– Только, – Виал остановил пленника, – не забывай про наш уговор. Поклянись богами, что вернешься.
– Клянусь клятводержащим Эгиохом, – после секундного колебания сказал Фокл.
И он, и Виал понимал, что эта клятва может не пригодится. Принесшего дурные вести порвут на части добрые сограждане. После любого потрясения ищут, на кого свалить вину.
Лучшей кандидатуры для этого не найти. Фоклу придется постараться, чтобы убедить сограждан сложить оружие. В этом он заинтересован лично.
Пленных вывели из крепости, стараясь не показывать, как мало осталось захватчиков. Закрыли ворота, после чего Виал нашел место, где смог забыться недолгим сном. Щека горела, зубы сводило от боли после каждого полоскания. Ни друзья, ни соратники не знали, где страдает навклер.
Какие бы дела сейчас не ждали, Виал просто не мог выйти к людям. Скрывать ужасное состояние уже не получалось.
День уступил ночи. За ними последовало утро.
Вестей от Каписа или Китора не было. Их могли перебить. Захватчики понимали в каком положении оказались. Ночью, не дожидаясь приказа навклера, офицеры организовали вылазку. Ограбили соседние дома, перенесли в акрополь припасы. Ценности пока оставили. Навтесы не обращали внимания на серебро. Еда, вино, одежда.
Дома вокруг акрополя опустели. Рабов бросили на съедение чужакам, заперев в подвалах. Посоветовавшись, гирцийцы отпустили рабов. Не столько из человеколюбия, сколько для общей неразберихи.
Вылазка прошла без потерь.
По всему акрополю жгли костры. На каждой башне, у ворот и у храмов. На парапете выставили десятки жаровен. Со стороны крепость выглядела так, словно в ней находилось не меньше тысячи человек.
Офицеры использовали старую хитрость и разместили вдоль парапета убитых. Издалека они сойдут за настоящих воинов. Смерть не принесла покой.
Возможно, данаи удивлялись, почему захватчики не занялись грабежом. Удивление перерастало в ужас. Среди уцелевшего населения начали распространяться слухи.
Люди повалили в порт, но там не оказалось судов, на которые рассчитывали граждане Саганиса.
Утром делегация во главе с Фоклом появилась у ворот акрополя. Гирцийцы глядели на сотню мужчин, по случаю облачившихся в лучшие одежды. Чуть дальше, за стенами домов столпились милиты. Вышедшее из-за облаков солнце, словно ждало этого мгновения. Свет отразился от сотен шлемов, огненные лепестки расцвели на копьях.
Огромная толпа саганисцев могла бы просто смести чужаков.
Собрались у ворот они не для этого.
– Иноземцы, мы просим впустить нас для переговоров, – крикнул Фокл.
То ли по общему разумению, то ли самостоятельно он стал тираном Саганиса.
Появление данаев не смутило гирцийцев, но им пришлось постараться, чтобы найти навклера. Ведь он уже вел дело с Фоклом.
Потратили час, чтобы привести Виала в порядок. Скрыть бледность удалось, измазавшись в саже. Виал, не завтракая, облачился в боевой доспех. Пахнущий дымом и кровью, множественные следы от ударов. Доспех воина, победителя. Лучше любой дорогой тряпки.
Виал приказал устроить трибунал возле колонны на площади. Вынесли лавки из базилики, набросили на них тряпки. Сверху установили кресло, в котором обычно заседают судьи. Сидящий навклер находился выше постамента, под его ногами лежала разбитая колонна.
– Как они скрипеть зубами будут, увидав, как наш навклер зад водрузил на их кресло! – посмеивался Телез.
Ситуация его забавляла. Какие бы не ожидались проблемы, он относился к этому с легкостью. Возраст приучил его наслаждаться днем.
В доспехах, положив руку на щит, Виал уселся на кресло. Копье находилось рядом, вдоль дороги к трибуналу выстроились навтесы в броне. Словно не гребцы или моряки, а настоящие воины. Впрочем, даже милиты данаев не были профессиональными воинами.
Всех, конечно, не стали снимать с постов. В том числе «рекрутов».
Немного портил впечатление тент с раненными. Но даже они прониклись моментом и не стонали.
Кроме навклера на помосте находились офицеры, держащие флотские знамена. Вот и пригодились заготовленные тряпки. А еще говорили, что их зря тащили. Впечатление надо уметь создавать. Это залог любой победы.
Друзья, соратники – вот опора власти, которой сейчас обладал навклер. Их присутствие укрепляет его авторитет, харизму.
Виал кивнул, по цепочке передали приказ. Открыли ворота. Причем полностью, словно чужаки не опасались, что на акрополь хлынут войска саганисцев. Внутрь втянулась колонна патрициев, внезапно осознавших себя чужаками в собственном городе. Проходя под сводом ворот, они горбились, съеживались. Красивые одежды повисали на них простыми тряпками. Блеск богатства отступил, подчинившись кровожадному железу.
Сотня мужей прошла к трибуналу, робко поглядывая на стоявших вокруг захватчиков.
Линия воинов отвлекала внимание. За их спинами данаи не могли рассмотреть лагерь гирцийцев. В иной ситуации Виал не отказался бы от удовольствия вывести всех подчиненных.
– Ты вернулся, – не вставая, констатировал Виал.
Фокл выступил вперед, всего на полшага.
– Мы сдаемся, – он протянул харту.
Надеялся, быть может, что победитель спустится к побежденному. Виалу передали соглашение о сдаче. Знатоков данайского в войске не было, так что Виалу пришлось самому читать. Переводил он с трудом.
Данаи соглашались со всеми требованиями, умоляли сохранить город от разграбления. Скромные требования удивили побежденных. Они сочли этих варваров странными, но благородными. А раз так, то осмелились просить их.
В тексте содержалось несколько просьб: выдать тела убитых, принять Саганис в число союзников гирцийцев, освободить от налогов.
Виал свернул харту, обратился к просителям:
– Я могу выполнить лишь один пункт. Я выдам вам тела убитых. Только в том случае, если вы вернете наших убитых. Пропустите товарищей, разместившихся в городе.
– Исполним.
– А так же сдадите оружие. Милитам дозволяется использовать только кинжалы и дубинки. Броня и стрелы, копья и щиты – вы сдаете нам.
Данаи заволновались. Виал настаивал на этом пункте не случайно. Он понимал, что враги вскоре поймут, с кем имеют дело. Разоружив, удастся накинуть им удавку на шею.
Виал поднялся. От боли перекосило лицо. Просители подумали, что варвар гневается. Замолкли и готовы были рухнуть на колени. Если бы не трибунал, они бы бросились обнимать колени Виала.
– Мы, Государство гирцийцев, берем на себя ответственность по вашей защите. Ни соседи, ни варвары вам не будут угрожать, пока вы называете нас своими защитниками. Что касается остальных ваших прошений, – Виал говорил так, будто вопрос о выдаче оружия уже решен, да так оно и было. – Ваш статус как союзников должен подтвердить полномочный представитель сената. На днях он прибудет в Саганис. Я, как руководитель вексилума Верского флота, не имею права принимать подобные решения. Сенат не наделял меня подобными правами. Ваш город будет сохранен от поругания. Вы получите доступ к храмам, но позже.
Пусть составят списки тех, кто ныне занимает должность по надзору за архивами, храмами. Жрецы могут вернуться в храмы. Их казна не пострадала. Виал поклялся, что его люди не заинтересованы теми дарами, что предназначены богам.
Упоминание богов всегда помогает отвлечь от других проблем.
Вернув жрецов и архонтов на акрополь, Виал сделает их почетными пленниками. Похороны убитых придется отложить. Виал не собирался выпускать саганисцев за стены города. Могут ведь разбежаться.
– Таково мое решение! – закончил навклер.
Удивительно, но побежденные кинулись благодарить его за невиданную щедрость.
Не в силах дотянуться до колен чужака, патриции обнимали помост, целовали ткань. Понимали ли они, что эти декорации взяты из их собственной базилики.
Вытолкать патрициев удалось не сразу. Ворота не закрывали, наверх потянулась цепочка милитов. Их десятками пускали внутрь, разоружали, позволяли унести покойников.
Вид убитых, скорбные лица сограждан остудят воинственный пыл. Побежденные сломлены не столько железом, сколько хитростью навклера.
