* * *
— Привет, я думала, без тебя прокисну сегодня, — Лена встречает меня в прихожей и за руку тащит на кухню. — Пробуй.
— О. Пицца?
— Ага. Даже тесто сама катала.
— Ничего себе тебя жизнь покрутила, — смеюсь, опускаясь на стул. — Вас стало просто не узнать, Принцесса.
— Сама себе удивляюсь, — беззаботно отмахивается Лена. — Всю жизнь терпеть не могла ни готовить, ни по дому что-то делать, а вот поди ж ты…
— Я думал, ты отсыпаться будешь. — С удивлением гляжу на отмытую квартиру, чистые окна и прочие атрибуты генеральной уборки, которая была сделана сегодня в моё отсутствие.
— Отоспишься тут, как же, — хмурится Лена, раскладывая по тарелкам в дополнение к пицце салат.
— В этом месте не понял. В чём проблема?
— За задней стеной строят здание. Так-то мы их не видим и не слышим, но сегодня весь день перфоратором долбили. Не пробовал уснуть под перфоратор?
— Ну, лично я, если надо, усну, — смеюсь в ответ. — Но согласен, удовольствие ниже среднего. Блин, я как-то раньше на это внимания вообще не обращал! А сейчас даже в голову ничего не приходит, что делать и как с этим бороться… По идее, в дневное время же имеют право?
— В том-то и оно, — хмуро соглашается Лена, глядя в свою тарелку. — Ладно, извини. Не буду корчить козьи морды, пардон за негатив.
— Ничего себе, какая предупредительность, — мне снова становится смешно. — Слушай, я тебя прямо по-новому для себя открываю, — кладу свободную руку на её предплечье. — Но с точки зрения сидения в декрете, мне уже за тебя страшно. Если тебе уже сейчас так некомфортно.
— Ну, — коротко кивает Лена. — Понять бы ещё, насколько эта стройка по времени. Хорошо если быстро. А если, как у нас обычно бывает, на пару-тройку лет?
В этот момент, как по заказу, со стороны потолка раздаётся дробный стук, как будто кто-то решил побегать в квартире над нами по паркету на каблуках. Лена тяжело вздыхает и нервно косится на потолок.
— Сейчас вернусь, — мне-то смешно, но вижу по Лене, что за тишину пора начинать бороться.
Быстро переобуваюсь в прихожей и, поднявшись на этаж выше, звоню в одну из квартир над своей.
— Кто там? — раздаётся женский голос из-за двери.
— Сосед снизу, могу попросить не топать по полу? — говорю сквозь закрытую дверь.
После чего мне открывает женщина лет тридцати, за спиной которой бегает мальчик лет полутора-двух.
— Я вас слушаю? — женщина вопросительно смотрит на меня, кажется, не услышав всего моего текста с первого раза.
— Я ваш сосед снизу, — как могу вежливее повторяю ещё раз. — Могу попросить вас не топать по полу?
— Это не я, это он, — женщина устало кивает на мальчика за своей спиной. — Попробую, но не обещаю. Намордник на него надеть не смогу.
Поглядев на них ещё пару секунд, понимаю, что спорить бесполезно. Особенно в свете пьяного мужика (видимо, мужа), спящего на диване в комнате и просматривающегося прямо от дверей, где стою я.
— Понятно. Если будет возможность, пожалуйста, всё же попытайтесь. — Киваю на прощание и сбегаю по лестнице вниз.
На улице обхожу свой дом и выхожу на бывший пустырь, который теперь огорожен забором и размечен по всем правилам строительства. Как и положено, строящийся объект через каждые пять метров украшает огромный баннер, являющийся паспортом строительства, с указанием компании-застройщика, директора этой компании и ответственного непосредственно на этом объекте. Рядом, согласно требованиям законодательства, дисциплинированно указаны и все телефоны.
Не долго думая, набираю номер старшего по этому объекту:
— Ало? — раздаётся совсем не удивлённый, бодрый и не уставший мужской голос. На заднем плане слышен шум стройки.
— Здравствуйте. Андрей Петрович?
— Да, с кем говорю? — чуть удивляется собеседник на том конце провода.
— Я ваш телефон взял с паспорта объекта на ограничительном заборе. Прошу прощения за беспокойство, я жилец дома рядом с вашим объектом номер девятнадцать — восемьсот двадцать пять.
— Я понял, — подбирается голос в трубке. — Что случилось?
— Ничего не случилось, всё в порядке. Личный вопрос. Жду ребёнка, на стройке технологический шум круглый день. Меня это раньше не сильно тревожило, пока один был, но сейчас хотел спросить: не сориентируете, как надолго сама стройка?
— Ещё восемнадцать месяцев по плану, — моментально отвечает мой собеседник. — Но это до сдачи, не считая чистовой отделки самими жильцами. По опыту, отделочные работы будут ещё до ноября. То есть, считайте, ещё два года.
— Спасибо большое, вопросов больше не имею.
— Мы всегда строго соблюдаем правила, — продолжает голос в трубке. — С двадцати трёх ноль-ноль до шести утра у нас на объектах всегда тишина. Пожалуйста, не переживайте: на семь часов полнейшей тишины в сутки можете рассчитывать смело.
— Благодарю…
* * *
— У меня для тебя две новости, и обе так себе, — смеюсь, переобуваясь в тапочки дома.
— Я уже поняла, — сверлит меня взглядом Лена. — По твоему довольному виду, хе-хе. Куда ходил?
— Вначале поднялся на этаж выше, попросил не топать.
— Да вроде затихли, — морщится Лена. — Вопрос, надолго ли. Эх-х.
— Вот тут не знаю. Если коротко, муж, кажется, бухает. По крайней мере, сейчас, среди недели, валяется одетый на диване. В доме всё очень скромно, чтоб сказать мягко. — Подробно докладываю все подробности, которые успел заметить. — Ребёнку года полтора, может, два. Носится, как угорелый. Жена говорит, запретить ребёнку может не получиться, он ещё ничего не понимает. Потому не знаю, как надолго они затихли.
— Блин, — смеётся Лена. — Вот жопа-то… Действительно ничего не сделаешь. Какая вторая новость?
— Точно, это же не всё… Сгонял на улицу, позвонил старшему по строящемуся объекту.
— Каким образом? — широко раскрывает глаза от удивления Лена. — За три минуты?
— Дом обошёл вокруг, вышел к их стройке. Паспорт строительства на заборе висит, всё как полагается. На нём — телефоны всех ответственных, в круглосуточном режиме, — снисходительно смотрю на Лену. — Вот набрал на третий номер в списке, директору по стройке.
— А я и не подумала, — качает подбородком, как китайский болванчик, Лена. — Ты смотри, оказывается, и у нас тоже что-то могут сделать нормально…
— И не говори. Сам не ожидал. Теперь о неприятном. Стройки ещё, по документам, на восемнадцать месяцев. Плюс, потом жильцы сами будут отделкой ещё всё лето до ноября баловаться. Итого, это кино, — тычу пальцем за спину в сторону стены, — ещё на два года. Извини, что не обрадовал.
— М-да уж, — озадаченно после паузы выдаёт Лена. — Я тебя услышала. Встаёт вопрос что делать… Я бы, может, ещё потерпела. И списала всё на свои гормоны там, на нервы. Но ребёнок… Уже молчу про пыль и грязь на стройке.
Лена выглядит не на шутку озадаченной.
— Слушай, я раньше как-то не сталкивался, — задумчиво бреду в большую спальню, взяв за руку Лену. — Это всё действительно так серьёзно?
— Да, Мелкий. — Коротко отвечает она с уверенностью танка. — Чтоб долго не рассусоливать, тебе знакомы слова «полный покой»?
— Слыхал.
— Вот желательно, чтоб какое-то подобие этого покоя всё же для существовало. Ладно, я не жалуюсь, пошли спать… Что-нибудь придумаем.
Через какое-то время в спальне Лена задумчиво спрашивает:
— Слушай, а что если на этот период, ну пусть на пару лет, переехать куда-нибудь в место потише?-
— Это куда например? — я и сам думаю сейчас об этом, но пока не имею никаких конструктивных идей.
— Да хоть и в Столичный Центр! Там точно такого нет, и звукоизоляция в порядке!
— Я не уверен, что по деньгам потяну.
— Вот не скажи. Твою эту квартиру на аналогичную там поменять вполне можно. — В порыве энтузиазма, Лена садится на кровати и начинает рассуждать вслух. — Ремонт у тебя в порядке. Плюс, что важно, у тебя два туалета и две ванные. Это очень удорожает квартиру. Кстати, квартира в Столичном от твоей тем и отличается, что там по современным стандартам больше одного санузла.
