– Кажется, я знаю, что вы имеете в виду, – послышался голос Копуна. – Вы искали «Чёрного принца».
– Что?
– Так называется одна из баз моллюскоров. Я про неё и забыл, честно говоря. Вернее, счёл разрушенной.
– Я сам узнал о её существовании только пару дней назад. Объект требует срочного обследования.
– В чём напряг? – спросила Диана озадаченно. – У меня по этой системе нет никаких сведений.
– Моллюскоры – боевые роботы, созданные разумными обитателями планеты, полностью покрытой водой, – сказал Копун таким же озадаченным тоном. – Извините, что не предупредил вас раньше.
– Однако на Нимфе сидел Вестник Шнайдера…
– Мурекс, – кивнул Голубев.
– Во Вселенной не одна планета, полностью покрытая океаном. Их не меньше миллиона. Это целая система планет-«капель», обитатели которых создали своих боевых роботов.
– Моллюскоров, – медленно проговорила Диана, словно пробуя слово на вкус. – Почему такая мощная система проиграла войну?
– Система, создавшая джиннов, была не менее мощной. Но и кроме них во Вселенной было достаточно сильных агрессивных союзов. Почти каждый экзот, к изучению которых приступили ваши соотечественники, представляет собой обломок того или иного Разума. Чёрный принц – один из них. Но я не уверен, что он уцелел.
– Откуда у вас эти сведения? – не выдержал Ведерников, глянув на Копуна, а потом на Голубева.
– Они есть в Реестре, стоит только хорошо покопаться.
– Многие файлы битые, – с сожалением сказал Голубев.
– Попробую позже скачать в Центре двойной звезды все доступные материалы.
– Там сейчас работает экспедиция Боярского.
– И много этих… экзотов? – спросил Ведерников.
– Тысячи и тысячи. К примеру, те же биг-системы – большие планеты. Ансамбли звёзд, в том числе нейтронных, кластеры чёрных мини-дыр, голые квазары, голые чёрные дыры. Всего не перечислишь. Даже так называемые FRB-вспышки, фиксируемые астрономами, представляют собой вопли умирающих цивилизаций.
– Эф-эр-бэ? – вскинул брови капитан.
– Быстрые радиовсплески, – сказала Диана.
– Совершенно верно, длительность таких «предсмертных криков» едва достигает пяти миллисекунд. Сигналы ближайших к Солнечной системе цивилизаций уже прошли мимо, и астрономам достаются сигналы дальних – от трёх-четырёх миллиардов до четырнадцати миллиардов световых лет.
– А что такое «голый квазар»? – проснулась у Ведерникова любознательность.
– Ядро сейфертовской галактики с чёрной дырой, – ответил Копун с готовностью, – потерявшее всё звёздное окружение. Живёт недолго, пока светится аккреционный диск, который и излучает огромную энергию.
– Капитан, не отвлекай нашего проводника, – недовольно сказал Голубев. – Итак, леди и джентльмены, я вас уговорил?
– Я в вашем распоряжении, – ответил Копун вежливо.
– Летим к Деве, – сказала Диана после паузы. – Но только на пару часов. Убедимся в отсутствии базы и поворачиваем к цели.
– Спасибо, – с преувеличенной любезностью сказал Голубев, обрадованный тем, что всё идёт по намеченному им плану.
* * *
Весь путь от границ Солнечной системы до ожерелья звёзд-карликов у Вестника занял сорок минут с двумя остановками – немыслимо короткое время даже по нынешним временам, позволявшим летать земным кораблям к другим галактикам в миллионы раз быстрее света. Но технологии, используемые Вестником, снова подчеркнули свободу передвижения этого искусственного интеллекта в пределах не какого-то земного города, не Солнечной системы и даже не галактики, а целой Вселенной! Только оказавшись недалеко от огромной планеты, освещённой близкими звёздами, на которой, по словам Копуна, когда-то существовала военная база моллюскоров «Чёрный принц», Голубев осознал превосходство Вестника и порадовался тому, что тот считает его своим приятелем.
Сначала он скептически отнёсся к созданной их носителем жилой зоне. Но до прибытия к бланете успел оценить внутреннее убранство палатки, имевшей всё необходимое для комфортного проживания: две широкие кровати, трюмо, шкафчики и комоды для личных вещей, прекрасный туалет и не менее прекрасную душевую систему. Однако особенно Виктору понравились кровати, на каждой из которых можно было уместиться двум отдыхающим для любых утех. Он даже попрыгал на одной, убедившись в её мягкой упругости и шелковистости. Смущало лишь одно обстоятельство – постоянное незримое присутствие хозяина «апартаментов». Поэтому Виктор и старался вести себя «прилично» в присутствии Дианы, опасаясь получить жёсткий «отлуп» не только от неё (интим с привлекающей взоры мужчин женщиной пока прятался в мечтах), но и Вестника. Запрограммировать его, как это удалось Курту Шнайдеру с Мурексом, не представлялось возможным, и надежда была лишь на захват джинна, равного по возможностям Вестникам Апокалипсиса.
– …обзора, – прорвался в уши Виктора голос Копуна.
Он очнулся, обнаружив, что не отрываясь смотрит на висевшую в центре фронта обзора тёмную сферу планеты.
Взгляд Дианы, заинтересованной его заторможенным состоянием, сказал ему, что за собой надо следить лучше.
– Прошу прощения, дружище, что ты сказал?
– Могу подключить ваше сознание к полю обзора напрямую, – повторил Копун.
– Нет! – вырвалось у Голубева помимо его воли: сработал страх, что Вестник, бросая линию визуального контроля непосредственно в мозг, может прочитать мысли. – Это лишнее. Насколько я понимаю, твой исследовательский комплекс не уступает системам наших космолётов?
– Вы мне льстите, – мягко рассмеялся Копун. – Хотя возможности моего… гм-гм, исследовательского комплекса меня устраивают.
– Будь добр, проанализируй параметры этого шарика и составь общее представление о нём.
– Я уже занимаюсь этим делом, но потребуется время.
– Как долго ждать?
– Около часа.
– Час – не деньги, подождём. – Голубев заметил насупленные брови спутницы и спохватился: – Простите, сударыня, вечная проблема всех полковников – командовать, не спрашивая ни у кого согласия.
– Не знаю, как другие, – сморщилась Диана, – но ты стал настоящим полковником.
– Принимаю упрёк, исправлюсь.
– Не верю.
– Вот, посмотрите, что я вижу, – раздался голос Копуна.
Картина космоса с мрачной глыбой бланеты приобрела красноватый оттенок. Шар в поле обзора стал полупрозрачным и слоистым, протаивая до самого её ядра, засиявшего алым пламенем. Верхний слой сферы был очень тонким, истаивая в космос редкими струйками газа, отчего весь шар казался поросшим волосами.
Затем планета скачком увеличилась в размерах, и взору путешественников стала доступна поверхность гиганта, представляющая собой сплошную мозаику горных хребтов, каньонов и плато.
До ближайших звёзд – в данном случае слева и справа от бланеты располагались звёзды-карлики из ожерелья Девы – было не меньше десяти миллионов километров, но их света вместе с излучением звёзд скопления было достаточно, чтобы можно было рассмотреть детали поверхности.
Она ещё больше приблизилась, и Виктор заметил металлический отсверк в долине между хребтами.
– Там, по-моему, море!
– Похоже на озеро, – сказал Ведерников. – Причём искусственное, если судить по форме.
Озеро действительно походило на искусственно созданный бассейн диаметром около сотни километров, точно уложенный между складками двух угольно-чёрных хребтов.
– Это не вода, – сказал Копун.
– А что?
– Застывший полиметаллический расплав.
– Металлический?
– Это легкоплавкие фракции: олово, свинец, бериллий.
– Жесть!
– Вообще вся эта громадина является остывшим сгустком полиметаллических соединений, а её ядро – чисто железное, причём из очень редкого изотопа.
– Жесть! – повторил Ведерников. – Это же невероятное сокровище! Мы все озолотимся!
– Может, ожелезимся? – иронически хмыкнула Диана.
– Я в другом смысле…
– Ну, если так. Кстати, а почему горы кажутся чёрными?
– Они покрыты графитом и фуллеренами, – ответил Копун.
