Мелкий: ПОНЯЛ! НЕ ПРОДОЛЖАЙ! спасибо.
Лена: То-то. Погодь. Есть второй вариант.
Мелкий:?
Лена: идёте в НИШ, к директору. Договариваетесь с ним. Все ваши олимпиады идут под эгидой НИШ и на территории НИШа. В этом случае, сертификаты от банка будут автоматом, но НИШу, а с вас только участие. НО: время, судейство и т. д. решает НИШ. Вам может не понрав. А-а, и ещё они кассира в день олимпиады будут выводить на работу, чтоб от участников все эти взносы принять. Это тоже надо будет оплачивать из этого вашего фонда.
Мелкий: сколько?
Лена: хз. Баксов двадцать за половину воскресенья.
Мелкий: СПАСИБО ещё раз!
* * *
На перемене говорю Юле, чтоб шла за мной, и иду в класс к Филину.
— Два варианта. Первый: сертификаты получаете от меня…
Пересказываю официальную схему с налоговой с моим участием, наблюдая попутно, как глаза Филина и Юли наполняются тоской.
— … вот так. А что вам не нравится? — удивляюсь их странной реакции.
— А ты будешь этим заниматься? — пытливо смотрит мне в глаза Филин. — Такая автономность, как собственное юридическое лицо, это здорово. Но если ты уходишь…
— Филин, скажу чужими словами: Let tomorrow take care of inself. Давай решать проблемы по мере их поступления. Сейчас же мы вместе, и ещё до нового года вместе, как минимум. Пока делаем так. Но на всякий случай, есть ещё вот такой запасной вариант через НИШ…
— … лично мне второй вариант ближе, — припечатывает Юля, внимательно выслушав и задав пару уточняющих вопросов. — С точки зрения автономности.
— Но мы же там как раз теряем автономность? — поворачивается к ней Филин. — И судейство с ними согласовывать, это ещё не в худшем случае; и место проведения…
— Во-первых, есть вариант, что вы со Стесевым тут только до Нового Года. А мы с девочками несколько недель уже спим урывками, чтоб канал раскрутить, — сверлит Филина взглядом Юля. — Во-вторых, с НИШем всё будет, как договоримся. Хотя, где-то согласна… Но если из нас троих активной могу остаться только я, то… Стесев, ты не обижайся, но я и сейчас-то тебя выловить не могу неделями. При том, что ты со мной в одном классе учишься. — Юля переводит взгляд на меня. — А что будет потом, когда ты тут ещё и учиться не будешь? Что думаешь?
— Лично я думаю сразу две вещи. Первое. Перед принятием решения, необходимо оценить обстановку. А никак не наоборот. Согласны? — перевожу взгляд с Филина на Юлю. — а вы сейчас как раз решаете, что делать, до того, как сходили в НИШ.
— А ведь точно, — хлопает себя по лбу Филин. — И кстати, там директором НИШа мужик. Юля, можем твой актив запрячь, сходит группой?
— Со своей стороны, приложу усилия, чтоб с директором НИШ о нас поговорили. — Искренне думаю, что Лена сможет помочь. — И чтоб они шли нам на уступки максимально, поскольку они очень выигрывают в репутации. При нулевых финансовых затратах.
— А ты сливаешься? — Юля снова пристально смотрит на меня.
— Ну почему… Моё ИП — ваше ИП. Только давайте перед принятием окончательного решения всё же оценим обстановку? — наклоняю голову к плечу. — А уже потом начнём ругаться, не заранее?
— ТЫ с нами в НИШ пойдёшь? — в лоб спрашивает Филин.
— Без проблем. Если надо, могу сходить. Вопрос, чего вы ждёте: если надо решить вопрос, то иду. Если же вы хотите отработать упражнение на тему взрослых переговоров самостоятельно, то я вам буду только мешать.
— Мы сами сходим. Для начала, — кладёт руку на плечу Филину Юля. — Я возьму девочек, отчёты по математической олимпиаде и сходим.
— Так директор НИШа на ней сам был? Зачем ему отчёты? — недоумеваю.
— Стесев, ты там со своими деньгами всё проспал, — смеётся Филин. — Он-то как раз куда-то быстренько убежал сразу после сдачи работ, на оглашении результатов отсутствовал, но встречал потом Жанну за воротами с букетом в руках.
— Опа. — Я действительно удивлён. — Так получается, мы там вообще через Жанну можем…?
— Дурак, что ли? — взвивается Юля. — А ты знаешь, как у них там всё окончилось тем вечером? Вдруг она его вообще видеть не хочет? Тем более, звонить первой и согласовывать внепрограммный вопрос собственных учеников?
— Упс… точно… Ладно, у Жанны сам спрошу…
* * *
— Саня, я очень рад твоему энтузиазму, но задержись. — Котлинский перехватывает меня на выходе из своего кабинета, откуда я, отработав онкологию, бегу на первый этаж в педиатрию.
— Игорь Витальевич, сегодня на первом этаже запись большая. Осень же, — вопросительно смотрю на него. — Я думал, сезонность в педиатрии, вы в курсе?..
— Саня, это ты меня сейчас так на место поставил и поупирать решил? — с размаху садится в кресло Котлинский. — Или переутомился? Зачёт!
Котлинский продолжает смеяться.
— Упс… пардон… Заработался.
— Я по финансам, мы недолго, садись.
Котлинский лезет передаёт мне лист с принтера:
— Под цифрой «один» расчёт по Анне. Они полностью внесли всю сумму, проверяй.
— Да, вижу… Я бы её ещё понаблюдал раз в месяц, в течение хотя бы полугода…
— Саня, на предмет рецидивов, её и так автоматом будут наблюдать и без тебя, — продолжает смеяться Котлинский, — но я понимаю, о чём ты. Конечно. Хотя, в нашем случае, с учётом распознавания клеток иммунной системой, это скорее перестраховка… Так. Вторая строка — это простата. Выплачено тридцать процентов по состоянию на сегодняшний день. Сколько там, по твоим ощущениям осталось с ним работать?
— Я бы дал ещё недели три. Но у него и ситуация лучше: организм здоровее, стадия полегче. Кстати, Игорь Витальевич, если совсем честно, я его сейчас только наблюдаю. — Добросовестно делюсь новостями. — Его организм почему-то «учится» гораздо быстрее, чем то же самое было у Анны. Я сейчас, по большому счёту, больше наблюдаю, чем работаю.
— Можем брать следующего?
— Да.
Котлинский кивает и подаёт второй лист:
— Это приём по новорожденным. Есть вопросы?
Сумма под «грудничками» меня удивляет настолько, что на автомате отвечаю:
— Вопрос только один. А что если заниматься только новорожденными? — Потом сам смеюсь над тем, что сказал. — Шучу, извините.
Котлинский скупо улыбается, не присоединяясь к веселью, и передаёт мне конверт:
— Саня, считай. Насчёт грудничков, это и называется востребованность. Тот случай, когда рынок сам несёт тебя вперёд…
— Игорь Витальевич, а давайте вернёмся к разговору о клапанах? Я общался с родственниками, и с Бахтиным, вот что они говорят…
— … Саня, кажется, ты хотел бежать на первый этаж? — поддевает меня Котлинский. — Я подумаю. Серьёзно подумаю, хорошо? Лично мне очень не нравится, когда начинается «звёздная болезнь». И я должен быть уверен, что у нас её нет.
— Что это, звёздная болезнь?
— Хм… — Котлинский удивлённо смотрит на меня. — Это когда специалист думает, что может всё, не соизмеряя объёмы работ со своими реальными возможностями. Обычно бывает как защитная реакция психики.
— Упс. Думаете, ко мне относится?
— Саня, я подумаю над твоим планом, — деликатно уходит от прямого ответа Котлинский. — И ты же сейчас видишь, что я действительно подумаю?
— Да.
— Я согласен, что я часто перестраховщик. И часто опасаюсь чрезмерно и необоснованно. Но лично меня, Саня, никогда не подводила чрезмерная осторожность. А вот шапкозакидательский настрой… — Котлинский выразительно смотрит на меня.
— Игорь Витальевич, так и какие риски вы видите при подключении арабов? И при работе «на паях» с ними?
— Саня, я не Бахтин. Я врач. И то, что ему очевидно, мне нужно выяснять и перепроверять. Я действительно подумаю. Но чтоб наш разговор не был пустым сотрясанием воздуха, предлагаю говорить профессионально. Ты хочешь обсудить и инициировать проект? Готов участвовать и финансово? Здорово. Давай оформим, для начала, в читаемой лично для меня форме?
— Это как?
