Постояльцы состояли сплошь из наемников, спешащих в Хель заработать денег, пока не закончилась гражданская война. В основном турсы, но встречались и альвы, и асы, и даже парочка черноглазых выходцев из Муспельхейма. Простой в работе из-за невозможности попасть в страну компенсировался тисканьем уставших от внимания официанток и певиц, обильными возлияниями, соревнованиями по армрестлингу и дуэлями. При входе на путешественников покосились с равнодушным любопытством, оценивая, смогут ли эти дети составить конкуренцию у потенциального работодателя. Ки и Тобиас пользовались повышенным агрессивным вниманием. Но их показное равнодушие притушило враждебные взгляды.
Поедая невероятно вкусный пирог с капустой и курицей и традиционные первосольские оладьи с сыром и первой зеленью, они прислушивались к сплетням. То, что когда-то сказала Кайлах, подтверждалось и обрастало новыми подробностями. Разделенный надвое Кромежник переживал не лучшие времена. Дороги для гражданских перекрыли, попасть в город можно нелегально, с трудом и только за большие деньги. Джон Смит творит какие-то ужасные вещи в своей лаборатории, его люди теснят ополчение, а Яромир не торопится помогать из-за очередных перевыборов в парламенте. Многие наемники поддерживали мэра, но часть все же думала пойти к Джону Смиту. О нем вообще говорили с каким-то мистическим придыханием, а еще больше о том, кто сражается на его стороне. Локи навострила уши, стараясь не пялиться на компанию турсов напротив.
– Да представьте, – говорил на искаженном, но удобоваримом асгарди тот, что в центре, – там на его стороне сражаются вардены! Он их как-то сделал свой наукой, вырастил в пробирках для Хели, а парламент и президент отказываются их признавать стражами! Да если бы мне предложили такую силу, я бы не думал…
– Да ты и так не думаешь, – хихикнул наемник слева.
– Поэтому и сижу тут с вами и снова иду на передовую.
Остальные кисло посмеялись, запивая тишину пивом. Некоторое время раздавался только стук приборов о тарелки, сдобренный тихой мелодией из репродуктора. Локи вцепилась в свою кружку с чаем, стараясь не выдать себя.
– Патрик, у тебя же сестра в городе осталась? – спросил рыжеволосый цверг без переднего зуба. К его ноге преданно прижималась лохматая жилистая собака, выпрашивая еще один куриный пирожок.
– Да, малышка Анна. Работает на стороне ополчения, таскает письма в штаб.
– Не боишься за нее? Слыхал последние новости?
– О чем?
– Мост через Вербицу, ну тот, который делит город пополам, удерживает какое-то чудовище. Ополчение и пушку противотанковую притащило, а ему все равно. Снаряды отражает руками.
– Брехню несешь, Коннор!
– Нет! Альберт из «Черного дрозда» сам его видел. Эта тварина больше двух метров ростом с ручищами, как деревья, и вся покрыта железом! Если не веришь, любого спроси, кто из города сбежал.
Но над Коннором лишь добродушно посмеялись и угостили пивом, дабы он не обижался. Вскоре он остался один в окружении грязной посуды и уныния. Тобиас прищурился, взял кружку возмутившегося было Ки, от которой он даже не успел отпить, и подсел к рыжему. Локи не знала, о чем они толковали, но Валецкий вернулся весьма довольным собой.
– Надеюсь, это стоило моего пива? – спросил Ки.
– Это стоило десятка таких кружек, не бойся. Я узнал, кто такой этот Альберт и где «Черный дрозд».
– Ты уверен, что на это стоит тратить время? – Даану не уставала подвергать все слова хельхейм сомнению. Он тяжело вздохнул и снисходительным тоном, будто ребенку или умственно больному, объяснил:
– Если кто-то из города вышел, то по этому пути можно и зайти, козочка. Подумай своей красивой головой хоть раз.
– Он прав, Даану, – предупредила ссору Локи, наступая Тобиасу под столом на ногу. Хельхейм величественно кивнул, почти не поморщившись. – У нас нет денег, чтобы нанять проводника. Надо использовать любой шанс. – Она покосилась на беззаботно попивающую кофе Кайлах.
– Мое дело – вышвырнуть вас за пределы Свартальхейма, ребятки. Командировочные расходы такое не покроют.
– Тогда сделаем большую глупость и примкнем к какой-нибудь группе наемников, – предложила Даану.
– Ага, так они и взяли тебя с порога, – возразил Тобиас.
– А если так и надо? – вдруг загорелся Ки, резко вставая. Локи откусила от оладьи и так и замерла. Она и забыла, что турс иногда действует очень решительно.
– Что?
– Тоби, где там эти «Дрозды»?
– У них свой автобус на стоянке. И не смей называть меня «Тоби»! – Лицо Валецкого перекосилось. Локи проглотила вдруг ставший безвкусным кусок.
– Спасибо, Тоби! – Ки деловито закинул в рот еще один оладушек, скрипнул стулом и бодро выскочил из забегаловки.
– О нет! – ахнула Локи, подскакивая и хватая за рукав Даану. Валецкий, все еще кривясь, тоже поднялся. Одна лишь Кайлах невозмутимо подозвала престарелую официантку, которая, казалось, возникла вместе с закусочной, попросила еще чашечку кофе и счет.
– Да что такое? Что этот дурак задумал? – пыхтела сварта.
– Даану, я тебе не рассказывала, как мы подстрелили тех оконосцев в поезде? Так вот, сделал это Ки, пока мы все думали.
– О, так у вас была перестрелка в поезде? Почему скучное ползанье по горам достается мне, а захваты поезда вам?.. – ворчал Валецкий, ускоряя шаг.
Они резко остановились, услышав шум у заправочной станции. Пять мужчин стояли полукругом, ворча и переругиваясь. Локи выпустила локоть сварты и протиснулась вперед. Ки уже схлестнулся с парнем не старше его самого. Дрался отчаянно, лихо, с улыбкой на лице. Легко перехватил левую руку противника за запястье, больно заломил, изящно припадая на левое же колено, и тут же отпустил. Парень, шипя, скакнул на одной ноге, восстанавливая равновесие. Ки легко и пружинисто встал в стойку, дожидаясь, когда он развернется и ударит снова. Наемник рассвирепел, собрался, ударил, но Ки оказался на секунду быстрее, толкнув плечом подмышку, заставляя того снова терять равновесие. Следующий удар закончился захватом шеи наемника сзади и снова круговым уходом. Ки словно упруго пританцовывал вокруг пунцового от злости соперника и откровенно веселился.
Когда в дело пошел нож, Локи, не раздумывая, оттолкнула кого-то рядом и встретила сталь сталью. Даану изящно развернула смертоносный веер, раскрывая журавлиные крылья и непринужденно прикрывая их спины; Тобиас, которому кончар еще не доверяли, поколебался было, но поплелся встать в боевую звезду, громко вздыхая. Раздались глуховатые хлопки рук в перчатках. Смуглый высокий турс с бледно-синими глазами и неровной седой щетиной на впалых щеках оперся о припаркованную на месте для персонала закусочной крошечную машинку. Серые волосы перехвачены на затылке в низкий хвост, на шее болтается черная повязка с вышитым белыми нитками птичьим силуэтом. Скошенный от перелома нос и шрам на брови делали его лицо хитрым, но не злым или страшным. Прочие мужчины притихли, а парень-наемник отпрыгнул от Локи, пряча нож за спиной.
– Как интересно… – хрипло протянул он, вытряхнул из пачки сигарету и, чиркнув спичкой, закурил прямо под табличкой, запрещающей курение на заправке. – И кто у нас тут? Четыре девочки подрались с другой девочкой?
Парень побледнел, и Локи почти услышала скрежет его зубов.
– Это я вызвал твоего человека на бой. – Ки тронул Ангейю за плечо, и она нехотя убрала катары.
– И поэтому ты привел с собой кучу маленьких друзей на подмогу? – Наемник улыбался, и от этой улыбки веяло чем-то нехорошим.
– Мои друзья вмешались, когда бой перестал быть честным. В рукопашной не предполагается ничего, кроме кулаков.
– Это так, Киллин, сын Махи? – По злобе, промелькнувшей в глазах парня, Локи поняла, что он оскорбился. – Помнишь, что мы с тобой говорили о чести «Черного дрозда»? Мы не какие-то там головорезы. Мы – клан воинов. Если ты слаб, тебе нет места среди нас.
Киллин швырнул нож и бросился прочь, растолкав хихикающих мужчин.
– Прошу прощения за Киллина. Он молод и глуп. «Черный дрозд» признает только две вещи: деньги и честь. Я, Фергас Лонан, слежу за репутацией и спрашиваю: как могу загладить вину?
