Элирм VII (СИ) - Готлейб Владимир

— Вайоми, где толстый⁈ Надо срочно убираться отсюда!

Покончив с мутантами, относительно невредимый Гундахар подоспел вовремя. Я практически разобрал соседний завал, наглухо скрывающий стонущего Мозеса. Сдвинул последний обломок, заглянул в бледное лицо друга и, к сожалению, тотчас же понял, что дела обстоят плохо.

— Тох, ты как?

— Скверно, братан… — тихо ответил тот. — Боюсь, меня основательно приложило. Крови немного, но внутренние повреждения точно есть.

— Понял. Идти сможешь?

— А куда деваться… Телепортироваться на дно океана я всегда успею…

Ухватившись за мою руку, монах медленно встал. Опасно покачнулся, но все же удержал равновесие, вовремя подхваченный игвом.

— Нужен другой маршрут, — прогудел генерал. — Идти напрямую — не вариант.

— Метро… — Антон вяло указал на подземный переход в двадцати метрах правее. — Спустимся вниз и пройдем одну станцию.

— Боюсь, как бы мы не ушли дальше, чем нужно. И не уперлись в кольцо из воды, — озвучил некоторые опасения я.

— Мы в центре города, тут перегоны короткие… К тому же я видел схему. Если успеем, то окажемся в шаге от выхода. Метров двести, не больше.

— Ясно. Тогда вперед.

Ни секунды не колебавшись, Гундахар перекинул руку Мозеса через плечо. Я со своей стороны сделал тоже самое. Подхватил подозрительно притихшего друга и, периодически оступаясь, поволок прочь.

Мы практически добрались до входа в подземку, когда Амон Гёт нас обнаружил.

Яростно зарычав, он резко сорвался с места, буквально за доли секунды развив невероятную скорость. Сметал грудью каждого, кто попадался у него на пути и явно целил в меня, специально отступившего на пару шагов.

В момент столкновения я активировал «печать переноса». Телепортировался на десять метров левее, в то время как ублюдок пронесся мимо и со всего маху врезался в скопление из обломков, с торчащими во все стороны кусками арматуры.

Это его не убило.

Ранило, замедлило, заставило организм вновь бешено регенерировать, сжигая ресурсы, но не убило. Подонок уже вовсю упирался руками и мотал головой, сантиметр за сантиметром избавляя тело от глубоко всаженных в него острых штырей.

Я не стал на это смотреть. Устремился вслед за друзьями, перепрыгнул через турникеты и начал спускаться по лестнице, где в самом низу генерал уже успел опустить Мозеса на пол неподалеку от сдвинутой в сторону «плиты» гермозатвора.

— Гундахар, надо закрыть эту дверь! Не успеешь — подохнем!

— А я чем, по-твоему, занят, кретин⁈ — огрызнулся тот.

Навалился всей своей массой, до предела напряг мускулы и в конечном итоге все же привел здоровенную глыбу в движение, заодно позволив мне вовремя протиснуться в узкую щель.

С колоссальным усилием, но мы ее заперли. Вновь подхватили монаха и вскоре оказались на самой платформе, где от былой станции метро мало что осталось. Скорее это был госпиталь. Трубы, решетчатые ярусы, связки кабелей, проржавевшие вагоны поезда, сплошь уставленные гнилыми кроватями. Покрытые паутиной перегоревшие лампы и мерзкая вонь — запах болезни, испражнений и гноя, что за десятки лет так и не выветрился.

Но это не важно.

Следовало как можно скорее добраться до выхода, потому как прямо сейчас Амон Гёт уже вовсю пытался прорваться сквозь гермозатвор. Наносил чудовищной силы удары, от которых толстенная металлическая дверь прогибалась и вспучивалась.

Становилось ясно, что еще немного, и у него это получится. Однако гораздо неприятнее было то, что каждый из нас начал понимать — добраться до выхода на поверхность мы не успеем.

Пусть это было и больно признать, но с каждой минутой бедолаге Мозесу становилось все хуже и хуже. Поддерживаемый с двух сторон, он несколько раз терял сознание и едва волочил ноги. Кашлял кровью, часто вис на плечах и в конечном итоге успел преодолеть две сотни метров, прежде чем оттолкнул нас и бухнулся на пол.

— Ладно, мужики, побегали и хватит… Дальше вы без меня… — тихо произнес он. — Боюсь, меня слишком крепко приложило тем зданием…

— Тох, до конца испытания всего ничего! Ты уж как-нибудь потерпи!

Склонившись, я попытался снова поднять его на ноги, однако тот в ответ лишь отрицательно покачал головой.

— Братишка, я не жилец. Я это тебе как монах говорю. Разрыв селезенки, травма печени и что-то еще… походу почки… Ноги сами подкашиваются.

Я не знал, что сказать. Лихорадочно перебирал в голове всевозможные варианты и отчаянно порывался помочь, но головой понимал, что вместе мы не дойдем.

— Влад… — добродушно и в то же время печально улыбнулся Антон. — Гундахар же был прав. Во всем, от начала и до конца. До финала испытания дойдут единицы, и было глупо надеяться, что я окажусь в их числе… Шумный неуклюжий толстяк, который даже к девушке подкатить не может…

— Генерал же попросту тебя троллит. Только и всего.

— И да, и нет. Думаю, мы оба это знаем. Просто как друг ты не хочешь меня обижать… — вновь улыбнулся он. — А теперь проваливай. Не надо портить столь кинематографичную сцену.

И мы ушли.

Пообещали, что обязательно вытащим его со дна океана, и из последних сил рванули во тьму.

Тогда же Амон Гёт наконец-таки прорвался через прочный заслон.

Тяжелая поступь шагов, капающая слюна и утробное рычание голодного зверя.

Мозес был еще жив, когда вздутая гора мышц появилась из тьмы. Сумасшедшие глаза вновь налились красным и заодно подсветили тоннель в небольшом радиусе перед собой.

— Так-так-так… — прозвучал глумливый голос, эхом разносящийся во все стороны. — И кто же тут у нас притаился? А-а-а, потная свинка… — усмехнулся Гёт. — Далеко же ты забрался. Никак снова уцепился более сильным за хвост?

— Пошел ты, — без тени страха ответил монах, за что тотчас же получил удар ногой по лицу.

Послышался хруст, гулкий стук головы о стену и непроизвольный стон — Антону было больно. Очень больно. Но несмотря на это он все равно старался держаться до последнего. Задержать подонка настолько, насколько получится.

— Знаешь, свинка, а я ведь всегда тебя презирал. Жирного, ничтожного слабака с идиотскими шутками, — Стас медленно склонился над обессилевшим телом. — Однако как бы сильно я тебя ни ненавидел, это не помешает мне сожрать твою тушу живьем.

Резко подавшись вперед, Гёт вонзил клыки в шею Мозеса. Вырвал целый кусок мяса и отступил назад, наслаждаясь тем, как противник захлебывается и тщетно пытается зажать ладонью брызжущую кровь.

— М-да. Каким был никчемным уродцем, таким и остался. Ничего не добился на Земле, не добьешься и на Элирме.

— Пусть так… — умирая, прохрипел монах. — Зато именно я тебя порешил…

Поворочав языком, Антон выплюнул на пол осколки стекла. Вместе с выбитыми зубами и кровью.

Одновременно с этим Гёт почувствовал себя странно. Какую-то непонятную химическую реакцию, взрывными темпами распространяющуюся по его телу.

— Что это⁈ ЧТО ЭТО ТАКОЕ⁈ — взревел он.

— «Горький миндаль»… Отрава, которую ты только что сожрал, сунув в пасть кусок моей шеи… Так что выкуси, гребаный членосос…

Мозес умер.

Паникуя, Гёт попытался броситься дальше, догнать остальных. Но спустя пару шагов грубо ударился о невидимый барьер, рядом с которым стоял Диедарнис. Титан ничего не говорил, но его пристальный взгляд сообщил оппоненту о многом.

— Жирный ублюдок нарушил условия договора! — проорал Стас.

— Нет, не нарушил. Он не причинял тебе вреда. Ты сам это сделал.

— Организм справится с ядом! У меня еще осталось время!

— Нет, не справится, — вновь покачал головой хозяин «подземелья». — Ты уже мертв.

— Тогда давай заключим новую сделку! Сколько участников я должен убить⁈ Пять⁈ Восемь⁈ Десять⁈

— Ты так и не понял, — всего на мгновение, но глаза мегалодона приоткрыли Стасу завесу на такие темные глубины ужаса, о которых прежде он не догадывался. — Мне плевать на тебя Амон Гёт. Ты — гнусная тварь и бесполезный мусор, который даже посмертия недостоин. Поэтому я высосу твою душу и буду тратить ее энергию до тех пор, пока оболочка твоей «искры» не треснет и ты не исчезнешь из этого мира навсегда. Получишь то, на что обрекал сотни других, — Диедарнис выдержал длинную паузу. — А теперь вздохни полной грудью в последний раз и приготовься.