"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

Она замолкла и ушла в себя. Когда я собрался уже подойти и обнять её, она только знаком попросила обождать. Молчание длилось долго, после чего, она, как ни в чём не бывало, вызвала прислугу и попросила подать чаю с бубликами и пирожками.

Потом мы ещё с полчасика неторопливо пили чай и перекусывали. Лишь полностью успокоившись, она спросила:

— Значит, говоришь, молодые девчонки тебе мозги не затуманили?

— Родная, я же тебе писал. И всё объяснил!

— Не всё. Да, после ответа беременной жены Артузова ты уже не мог отступить, потерял бы лицо. Но скажи мне, ради всего святого, зачем ты вообще их спрашивал? Ты что, не мог предвидеть ловушки, в которую попадёшь, если они ответят «надо плыть дальше»? Или хотел снять с себя ответственность, отдавая решение им?

И вот тут, не поверите, мне стало действительно стыдно.

Вагон поезда Романов-на-Мурмане, 31 мая 1916 года, среда, начало ночи

Потом мы еще беседовали, выпили немножко, потом «мирились» в постели, компенсируя упущенное за время разлуки. Снова перекусили фруктами и вином. Она сообщила основные местные новости. Главная из них была в том, что первый пробный пуск «Поленницы» состоится завтра, как и планировалось. Вторая — в успешном запуске второго изделия ЛИРДа. Ну и доклады о «розыске банды китайцев, похитивших таинственный груз из инкассаторского броневика». Сыщики последовательно находили их следы в Москве, Екатеринбурге, Новониколаевске, Иркутске и Харбине. По последним данным груз ушёл в Пекин, где наши возможности сильно ограничены.

После «второго захода» уже я рассказывал обо всех встречах. Не факты, их я передавал шифрованными сообщениями, а то, что трудно передать словами — эмоции, ощущения, мысли по поводу.

От примирения нам было так хорошо, что мы решились и на третий заход. После, уже засыпая, Натали прошептала мне на ушко:

— Знаешь, Юра, ты, возможно и не прав. Может, они уже начинают видеть в тебе и в России растущего конкурента. А то, что они пока спокойны, означает лишь то, что они уверены в себе и видят пути для перехвата контроля.

Глава 24

Санкт-Петербург, квартира Воронцовых на Миллионной улице, 6 августа 2014 года, среда, половина второго ночи

Алексей ненадолго оторвался от тетрадки и пошёл на кухню. Ему требовался чай с бутербродами. Тем более, что он точно знал, что произошло по прибытию четы Воронцовых в Беломорск. Этот день вошёл в историю ядерной физики. И слава Богу, что первый пуск «Поленницы» был зафиксирован со всех сторон — на киноплёнке, в фотографиях, через стенограммы и дневниковые записи.

Подумать только, ведь тогдашние ядерщики даже не были до конца уверены в изотопном составе урана, ничего не знали про образование нептуния и плутония. И при этом они сумели выработать основные принципы управления реактором. Разумеется, там не было никаких мешков. Графит обтачивали в специальные блоки с выемками под ядерное топливо. А оксид урана прессовали в плотные брикеты.

В ходе пробного запуска учёные по одному, не торопясь извлекали регулирующие стержни, и в какой-то момент зафиксировали переход в надкритический самоподдерживающийся режим. Мощность реактора увеличивалась вдвое примерно каждые полторы минуты. Несколько раз срабатывала защита. Приходилось выжидать и начинать всё сначала. Но через неделю удалось достичь тепловой мощности в четверть киловатта. Большего тот реактор дать не мог, но свою миссию он выполнил.

из мемуаров Воронцова-Американца

'…Мы запустили первый в истории реактор на четверть века раньше, чем в известной мне истории и успешно вывели его на надкритический режим. Казалось бы, я должен прыгать до потолка. Даже не потому, что удалось добиться этого, тут лично моя заслуга невелика, а потому, что в России были созданы соответствующие структуры! Множество дополнительных университетов, школ, целый научный кластер в месте, которое в известном мне варианте истории было глухой таёжной окраиной.

Но в действительности я слушал Абрама Фёдоровича и его сотрудников не очень внимательно. Увы, но малая родина встретила меня шокирующими новостями. Для начала Кирилл Бенедиктович ворвался к нам в квартиру прямо во время завтрака и сообщил, что Коровко снова сбежал.

Подробностей известно совсем чуть-чуть. Контрразведка зачем-то везла его в Москву. Ночью один из сопровождающих сумел подсыпать остальным снотворное и, когда оно подействовало, освободил арестанта, дал ему сменную одежду и позволил сойти в Твери. Сам он скрыться не пытался, а при задержании показал, что действовал в интересах Человечества. Отпустил Главного врага «марсианского агента» Воронцова, чтобы тот предотвратил Апокалипсис.

Когда я это услышал, у меня даже сил на ругань не осталось. Причём клял я больше всего себя самого. Да, ажиотаж вокруг атомной темы позволил решить несколько тактических задач. Возможно, что мы на этом ещё неплохо заработаем. Но события выходят из-под контроля. Если уже многократно проверенные и лояльные стране офицеры начали предавать, лишь бы остановить меня…

А вдруг завтра эта шиза накроет Николая II? Или «марсиане» устроят в Беломорске серию крупных терактов? Но и этого мало! Стоило мне выйти из Атомной Лаборатории, построенной для Иоффе на заднем дворе физического факультета, как мне сообщили, что в Северном море началось крупное сражение между Флотами Германии и Великобритании. Пришлось бросать все дела и отправляться в Штаб-квартиру Холдинга за подробностями…'

Беломорск, 18 (31) мая 1916 года, среда, вместо обеда

— Юрий Анатольевич, позвольте представить, штабс-капитан Александр Сергеевич Семёнов, новый офицер по связи с военным министерством! — начал представлять нас Коковцев.

— Александр Сергеевич, знакомьтесь, граф Воронцов, учёный, изобретатель, предприниматель и всеобщий любимец Беломорского Наместничества.

— Ваше Сиятельство, рад личному знакомству. Я служил в полку морской авиации и много о вас наслышан.

— В неофициальной обстановке будет достаточно обращения по имени-отчеству, — улыбнулся я. — А в военное министерство ушли на повышение или?..

— По ранению, — несколько суховато ответил тот. — Во время атаки на узость порта Мемель был ранен. Потерял ступню.

— Простите великодушно! — прижал я руку к сердцу, извиняясь. — Так вы были в той эскадрилье морских лётчиков, которых пересадили на «добрыни» с торпедами?

— Я ею командовал! — слегка оттаяв, ответил Семёнов.

— А я, уж простите, подсказал эту идею.

— Прекрасная идея, Ваш… Юрий Анатольевич! — поправился он. — способность торпедоносцев стартовать с суши существенно расширила возможности по их боевому применению. А что до ранения… Такова судьба военного. Как говорится, «наше дело стрелять да помирать, а где и почему…»

— … То господин полковник знает! — закончил я старую присказку и мы рассмеялись. Похоже, у нас есть шанс «спеться».

— Господа, прошу подойти к карте. Итак, краткая вводная. После нападения Германии на Данию, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна объявила, что не оставит родную страну, пока не будет снята угроза её захвата. Датчане сумели отразить несколько попыток высадки немецкого десанта на острова и обратились за помощью к странам Антанты. К сожалению, наши союзники не смогли оказать её сразу. Командование нашего Флота также решило не рисковать большими кораблями, и направило несколько тральщиков и подлодок, четыре дивизиона торпедных катеров и три старых транспорта.

— То есть там теперь наша пехота? — уточнил я.

— Нет, Главный штаб не имел должного резерва, поэтому на транспортах везли боеприпасы, миномёты, пулемёты, особенно легкие, стрелковое оружие, амуницию и боеприпасы. И авиацию — запчасти, двигатели, истребители, а также топливо, обслуживающий персонал и зенитчиков. «Беломоры» добрались своим ходом, с дозаправкой на воде.