Корейский вариант (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Когда состав покинул город, все как будто сговорились, стали доставать снедь. Я тоже не стал отрываться от коллектива и достал что есть. В принципе у всех одно и тоже, разве что у моих попутчиков, а они из Владивостока, была ещё варёная курица. Совместный завтрак, а время было десять утра, как-то нас сблизил, мы уже не были такими чужими, ну и дальше общаясь так и ехали. Насчёт гитары меня не трогали, видимо поверили, что я играть только учусь, что было правдой, знать пару аккордов, это не уметь играть. Исполнить простенькую мелодию вроде Высоцкого я смогу, а более серьёзное уже нет. Хотя и слух есть, и желание, а времени научится не было. На пенсию вышел, уже и желания не имелось. А сейчас действительно, чего не поучится? Остальные тоже гитары в руках не держали, так что на мою чёрную лакированную красавицу особо внимания не обращали. Зато, когда я рассказал анекдот на тему о поезде, смеялись от души:

- Ночью в купе, голос с соседней полки:

- Мамаша, ну сколько же можно: «Миша, пись-пись, Миша, пись-пись!»

- А что я могу сделать, ребенок ну никак пописать не может сходить!

- Зато я двадцать раз уже бегал!

Смеялись все, этого анекдота тут ещё не знали. Почти сразу выяснилось, что я знаток множества свежих анекдотов, два часа непрерывного смеха, отчего к нам перебралось уйма пассажиров из соседних купе привлечённых шумом, пока вытиравшая слёзы Елена Павловна не попросила прерваться, а то у неё уже скулы сводит и сил не хватает. Тогда я лёг на свою полку, взял гитару и сделал перебор, стал наигрывать вхождение песни «Разговор в поезде», да и саму исполнил. А когда я закончил, Пал Ильич с укоризной произнёс:

- А говорил не умеешь.

- Так пару аккордов всего.

- Интересная песня, необычная. Кто написал, я её не слышала? - спросила женщина, что слушала меня, встав у открытых дверей. Она там не одна стояла.

- Не знаю, я просто слышал, и повторил.

- А ещё что знаешь? - спросила она же.

Подивившись такому интересу, было заметно что она его проявляет чуть ли не больше остальных, которые тоже попросили спеть что-нибудь интересное, я согласился.

- Есть ещё одна, весёлая. Называется «Разговор в цирке».

Изменяя голос под мужчину и женщину, я так пародировал и весело играл, что хохотали и в купе, в нём человек восемь сидело, и остальные в коридоре. Последние даже зааплодировали, настолько им понравилась песенка. Ну а я продолжил репертуар, попытался сыграть «Чёрного кота», на мой взгляд получилось откровенно плохо, но людям понравилось, и играл, играл те песни, которые мог исполнить, не опозорившись как с «Чёрным котом», и что самому нравилось. Особенно «Лебединая верность» произвела впечатление. Я столько тоски и боли в голос напустил, что понял, переборщил, не только женщины и девчата из слушательниц сидели со слезами на глазах, но и мужчины. Дальше меня пригласили в соседнее купе, выступить там, и я ушёл, меня обещали колбасками накормить, купе чисто женское, и я не удержался. В купе набилось всё также полно народу, усевшись у окна, мне дали побольше места, громко сказал:

- Анекдот! Значит, министерств путей сообщения решило в купейных вагонах сделать разделения по половому признаку, мужчинам отдельное купе, женщинам своё отдельное. Один мужичина решил купить билет в женское купе, доволен, заходит, а там три мужика сидят, ухмыляются. Один говорит:

- Что, тоже в женское купе билет купил?

Женщины смеялись больше и дольше, игриво стреляя глазками на мужчин. Ну а я стал петь песни про любовь, как и просили. Репертуар я помнил приличный, думаю на весь срок хватит, а то вон вроде как пассажиры из соседних купе потянулись. Эй, а где мои колбаски?..

Ступив на восьмой день на перрон в Москве, я счастливо осмотрелся, и вздохнув воздух столицы, энергичным шагом направился в сторону выхода с вокзала. На маршруте «Казань-Москва» я не совершал такую ошибку, как играть на гитаре. Шесть дней играл, пальцы саднят, почти без кожи остались, стёр, это в последние дни и остановило энтузиастов. Однако, что меня порадовало, такая обширная практика, помогла мне привыкнуть к гитаре, научится владеть голосом и выступать перед публикой, что тоже было непросто. И да, все эти дни я присматривался к пассажирам нашего вагона, был разный люд, военные, гражданские, особых подозрений ничто, и никто не вызывал, так что думаю если гостя с самолёта и ищут, то не меня.

Сейчас же, покинув территорию вокзала «Северный», а народу тут хватало, лавируя между прохожими, я направился к остановке, потому как искать извозчиков, а после войны легкового транспорта хватало, как и таксомоторов, включая трофейную технику, было бессмысленно. Те кто успел раньше, всё разобрал. Я это понял, ещё выходя из вокзала, окидывая полную людей площадь и мельтешение уезжающих машин. В общем, будем думать, как добраться до гостиницы. А я решил поселится в гостинице «Метрополь». Хотя бы попытаюсь. С отсутствием документов думаю это будет сложно, если учесть, что в ней жили также иностранцы. Скорее всего попросят на выход, но вежливо, прислуга там была вышколена. Сам я в этой гостинице никогда не жил, хотя в Москве мне бывать приходилось не раз, в основном служебных хватало. С семьёй немало ездил, тогда бронировали номера в обычных гостиницах. Один раз в гостинце «Националь» жил, я уже тогда подполковником был, но это было именно один раз. А сейчас я твёрдо настроился на «Метрополь». Раз я в Москве, и прибыл сюда не развлекаться, а по делу, то думаю проживание в её номерах скажется. Да и вообще хотелось. Когда ещё такой шанс будет? Хм, если только в остальных эпизодах?

Отойдя от вокзала подальше, покинув площадь, я встал у края проезжей части и поднял руку, пытаясь остановить машину. Остановку я решил игнорировать. Одно дело без багажа город изучать, на трамвае кататься, другое дело на авто. Всё же последние дни выдались тяжёлыми. Восемь дней в тесном помещении в присутствии других людей, всё это в жару, пот и вонь, было трудно. В общем, я хотел побыстрее залезть в ванную, ну или душ, и смыть ту корку грязи что ощущал на себе. Так что когда машина остановилась, я отрывисто сказал в открытое окно:

- Гостиница «Метрополь». Червонец.

- Садись, - кивнул водитель, и цыкнув зубом, стартовал с места, когда я сунул вещи на заднее сиденье и сел сам на переднее.

Машина мне эта была знакома, «Опель-капитан», двухдверный вариант, голубого цвета. Я и сам было дело катался на подобной машине. Водитель доставил меня к месту назначения быстро, так что заработал честно. Калымил тот видимо так на машине начальника, под козырёк наряд на сегодня подсунут был, я видел, что машина из гаража министерства лесного хозяйства. Забрав поклажу, я направился ко входу гостиницы, с интересом осматриваясь. Правда, сейчас меня занимало только одно - ванная.

Швейцара на входе не было, да и вообще я их ни разу не видел, хотя вроде даже в советское время такая профессия имелась. Поставив чемодан, я открыл тугую дверь, и придерживая её ногой, прошёл в фойе, направившись к стойке регистрации. Стоявшая там дама, лет тридцати пяти на вид, очень красивая и строго одетая в женский костюм, с интересом рассматривала меня. Я подошёл к стойке и сказал, поставив чемодан и саквояж у ног, гитара всё так же за спиной висела:

- Я бы хотел снять номер. Обязательно с ванной. Восемь дней в поезде… это всё же сказывается. Ванную хочу.

- Молодой человек, - едва заметно улыбнулась та, разглядывая меня. - Наша гостиница международного класса. Тут останавливаются знаменитости, иностранцы.

- То есть, я не советский человек, я не достоит тут жить? Какая разница, гостиница как гостиница?

Подошедший мужчина, также в строгом костюме, кстати, сразу видно пошив качественный, отличный портной работал, уточнил о чём мы так спорим, пусть негромко, но вполне экспрессивно. Администратор и пояснила в чём дело, на что тот спросил у меня:

- А откуда вы знаете о нашей гостинице?

- Я к дяде приехал, перед отправкой телеграмму дал. А он оказывается ещё две недели назад в санаторий МГБ уехал. Будет только через двенадцать дней. Я решил в гостинице переждать, тут поживу. Я у прохожего спросил где ближайшая гостиница, он мне вашу показал. А что не так?