Хотелось грабить, но в этот момент их могли бы уничтожить. Данаи не будут вечно пребывать в состоянии шока.
Хенельга, наконец, заставила Виала хлебнуть из миски смесь воды и уксуса. Пришлось полоскать рот, несмотря на ужасную боль. Все мелкие ранки, царапинки запели. Виал зажмурился, сжал кулаки, стараясь удержать лекарство во рту. Из раны на щеке потекла теплая жидкость. Хенельга убрала тампон, чтобы поменять его.
Виал чуть напрягся и выплюнул жидкость через рану. Это было даже забавно. Оставшиеся рядом товарищи глядели на это, открыв рот. Махнув рукой, Виал потребовал еще одну миску. Опять прополоскал и выплюнул жидкость через щеку.
– Даже стрелы его не берут! – восхитился Минелен.
Другие офицеры заржали. Напряжение немного ослабло, страх грядущего отступил.
– Все! Выполняйте поручение, не толпитесь, – Виал махнул им.
Как только офицеры отошли, навклер откинулся назад, опираясь в основание столпа. Рельефы на пьедестале давили в спину, хотя боль от этого незначительная. Виал не обращал на нее внимание.
К счастью, офицеры не заметили, как бледен командир. Все это время Виал держался на ногах из чистого упрямства.
– Зашей ее, – Виал махнул Хенельге. – Дырку. У меня. Мне хватит дырок.
Хотелось пошутить, развить мысль. Красноречие подвело.
Закатив глаза, Виал подставил щеку под большую иголку и грубую нитку. Приходилось держать рот закрытым, хотя хотелось орать во все горло.
– Терпи, – Эгрегий положил руку на плечо друга, – а то язык прикусишь.
Операция закончилась быстро. Узкие боевые стрелы рассчитаны на то, чтобы пробивать доспехи. Иначе рана была бы рваной.
– Теперь никто не скажет, что ты стоял за спинами своих.
Как будто такие люди нашлись бы.
Разумные предосторожности спасли жизнь навклера. Хотя он как никогда был близок к смерти. Даже боль не помогала избежать страшных мыслей. Стрела могла бы пройти ниже, раздробить челюсть – верная смерть. Мучительная. Долгая. Или ударить выше – повезет. Везение то еще.
– Тебе помочь подняться? – Эгрегий присел на корточки.
Виал издал горловой звук, означающий, наверное, что пока посидит в тени. Он не мог найти сил, чтобы спросить, как сами его друзья. Прошедший бой, казалось, подлечил Эгрегий. Словно отнятые им жизненные силы у врагов, помогли самому вылечиться. Друг только выглядел так. Боевое возбуждение еще не отступило.
Кому повезло, так это Хенельге. Из боя она вышла без единой царапины. Прикрывая оголтелых друзей, она сама не попала под стрелу, ее не ранил дротик или копье. Зато на щите, что несла женщина, осталось не меньше ста отметин.
Эгрегий плавно перетек к колонне, прислонился спиной к рельефу. Зимнее солнце едва согревало. Дымные столбы закрыли светило. Наступили сумерки, похожие на вечерние.
Пришлось Хенельге заботиться о друзьях. Обойдя окрестности, она нашла в архиве кое-какую еду. Всех пленных выгнали из здания и рассредоточили по акрополю. Организовав команды по тушению пожаров, удалось сохранить остатки строений. Начали разгребать завалы. Обломки сносили к воротам, готовя их к укреплению. Гирцийцы не совершат ошибку осажденных. Они собирались построить вторую линию обороны внутри стен.
Продлись осада дольше, защитники успели бы свезти зерно, вино, масло в акрополь. Скоротечная осада оставила захватчиков без припасов. Они обладали серебром, храмовой утварью, что уцелела после пожара, но на акрополе едва ли найдется больше трех кувшинов с зерном.
По площади носились куры и козы – из храмовых загонов. Животные содержались здесь для жертвоприношений. Теперь после пожара многие из них погибли, часть разбежалась. Гирцийцы собирали все, что могло пригодиться. Сносили это к архиву, где Виал приказал организовать штаб.
– Думаешь, я смогу это? – Виал указал на миску с зерном, что принесла Хенельга.
Эгрегий поел. А для друга приходилось разжевывать зерна. Челюсть у него не работала. От каждого движения швы могли разойтись, из-под тампона вытекала кровь, сукровица. Примочку приходилось менять, смачивая ее в уксусе. Пока уксус у Хенельги был, но для раненных его не хватало.
Хорошее тут место в центре площади. Виал понимал, что вид сраженного командира плохо сказывается на настроении подчиненных. Пришлось подниматься. От помощи Эгрегия Виал отказался, попросил копье. Используя его как посох, Виал старался идти ровно. Друзья шли рядом, готовые поддержать. Как в прямом, так и переносном смысле.
Прошло много времени, прежде чем Виал очнулся от забвения. Порядок на акрополе навели, точнее, смели все проблемы в сторону. Некоторые храмы еще чадили. Дымок поднимался от потрескавшихся стропил и опор. Фрески, рельефы осыпались, превратились в пыль.
Фронтоны двух храмов рухнули. Большинство колонн изготовлены из дерева, сверху их покрывала обмазка из мраморной крошки. Кирпич в строительстве применяли меньше. Монументальных строений как базилика с примыкающим к ней архивом на акрополе мало.
Центральный неф базилики заканчивался возвышением для судей. В соседних комнатах сейчас держали пленных. Воинов еще гоняли по площади.
– Держать их следует отдельно, – напомнил Виал подчиненным.
– Да, командир, – кивнул Телез. – Передохнете?
– Свалите те огарки, к раненным снесите. Жаровни.
– Точно. Гореть они будут лучше.
– Я ими займусь, – Виал указал на пленных.
Из жителей, что искали спасения под колонной, уцелело с десяток человек. Плен уровнял их, но вряд ли среди них есть рабы.
Виал подошел к пленным, стараясь держать спину прямо, по-гирцийски. Копье помогало выглядеть внушительно, а страшная рана на лице наверняка придавала вождю захватчиков злобный вид.
Подток копья громко стучал по плитам песчаника, который устилал пол в базилики. Мрамор не использовали. Часть стен требовала ремонта – известка обвалилась, обнажив шершавую кирпичную кладку.
– Меня зовут Косс Виал, – обратился Виал к пленникам, – командир вексилума Верского флота, защитника берегов Гирции. Мы – гирцийцы. Мы пришли, чтобы привести Саганис к порядку!
Речь слишком длинная, чтобы ее проговорить четко. Виал намеренно растягивал слова. Так они казались весомей. Не так больно говорить. Навклер отказался от идеи сначала обратиться к пленникам на родном языке, а потом перевести речь.
– Кто из вас осмелится говорить за всех остальных? За весь Саганис?
Виал оглядел пленных: чумазые, поникшие. Тряпки лишились былой красоты. Нет фигурных складочек на туниках, гиматиях. Яркая окантовка по краю плаща замазана грязью. Три женщины. Остальные мужчины. Наверняка это не последние люди Саганиса.
Виал скосил глаза на Хенельгу. Она никого не узнавала, не могла подсказать жестом или словом, кто из пленников ценен.
Пленные переглянулись. Не все осмеливались поднять взгляд на воина, что взял их город. В потертых кожаных доспехах со следами от копий, стрел и дротиков. Тяжелое копье в сильной руке. Кровожадный взгляд и пропитанные дымом волосы, безбородое лицо.
Воин пришел прямо с войны. Он готов бросить копье, отдавая полис на разграбление.
Из пленных поднялся мужчина.
На его ногах были сапожки, закрывающие голени. Атрибут знатного человека, влиятельного. Длинный хитон доходил до щиколоток, гиматий из кемильского сукна.
– Фокл сын Адроника. Архонт. Хайре тебе, чужеземец. Я готов говорить за сограждан.
Виал подумал, что символично принимать сдачу от даная прямо под стенами базилики, где он вершил суд. Наверняка этот Фокл подумал о том же.
– Готов, так говори. Саганис взят. Он в руках Гирции. Ваши люди сопротивляются: в порту, западные ворота. Остановите насилие и, клянусь небесными и водными богами, что сохраню Саганис от разграбления.
– Я не посмею предложить такое согражданам.
– Можешь, – Виал улыбнулся.
Хотя это далось ему тяжело.
Виал был столь великодушен, что позволил взять Фоклу еще двоих. Пусть сам отбирает, кто ему понравился. Виала не очень заботило, кто его пленники. Теперь весь город его пленник, необходимо просто закрепить успех.
