Элирм VII (СИ) - Готлейб Владимир

Гёт был не в силах противиться воле титана. Кожа покрылась ледяным потом, тело начала бить крупная дрожь, ноги подкашивались.

Ведь это был даже не страх, нет. Это был первобытный экзистенциальный ужас, чьи истоки находились далеко за гранью человеческого понимания.

— Почему? Почему мне так страшно? — жалобно спросил он.

— Потому что тебе предстоит самая чудовищная участь из возможных. Ведь для души нет ничего страшнее, чем перестать существовать.

Мы успели.

Добрались до конца тоннеля и уже поднимались наверх, когда перед глазами мигнуло оповещение:

Испытание «Бездна Диедарниса». Количество участников: 14

И с небольшой задержкой:

Испытание «Бездна Диедарниса». Количество участников: 13

— Молодец, толстяк, – улыбнулся своим мыслям Гундахар. — Придумал способ, как уничтожить подонка.

Сомнений не оставалось, это было дело рук Мозеса. Нас никто не преследовал, и даже намека на движение не было. Разве что леденящий душу потусторонний крик, раздавшийся аккурат в тот самый момент, как мы оказались на улице, и от звука которого у меня по коже побежали мурашки.

— Проклятье… Теперь мне стыдно перед ним, – покачал головой игв. — Все-таки пускай и небольшой, но стержень в нем есть.

Я хотел генералу ответить. Предложить несколько способов исправить ситуацию, как неожиданно… получил прикладом в висок!

Мир снова ненадолго померк. Я потерял сознание, а когда очнулся, понял — нас дожидались. Дюжина вооруженных до зубов солдат и возглавляющий их отряд отец Малькольм.

— Так и знал, что вы снова пролезете под землей, как поганые крысы, — мрачно усмехнулся он. — Но, пожалуй, на этот раз обойдемся без слов.

Инквизитор вскинул винтовку. Нацелил ее Гундахару в лицо и уже коснулся пальцем спускового крючка, как вдруг во тьме улицы позади него ярко вспыхнули фары автомобиля.

Святоша остановился. Явно колеблясь, он в нерешительности замер, а затем перевел глаза на меня, точь-в-точь повторившего слова Диедарниса.

— Обернуться на свет… — произнес я. — Титан сказал тебе: «В тот самый миг, когда ты загонишь их в угол и вскинешь оружие, я советую тебе остановиться. Проявить милосердие и обернуться на свет».

Малькольм нахмурился. Как и я, он прекрасно запомнил эти слова и за время испытания практически уверовал, что мегалодон озвучил это предостережение не просто так.

И он обернулся.

Посмотрел прямо на источник света и спустя несколько ударов сердца… разлетелся на десятки кровавых ошметков! Ведь это был никакой не автомобиль, а, мать его, гребаный танк! Грозная боевая машина, пальнувшая из пушки прямо по целящейся в нас группе вояк!

Следом прогремел мощный взрыв. Ударная волна с хрустом разбросала нас в разные стороны, но ни меня, ни Гундахара ни один из осколков каким-то мистическим образом не задел. Оглушило — да, контузило — немного. Но не ранило.

Пока мы поднимались и трясли головами, стараясь избавиться от звона в ушах, танк подъехал вплотную. Резко затормозил, выбросил позади себя черное облако дыма, и ко всеобщему удивлению из его башенного люка вдруг показалась усатая рожа.

— Ну нихрена себе я чертов снайпер!!! — Эстир радостно заерзал на месте, часто выбрасывая в небо кулаки. — Всю толпу одним выстрелом!!!

Спрыгнув вниз, шаман по очереди поклонился мне и Гундахару, а затем отвел руки в стороны, представляя попутчика:

— Мужики, глядите! Танк на танке! Каково, а⁈ — весело рассмеялся он. — Блин, и какой же все-таки Диедарнис хитрый ублюдок! Если бы отец Малькольм не засветил в темноте свою бледную рожу, то я бы так и не понял, в какую сторону надо стрелять!

— Привет, дружище, — как и всегда в порыве эмоций, Герман сгреб меня в охапку и крепко обнял. — Ты даже не представляешь, насколько сильно я рад, что ты жив!

— И я тоже счастлив до безобразия! — присоединился Глас. Постоял пару секунд, потрепал мою грязную шевелюру, после чего отступил назад и с некоторой долей надежды обратил ласковый взор на рыцаря смерти. — Кстати, а выпивка будет?

— Выпивка? — не понял тот.

— Ну, бухло! Бренди, которым ты баловался часов пять назад. Неужели та бутылка не уцелела?

— На меня, мать твою, здание рухнуло, — поморщился игв. — Поэтому какое тебе к черту бухло?

— Что ж, печально слышать, — погрустнел шаман. — Но ничего. Сам куплю, когда выберемся отсюда. А теперь за мной, детвора! Дядя Эстир укажет вам правильный путь!

— Боги, ну почему ты УЖЕ меня бесишь…

Глава 14

Глава 14

Как и предсказывал Мозес, точка выхода оказалась буквально за поворотом. Две сотни метров, не больше, преодолев которые мы завернули за угол и на мгновение сбились с темпа, порядком удивленные развернувшейся перед глазами картиной.

Нет, за последние две недели я, конечно, многое успел себе вообразить, начиная от арки портала в глубине тайной лаборатории и заканчивая воронкой в виде лужи мазута. Однако я никак не предполагал, что это будет «тихая гавань». Роскошный и при этом абсолютно неподверженный разрушениям ресторан посреди хаоса и тьмы, со стороны выглядящий так, словно чья-то невидимая рука вырвала его из другой реальности, а затем поместила прямо в центр погибшего города, тем самым создавая вокруг невообразимый контраст. Обугленные фасады зданий, блуждающие во тьме мертвецы и обрамленные элегантными рамами панорамные окна, в золотистом свете которых будто на экране телевизора кипела беззаботная праздная жизнь.

Глядя туда, я увидел многое. Весело смеющихся женщин и мужчин, деловито снующих между ними официантов. Современную кухню, где периодически вспыхивало открытое пламя, фламбируя изысканные блюда и заодно озаряя лица трудящихся поваров. Обилие мягкой мебели, расписные вазы с живыми цветами и закатавшего рукава одинокого бармена, сквозь кристально чистый бокал рассматривающего искусную мозаику на потолке — величественных титанов, в чьих телах подобно небесным созвездиям мерцали яркие звезды.

Периодически усиливаясь, они отбрасывали блики на журчащий фонтан из голубого мрамора и длинные ряды бутылок с дорогим алкоголем, при взгляде на которые шаман сперва радостно воодушевился, но практически в ту же секунду резко поник, сунув в рот кончик правого уса.

Зная Гласа, это было первым признаком того, что он нервничает. А вот когда Эстир выплюнул правый ус и закусил левый, между делом поспешив спрятаться за плечом Германа, стало ясно: он паникует.

— Парни, там, бляха, этот… — успел произнести он, прежде чем я догадался, что повод для беспокойства был самым что ни на есть оправданным: на красной ковровой дорожке в тени маркизы над входом стоял Неприкаянный.

В белоснежных перчатках, фуражке и костюме швейцара, он возвышался возле массивной кованой двери. Не двигался, не проявлял агрессию, но вместе с тем по-прежнему излучал ауру смертельной опасности, где больше всего меня пугало в нем даже не это, а тот самый «плач матери, хоронящей ребенка». Невообразимо тоскливый потусторонний звук, без конца напоминающий о том, что эта тварь была доставлена сюда из самых темных глубин преисподней. Не той, что показывают нам в художественных сериалах и фильмах, а настоящей, мучительной. Местом, где страдающие от одиночества души навеки забывают о боге и рискуют так никогда и не избавиться от стягивающей их к краю бездны «черной дыры».

Как бы то ни было, сомнений не оставалось: в текущих обстоятельствах Безликий был существом, которое невозможно победить. Мы это понимали. Он это понимал. И буквально на уровне ощущений сигнализировал о том, что стоит кому-либо из нас ухватиться за бронзовую ручку — и этот бедолага тотчас же отправится на дно океана. Если не станет одним из тех плавающих лиц на его бледной коже.