Воины Кречетов, приглушённо матерясь, кое-как загрузили саблезуба на телегу. Доски жалобно скрипнули, приняв немаленький вес зверя.
— Отвезите зверя в имение дядюш… — Лаура осеклась и слегка покраснела.
Все старательно сделали вид, что не заметили оговорки юной графини.
— В имение барона Ригана, — поправилась девчонка. — Лейтенант Райна, берите Робина и двух воинов и отправляйтесь в сопровождении.
— Слушаюсь, — Райна легко взлетела в седло. — Вы, двое — со мной.
Телега в сопровождении четырёх всадников покатила к землям Кречетов.
— Да стой ты, скотина! — раздался полный злости крик за спиной.
Обернувшись, Лёха увидел троих латников, удерживающих яростно рвущегося Ветерка.
— Зар-раза! — пропыхтел один из них, упираясь ногами в землю.
— Хороший конь, — впервые подал голос Даран.
Ветерок в ответ издал нечто среднее между хрипением и ржанием, как бы говоря: «Отпустите — и я вам всем тут покажу, какой я хороший. Так покажу, что мало не покажется!»
Стриж молча подошёл к трупу виконта и, не обращая внимания на изумлённые взгляды, запустил руку в карман камзола покойника.
Вынув оставшийся кусок сахара, он осторожно подошёл к брыкающемуся и хрипящему коню и протянул угощение на ладони.
Ветерок замер, настороженно глядя на Лёху. Он знал этот запах — так пах человек с лицом хозяина, что совсем недавно ехал на нём, а перед этим угостил вкусным и ласково гладил. Но теперь лицо было другим. И конь своим умишком старался сопоставить эти факты. Его учили не подпускать чужаков, но Ветерок уже убедился, что от этого человека вреда нет. И, наверное, можно немного успокоиться и съесть кусочек сахара. Но не больше.
Стриж на большее и не претендовал. Он вообще не понимал, зачем полез к бушующему коню.
«Вот так тебе разок и раскроят череп, — недобро предрекла Белочка. — Лавры братьев Запашных покоя не дают? То к коту-переростку лезешь, то к этой твари».
«Смирись», — Лёха с интересом смотрел, как Ветерок деликатно подбирает сахар с ладони.
Протянув руку, Стриж осторожно погладил жеребца по лбу, а потом, как учили, накрыл ему нос.
Ветерок недовольно фыркнул и попытался мотнуть головой, намекая, что рановато для панибратства.
— Отпустите, — попросил Стриж воинов.
Те оглянулись на Дарана. Одноглазый молча кивнул, с интересом наблюдая за долбанутым одержимым, добровольно лезущим под копыта обученного боевого коня.
Воины отпустили поводья и отскочили в стороны. Но Ветерок не стал убегать. Конь медленно подошёл к мёртвому хозяину, ткнулся в него мордой и горестно заржал.
— Сложно ему будет привыкнуть к новому хозяину, — в наступившей тишине вздохнул Риган.
Даран согласно кивнул и тут же настороженно замер, прислушиваясь к приближающемуся конскому топоту. Небольшой отряд шёл галопом, и ничего хорошего это не сулило.
— К оружию! — скомандовал капитан, разворачивая коня к своим.
Кречеты сбились в шеренгу, уставив пики в сторону вероятной опасности. Лауру с Мией и Иветтой убрали за спины.
И лишь Стриж, как идиот, остался торчать на обочине дороги.
«Да что же ты за неудобь такой», — горестно вздохнула Белочка.
«Вот какой есть!», — огрызнулся Стриж, прячась за телегу.
Из-за поворота вылетел десяток императорских гвардейцев на взмыленных лошадях. При виде побоища они осадили коней и замерли, изучая ощетинившийся пиками строй.
— Назовите себя! — приказал офицер гвардейцев.
— Капитан Даран, командир стражи её сиятельства графини Лауры! — отозвался Даран, выехав вперёд с поднятым забралом.
— Почётный лейтенант, — гвардеец бросил клинок в ножны. — Рад вас видеть.
Это послужило сигналом отбоя. И Кречеты, и гвардейцы заметно расслабились.
— Что случилось, корнет? — спросила Иветта, выезжая из-за спин Кречетов.
— Беда, госпожа Золотой Коготь, — гвардеец вскинул кулак к груди, приветствуя магичку. — Его высочество Зартан подло убит виконтом Вильгельмом. Императорский дар его сиятельству графу Лабберту, главе Горностаев, похищен.
— Ну, вот мы и узнали, откуда у этого мелкого хорька такая ценность, — бесцеремонно встрял Риган, игнорируя возмущенные взгляды Дарана и Иветты.
Золотой Коготь, убедившись в бесперспективности требовать от Ригана соблюдать этикет, указала на труп виконта:
— Правосудие свершилось. Виконт Вильгельм пытался ограбить караван Кречетов и был убит. Можете забирать его труп. И передайте его сиятельству графу Лабберту, что за действия его сына будет отвечать он лично.
Иветта обернулась к Лауре:
— Графиня, вы будете требовать императорского правосудия?
— Разумеется, — Лаура подъехала к магичке. — На моих людей напали, покушались на имущество клана, да ещё и на землях, где император гарантирует безопасность. Я, графиня Лаура из рода Кречетов, прошу вас, Золотой Коготь Иветта из рода Тигров, передать императору мою нижайшую просьбу о правосудии.
— Я передам ваше прошение, — церемонно наклонила голову Иветта. — Корнет, вам всё понятно?
— Так точно! — молодцевато отозвался тот.
По его довольному лицу Стриж понял, что у Горностаев серьёзные проблемы.
Глава 16
Имение «дядюшки Ригана» в плане архитектуры походило на замок покойного ныне виконта Вильгельма. Такие же мощные стены, башни по углам и над воротами, донжон, полоса безопасности со скошенной травой. Только по размерам — раза эдак в три больше.
А вот движение здесь было куда интенсивней. К воротам тянулись телеги, груженные древесным углем, съестными припасами, чем-то угловатым, накрытым мешковиной.
О причинах такого оживления гадать не приходилось — над стеной поднимались столбы дыма, указывая на некое производство.
«Свечной заводик, — хихикнула Белочка. — Как у отца Фёдора».
«Ты и „Двенадцать стульев“ прочитала?» — удивился Лёха.
«Посмотрела, — уточнил демон. — Оба варианта. И „Золотой телёнок“ тоже».
Стриж хмыкнул и бросил быстрый взгляд на ехавшую впереди Мию. Хотелось подъехать, к ней, поговорить, поделиться новостями, прижать к себе и поцеловать, а потом наверстать упущенное за время разлуки… Увы, вряд ли удастся скоро воплотить эти мечты.
Сейчас он носит чужое лицо и меньше всего нужны слухи о том, что господин дознаватель водит шашни с полуухой телохранительницей графини. Особенно интересно получится, если ему, Стрижу, об этом расскажут когда он вернёт родной облик. Не объяснять же, что его подружка изменяла с ним же самим?
Потому всё, что оставалось Лёхе — время от времени бросать незаметные взгляды на Мию.
«Штирлиц, — захихикала Белочка. — Прям встреча в кафе!»
«Заткнись, Белочка!» — рыкнул Лёха.
Мерзкий смешок дал понять, что угроза не возымела абсолютно никакого эффекта.
Кавалькада прогрохотала по подъёмному мосту и въехала во двор имения. Оглядевшись, Стриж понял, что Риган — в прямом смысле оружейный барон.
Дым шёл из труб мощных каменных построек, где, как он понял, находились производственные цеха. Повсюду сновали рабочие, волокущие детали доспехов, клинки, ящики с копейными наконечниками, арбалетные дуги, связки готовых болтов и алебарды всевозможных типов. Земля периодически содрогалась от ударов чего-то тяжелого, вроде штамповочного пресса, пугая непривычных к этому новоприбывших лошадей.
Но что удивило Лёху больше всего — тишина. Из цехов не доносилось ни звука, хотя по идее грохот должен был стоять неумолчный. Шумели лишь суетящиеся вокруг люди, громыхающие про брустчатке колёса телег да животные и птицы, пригнанные на заклание кухонным богам.
Стриж невольно вспомнил серебро, что как пластилин мяла между пальцами хрупкая девчонка, и тесную каморку на складе. Плетение тишины. То, что когда-то пришлось применить для похищения и дознания, тут использовали в совершенно мирных целях — звукоизоляции.
Отличная идея: из цехов и кузен наружу не вырывалось ни звука. Хоть артиллерийские орудия испытывай — за стенами производственных помещений никто ничего не услышит. И люди живут обычной жизнью: не мешает ни грохот кузни, ни крики ремесленников, ни звон металла.
