл к окну, постоял молча, а потом глухо сказал:

— Прикидки показывают, что для надежного поражения придётся отправить целый полк. А вернётся эскадрилья! И это ещё хороший вариант. Я не готов к такому размену. На «добрынях» у меня одни из лучших летают.

Он снова вернулся в кресло, а потом таким же тихим и бесцветным голосом продолжил:

— Я не хочу платить такую цену. Поэтому и собрал вас… Мне нужно чудо, господа!

— Может быть, применить торпедоносцы? — уточнил я.

— Мы думали об этом. Эскадрилья «Беломоров» может зайти вот так… — он показал на схеме порта. — И гарантированно поразить двумя-тремя торпедами нужную цель. Зенитки их не достанут, а наши истребители прикроют от вражеской авиации.

— Тогда в чём проблема? — снова не понял я.

— Волнение на море не позволяет «летающим лодкам» взлетать с воды. По всем приметам такая погода продлится ещё минимум неделю.

Я хотел ответить, но подавился напитком и начал натужно кашлять. Потом попросил знаком попросил помочь, и удостоился поочередного похлопывания по спине от трёх высших военно-морских офицеров России.

Наконец, я перестал сипеть и кашлять и смог кое-как заговорить.

— Дело в том, Ваше Высочество, что средние бомбардировщики «Добрыня Никитич» построены на основе «Беломоров». К «летающим лодкам» можно подвешивать и бомбы. А к «Добрыням» легко подвешиваются и торпеды. Операция простая, сделать можно за считанные часы.

Тут я торопливо глотнул уже остывший кофе и продолжил:

— Только я бы рекомендовал посадить на эти машины морских лётчиков. Им будет проще освоить взлёт с суши, чем сухопутным все тонкости торпедной атаки.

Сандро глянул на меня, улыбнулся и ответил:

— Мы посоветуемся с самими лётчиками. Думаю, им виднее. Но главное в другом. Я всё-таки получил своё чудо, на которое уже почти не рассчитывал.

из мемуаров Воронцова-Американца

'…Я прекрасно понимаю чувства Сандро. Найти возможность не платить жизнями лучших своих людей — это настоящее доброе чудо, данное военачальнику самим Господом. Торпедоносцам тогда удалось не только практически перекрыть выход из порта в Балтику, но и потопить один лёгкий крейсер, после чего немцы отвели подальше и все свои крупные корабли. А Лёгкие силы Флота продолжили мешать сообщению Мемеля с Метрополией. В результате уже к марту следующего года из-за проблем со снабжением гарнизон этого города капитулировал.

Но подобные задачи суровые реалии войны ставили постоянно. И не только перед высокопоставленными начальниками…'

Беломорск, 18 (31) октября 1915 года, воскресенье, время обеденное

— Господа, последний раз предлагаю вам подумать о примирении!

— Мерси, но сие невозможно! — слегка иронично ответил Иван Соболев, молодой сотрудник лаборатории экспериментальных лекарственных препаратов. — Это вопрос принципа!

— Отклоняется. Как уже сказал мой оппонент, вопрос носит принципиальный характер! — подтвердил Стас Гольденберг, сотрудник Проектного института вычислительных машин.

— Что ж, тогда, господа секунданты, прошу подойти и выбрать оружие и боеприпасы. Оба нагана пристреляны и надёжны. Навеска пороха во всех пулях уменьшена, а пули заменены на восковые, в чём вы можете убедиться лично. На том столе есть весы.

Традицию «несмертельных дуэлей» десять лет назад придумал французский врач де Виллер. Стрелялись с ослабленной пороховой навеской и восковыми пулями с тридцати шагов. При этом дуэлянты обычно одевали плотную одежду и маски и отделывались лишь синяками. Впрочем, в Беломорске из этого тут же сделали спорт. Даже название откуда-то родилось — страйкбол[115]. Так что, когда два молодых балбеса решили «выяснить вопросы чести», с оружием трудностей не возникло.

— Напоминаю оговоренные правила, господа. Дуэлянты могут свободно перемешаться в пределах трёхметровых кругов, принимая любые угодные им позы. Огонь открываем по моему сигналу. Дуэль длится не более тридцати секунд или до сигнала одного из вас о том, что он сдаётся. В любом случае дуэль прекращается по моей команде о прекращении огня. Вывод о том, кто победил, мы делаем на основании подсчета попаданий. При равном числе поражений проиграет тот, кого чаще поразят в опасные для жизни места.

Вообще странная дуэль. Иван был хорошим стрелком и часто упражнялся именно с «наганами». А Стас стрелял гораздо реже. И в основном — из «нуделей». Другая техника, так что при обычной дуэли его могло спасти только чудо. Один удачный выстрел и… Здесь же, когда максимум, чем рискуют противники, — это получить синяки, Соболев однозначно должен был победить.

Стас не мог этого не понимать, но упёрся. «Вопрос чести», как же!

Судья поединка поднёс свисток к губам и подал сигнал начинать. Иван тут же в лучшем стиле ганфайтеров сделал быстрый шаг влево и выстрелил от бедра. Судя по тому, как скорчился его противник, попал в солнечное сплетение. Это больно даже через толстую одежду.

Между тем Соболев поднял револьвер на уровень глаз, прицелился и вторым выстрелом поразил правую кисть Стаса, отчего тот, вскрикнув, выронил оружие.

Секундомер тикал, а Гольденберг сначала пытался поднять выпавший пистолет, а затем — прицелиться. Поняв, что ушиб кисти не позволяет нормально стрелять, он переложил «наган» в левую руку. Однако теперь Иван спокойно стоял и ожидал выстрела соперника.

Бах! Промах. Бах! Бах-бах! Снова промахи.

Стас поддержал левую руку правой и выстрелил снова. Похоже, он зацепил рукав стеганой куртки противника. Почти попал, но поражением цели это не считается.

Бах! Есть! Судя по тому, как дёрнулась голова Ивана, пуля пришлась в защитную маску.

На последних секундах Стас выпустил последнюю «пулю» и снова попал. Похоже, что в район сердца.

— Время истекло! Прекратите огонь, отдайте оружие секундантам и подойдите ко мне.

Судя по тому, что оба шли, слегка скособочившись, защитная одежда и маски не вполне скомпенсировали эффект попадания.

— Считаете ли вы себя удовлетворёнными, господа?

— Я хотел бы ответить первым, — начал Иван. — Мой соперник показал уверенность в своей правоте, готовность бороться до последнего, превозмогая трудности и обстоятельства. Я приношу свои извинения за то, что обвинил его в эгоизме.

— Принимаю! — ответил Гольденберг и аккуратно подал повреждённую кисть. — Но наш спор всё равно надо как-то решить.

— Думаю, мы попросим совета у самых уважаемых людей города. Пусть они и решают.

из мемуаров Воронцова-Американца