Моющее средство, заменяющее воду, жгло кожу, но братья были согласны и на это, лишь бы оказаться чистыми. Когда все закончилось, они получили чистые комплекты одежды и, накинув на плечи шкуры, чтобы холод корабля не добрался до тел, побрели туда, где им велено было жить.
С трудом они добрались до своих мест, едва прикрытых шкурами. Здесь уже было тепло: несильно горело множество костров, вокруг которых отдыхали и утоляли голод и жажду Волки. На них рычали, сыпались пинки и тычки, но в целом - добрались они спокойно. Трэллы, таскающие мясо и выпивку, до них не доходили, их ноша исчезала почти моментально, но братья не возражали.
Из последних сил они опустились на свои шкуры. Тут же усталость и боль навалилась на тела как кусок скалы, и Антей не сдержал хриплого стона, едва слышного, но от этого не менее унизительного. Сигурд почувствовал легкий стыд и, хоть уже лег, все же с трудом, но поднялся. Поискав взглядом, он пролез к стене, получив еще несколько тычков, но, пройдя по свободному пространству, перехватил трэлла, забрав с его подноса кусок мяса, а у второго – кувшин с явным запахом пива, крепкого, но удивительно ароматного, словно сваренного не для грубых дикарей, а для утонченной знати. Его действия сопроводили недовольные возгласы, но никто не вмешался, хотя он и ожидал этого с замиранием сердца.
Антей уже спал, когда Сигурд опустился рядом с ним, с жалостью глядя в измотанное лицо старшего брата. Сорванные легкие восстановились, и кровь больше не струилась по приоткрытым губам, но все равно – резкий металлический запах витал в воздухе.
И всё из-за него, его брат вынужден был тащить его, а потом еще и бросить его вперед, чтобы избежать наказания. Перенапряжение сказалось на нем. Он снова спас его.
Сигурд растолкал брата и придвинул ближе еду и питье. Взгляд темных глаз равнодушно скользнул по куску мяса, рука протянулась лишь к кувшину – пересохшее горло требовало смочить его хоть чем-то. Он пробовал пить то, чем мылся, приняв поначалу за воду, но стало только хуже.
Когда брат утолил жажду, Сигурд с удовлетворением заметил, что исчезли страшные хрипы и его лицо немного оживело. Он руками разорвал кусок мяса, чтобы удобнее было его есть, и насильно впихнул часть в руки Антея. Тот тоскливо посмотрел на младшего брата.
- Если так пойдет и дальше – я сдохну.
Он сказал это с будничным видом, и у Сигурда закололо сердце.
Антей снова закашлялся, и очередной сгусток крови полетел в костер, возле которого они устроились. Остро запахло горелой плотью, и Антей виновато посмотрел на брата.
Крепкие острые зубы вцепились в волокна мяса, легко разорвав его. Антей жевал еду с таким видом, будто она была отравленной, хотя мясо было свежайшим, еще теплым.
Насытившись, он откинулся на спину, глядя в невидимый потолок, давая отдых усталому телу. Сигурд бросил на него встревоженный взгляд.
- Спи. Я… посторожу.
Антей медленно повернул голову, и в глазах блеснул отсвет пламени, но и не только он. В них была спокойная уверенность и легкая насмешка.
- Не беспокойся. Они нас не тронут. А если и захотят это сделать – мы им ничем не помешаем. Спи тоже. Завтра тяжелый день.
Он продолжал мерить всё привычными с детства величинами, забывая, что на корабле, среди космоса и варпа, есть только «сейчас» и «здесь», нет никаких «завтра» и «вчера».
Под мерную речь на чужом и чуждом языке они оба заснули, смирившись с нуждами смертных тел, хотя Сигурд силился прислушаться и понять, о чем Волки переговариваются на своем домашнем языке. Он не сомневался, что они тоже когда-нибудь узнают и ювик, и вурген, но, сквозь усталость, он чувствовал сожаление от того, что почти не понимает, о чем говорят сейчас. Антей уже уснул, ему было все равно, даже если бы они сговаривались прикончить братьев – он не мучился пространными размышлениями о том, чего не понимал и понять не мог.
К их Стае присоединилось несколько отрядов, на короткое время посетившее флагман и принесших новые истории. Астартес не нуждаются в сне так, как человек, и все же – некоторые здесь дремали, и, чтобы не тревожить их, разговоры велись тихо.
Какое-то время, пытаясь бороться со сном, Сигурд всматривался то в потолок, то в пламя костра, нарушая главную заповедь охотника – не смотреть в огонь.
Он даже не заметил, как провалился в сон без сновидений, когда в очередной раз просто моргнул.
На корабле не существовало понятия дня и ночи. Когда он в очередной раз открыл глаза – вокруг по-прежнему велись разговоры, утоляя жажду общения между стаями и голод их тел под интересные истории. По-прежнему вокруг сновали трэллы, трудолюбивые как муравьи.
Сигурд обернулся через плечо, на то место, где должен был быть брат, но Антея там не было. Вместо него там дремал какой-то совершенно неизвестный Волк. Легкое беспокойство почти унялось, когда, поднявшись, Сигурд заметил рядом с собой блюдо с едой и новый кувшин. Он принюхался. На сей раз, вместо пива, в нем была простая вода. Чистая и в меру прохладная. Сделав глоток, он почувствовал странноватый привкус, чуть сладковатый – в воду был добавлен легкий стимулятор, пришедшийся очень кстати, хотя после вчерашних мучений остались одни воспоминания – организм успешно справился с задачей и восстановился полностью, даже чувства усталости почти не было.
Он быстро утолил голод, предоставив трэллам убрать за собой, и, примерно прикинув, куда делся брат, отправился на тренировочную палубу.
Он быстро нашел Ульфрига и брата. Антей вновь истреблял сервиторов, на сей раз, учтя прошлые ошибки, он двигался расчетливо и экономно. За ним следили два воина – сам наставник и кто-то неизвестный Сигурду.
Не желая отвлекать Ульфрига, он сам подошел к свободной клетке и поместил кристалл памяти в приемное устройство панели управления. Она выдала целый набор символов на небольшом экране и Сигурд ошеломленно замер. Он не понимал ни одного из них.
Он так бы и стоял еще долго, не решаясь ничего тронуть, если бы на него не обратил внимания наставник. Он подошел почти незаметно и коснулся по очереди нескольких символов, фыркнув.
- Я же говорил. Вам нужно выучить наши языки. Иначе ты заблудишься на корабле или сдохнешь в первом же бою, потому что не будешь знать, что тебе говорят.
Пробубнив слова благодарности, Сигурд скользнул в клетку. Почти сразу, после включения силового поля, активировался сервитор. Сегодня он двигался не так молниеносно, но по-прежнему не щадил воина, сполна наказывая его за ошибки.
Во время очередного отдыха, он бросил взгляд на клетку Антея и увидел, что тот дерется уже не с сервитором. С ним, один на один, обнаженный по пояс, бился воин, который прежде беседовал с Ульфригом.
Огромные кулаки Астартес как боевые молоты мелькали в воздухе, но движения были несколько замедленными, чтобы не нанести слишком сильный урон, хотя по лицу Антея уже сбегали красные ручейки. Сам Волкодав был заметно зол, хотя и не терял контроля. Сосредоточенный как никогда, он и сам прорывал блоки Волка, нанося удары, хотя на теле, словно высеченном из камня, не оставалось никаких следов.
Время отдыха подошло к концу, и Сигурду пришлось отвернуться, встречая атаку своего сервитора. Он не видел, как удары, становясь все более сокрушительными, уже несколько раз заставляли его брата упасть, но тот с рычанием упрямо поднимался вновь под тихие насмешливые комментарии обоих старших воинов.
Он давно перестал следить за временем и не мог бы наверняка сказать, сколько он уже здесь. Обнаженное по пояс тело противника, покрытое боевыми шрамами, мелькало, как молния, и перед глазами двоилось уже даже от этого, не говоря о том, что с мировосприятием делали неимоверно тяжелые руки. После каждого удара из глаз летели почти реальные искры. Волк двигался лишь чуть быстрее Антея, но, похоже, что ему доставляло удовольствие избивать его.
К большому разочарованию легионера, человечек не попросил пощады, когда, оставшись лежать на полу после очередного пропущенного удара, безмолвно наблюдал за следующим замахом, который мог бы его убить, но был остановлен окриком наставника.
