"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

– Почему ты так спокоен? Почему уверен, что он не погонится за нами?

– Эта улица – техническая. Взгляни под ноги, – направил Дед луч своего фонаря на пол.

– Хм… Магнитные рельсы? – присел я на корточки и, потрогав еле видимый магнит, вмурованный в пол, взглянул на старателя.

– Да. Тут ходили составы с товаром. Развозили вещи по складам, которые начнутся немного дальше. Что-то брали оттуда и везли на поверхность, что-то, наоборот, с поверхности везли сюда.

– Как это связано с тем, что он за нами не погонится?

– Технические туннели лежат близко к поверхности. Во многих районах они большей частью разрушены. Через трещины и завалы сюда проникает вода, полная излучения и разной химии. Наверху излучение долго не «живёт». Научники говорят, что ультрафиолет от солнца вызывает реакцию и буквально очищает землю от вредного воздействия импульса. Здесь же подобное невозможно. Заражённая вода собирается в туннелях и образует смертельные очаги, которые губительны как для нас, так и для прочих существ, вроде мутантов и изменённых. Не знаю, как они подобные места чуют, но обходят за километр.

– А как ты объяснишь вот это? – ткнул я пальцем в дорожки слизи на полу и дыры в бетоне.

– Я не собираюсь думать над этой проблемой. В общине есть, кому этим заняться, – присел Дед на колено, копаясь в рюкзаке. – Возьму пробы. Смотрите по сторонам, расслабляться не стоит. Мелочь, способная передвигаться под землёй и бурить бетон, может стать проблемой для общины.

Я поражался выучке и собранности Деда. Он только что потерял друга. Группа получила серьёзный удар, а он лишь чуть помрачнел. Никаких истерик, никаких необдуманных действий, никаких срывов и раздражения в словах! Все трое спокойны как удавы, или, может, тоже на стимуляторах?

– Всё, двинули. Найд, дальше будет сложный участок. Постарайся не сходить с линии движения группы.

Дед убрал в мешок контейнер, полный проб слизи и бетонной пыли.

– Принял.

До самых складов мы дошли без приключений. Дважды Дед подавал знак к остановке, и оба раза тревога оказывалась ложной. Техническая улица плавно перешла в обычный туннель с тянущимися по обе стороны вскрытыми вратами складских помещений. Пространства стало больше. Луч фонаря не всегда доставал до дальних стен ангаров, доверху забитых всяким гниющим и ржавеющим барахлом.

Чего тут только не было! Раздолбанные кучи глайдеров, в свое время пришедших на смену велосипедам. Кто-то выпотрошил их и повынимал всю электронику. Раскисшие и заплесневевшие коробки с какими-то тряпками. Никому не нужные, они медленно разлагались внутри одного из ангаров под действием воды, сочащейся из просевшего и треснутого потолка. Детские игрушки, мебель, хозяйственные товары, агрегаты непонятного назначения…

Цивилизация практически погибла, но её «труп» будет ещё не одну сотню лет отравлять землю и напоминать о себе.

– Всем внимание! Пошла граница.

Слова старателя сбили меня с мысли.

– Что за граница?

– Надевай маску, – Дед посветил фонариком дальше, туда, где потолок улицы опасно накренился, выгнувшись клином к полу.

И всё из-за трещины посередине, что терялась где-то в темноте. Слишком длинная, чтобы наш свет мог полностью накрыть её. Послушно нацепив маску, которая внутри почему-то воняла кислятиной, я глухо пробубнил:

– Так что за граница-то?

– Граница очага. Смотри, – Дед вытянул руку вперёд, и только сейчас я заметил, что на его предплечье помимо ППК закреплён ещё один девайс. – Это ДОИ. По-научному: «детектор остаточного излучения», а по-нашенски: «трещотка». Прозвали её так из-за первых, самых убогих прототипов, тогда трещотка не работала в связке с биоблоком и доставляла множество проблем из-за своего дребезжания, реагируя на любую фонящую излучением вещь.

Округлая коробочка, закреплённая подобно ручным часам на руке старателя, была снабжена старинным жидкокристаллическим монитором. Сейчас на нем чётко отражалась одна тёмно-оранжевая полоска.

– Смотри и запоминай, как работает трещотка.

Дед отступил на четыре шага назад, и на смену коричневой полоске пришла одна зелёная. Затем ещё немного попятился спиной, появилась вторая также зелёная полоса.

– Три зелёные полоски – условно чисто, излучение в пределах нормы. Три коричневых отражают уровень излучения от нормального до критического. Загорелась красная полоса – беда.

– Мы пойдём туда, где уровень угрозы коричневый? Как долго мы сможем там находиться?

Дед уже был готов затянуть свою маску на лице, но остановился:

– От двадцати минут до пятидесяти. Дальше пойдет необратимое накопление изменений в составе биоклеток организма. Но срок можно увеличить приёмом препаратов. Всего нашими умниками на данный момент разработано два таких средства. Первый – чистой воды яд, серьёзно разрушающий почки и печень. Имеет ряд побочных эффектов в виде недержания мочи и внутреннего кровотечения. Зато выводит подверженные излучению клетки из организма естественным путём, не позволяя им проникнуть в костную структуру. Второй сильно перегружает производственную часть биоблока, заставляя его подхлёстывать регенерацию. Как итог резко, рывком увеличивается метаболизм, а затем и катаболизм, организм буквально сам себя пожирает и тут же восстанавливает. Так как энергии на такое действие тратится бешеное количество, катаболизм вскоре берёт верх над метаболизмом, и человек начинает стремительно худеть. Сначала уходят жир и мышцы, а затем наступает черёд внутренних органов.

– Ну, охренеть, – покачал я головой.

– А ты думал, есть волшебная пилюля? Глыть её, и спасён? Нет такой, и вряд ли будет. Но это ещё не всё. Первый препарат принимают при проходе через край очага, если нет защитной экипировки или она сильно повреждена. Такой человек может самостоятельно передвигаться и добраться до безопасного места. Да, поболеет немного, но врачи вполне могут восстановить бедолагу через неделю-другую. Второй вариант сложнее. Обычно засовывают таблетку в того, кто уже на грани. Просто прибавить шансов, не более. Дотащить иссыхающее тело до научников, а там уж они смогут помочь, если дело не совсем швах, и облучённые клетки ещё не преобладают над здоровыми.

– А как же…

– Отставить базар! Двинули.

Старатель явно не был настроен отвечать на бесконечную череду вопросов. – Доберёмся живыми до общины, уболтаемся хоть вусмерть, а сейчас нужно собраться. Волос, иди сюда, подсоби мне.

Старатель вместе с одним из близнецов ухватился за металлопластиковую створку ворот одного из ангаров, сорванную с креплений и лежащую на полу. Вместе они подняли прямоугольную воротину и протащили вперёд метров на двадцать.

Из тьмы впереди в свете фонарей показался остов подвижного грузового состава, замерший на магнитных рельсах. Выглядел он пропылённым, но целым, даже краска осталась на его желтоватых боках, не дав ржавчине добраться до металла.

– Вот сюда клади, и пихаем вперёд! Раз! Два! Навались!!!

Воротина заскрежетала по полу и дальним краем упёрлась в состав. До меня только сейчас дошёл смысл действий старателя. Пол вокруг машины покрывала вода, и кусок ворот позволял пройти, не вступая в неё.

– В воду не наступать, перчатки, бахилы, маски не снимать. Не сходить с маршрута! Остальной путь аномально активен, но статичен, как говорится – шаг влево, шаг вправо, расстрел на месте.

– Так у меня ни перчаток, ни бахил нет.

Я показал голые кисти, выставив их перед собой.

– Значит, не трогай ничего и постарайся не намочить ноги.

Угу, и как я сам не догадался?

Глава 8. Одна голова хорошо, а две лучше

Если бы не чёртовы бандиты-моры и это нападение, стоившее жизни четверым членам группы, мы бы добрались до общины к закату. Нам оставалось-то всего ничего: перейти по мосту и добраться до четвёртой горбольницы. Со слов Деда, как раз там, рядом с ней, вернее, под ней, располагалось сердце общины – целый подземный район низинного города, практически не пострадавший от ударов по поверхности.