– Красиво, правда, парень? – Старик блеснул черными глазами. – Страна прогресса, не то что наши… Вот бы туда на заработки, увидеть все эти машины.
Каге не нашелся, что сказать. Локи наверняка бы поддержала беседу, но он не умел так легко находить общий язык. Не получив поддержки, старик сплюнул и отрывисто гаркнул:
– Амуницию внутрь, на подъемник!
Каге пришлось возвращаться к примитивному лифту, состоящему из металлического листа и простого механизма на бензине. Кагерасу скинул ненавистный комбинезон с ботинками и с наслаждением пошевелил пальцами ног. Отыскал на дне рюкзака кроссовки и, натянув их на ходу, вышел на солнце. Мир по ту и эту сторону гор был таким же, разве что климат здесь был мягче и рельеф ровнее. Кагерасу Гиафа чуть не расхохотался. Он находился в Хели.
Дожидаясь остальных, Каге рассматривал квадраты ухоженных полей, тени от облаков, отблеск какой-то реки, вдыхал запах горных цветов и собственного пота. Ветер ласково и совсем по-летнему шелестел разнотравьем, жужжали толстые упрямые шмели, солнце пригревало макушку, и эта мирная передышка как-то неожиданно заставила его почувствовать себя живым. После темноты подземного прохода он понял, что не просто хочет жить без страха, а может без него жить.
Рядом села Миста, поджимая под себя ноги и морщась.
– Фу, я воняю.
– Мы все воняем, – флегматично отозвался Каге.
– Но только не она, – едва слышно пробормотала Миста, косясь на толкующую с проводником Рейвен. – Она как будто больше не здесь, будто исчезает.
Каге резко обернулся.
– Что ты сказала? – Его голос внезапно осип.
– Ничего, – испуганно буркнула Миста, поспешно встала и спряталась за массивную фигуру Бреса.
Старик кивнул и скрылся в темноте арки. Каге не хотел смотреть во тьму, но, хмурясь, встал и невольно зацепился взглядом за орнамент. В желудке поселилось нехорошее чувство, которое не уходило, когда они начали спуск по извилистой тропе. Каменистые ступеньки торчали из-под слоя дерна, как зубы великана, и то и дело терялись в траве. Брес выглядел встревоженным. Ему явно не нравилось торчать на виду, хоть и высоко в горах. Иногда тропа ныряла почти вертикально вниз и приходилось осторожно спускаться, придерживаясь за веревку, заботливо обвязанную вокруг дерева или камня проводниками через горы. В общем, тот, кто когда-то протоптал это место, явно знал, как избежать лишнего внимания.
Через пару часов они перешли по скользким доскам через неглубокий, но широкий ручей, промочили ноги и подошли к небольшому ущелью, перекрытому сеткой-рабицей. За сеткой стоял маленький автобус, и возле костра курил потный толстяк, внимательно разглядывая расклад партии в наперстки. Заметив пришедших, он шутливо привстал, бросил сигаретку в костер и учтиво приподнял соломенную шляпу.
– Вы припозднились, мэм, – сказал он с широкой улыбкой, будто встретил старого друга, и неторопливо открыл калитку, приминая траву. Говорил он на асгарди с хорошим акцентом, но вполне понятно.
– А, Игорь, – Рейвен улыбнулась той редкой улыбкой, которая не походила на оскал, и Каге ощутил приступ ревности. – Как дела, старина?
– Трассы к Кромежнику перекрыли, северный мост взорвали наемники. Ну эти, которых наняла госпожа мэр. Южный еще держится благодаря Кадуку. Доктор Смит недавно прибыл, взял все под контроль, так что скоро дела наладятся.
– Как с поставками?
– Это к интенданту, я же простой шофер.
– Ну-ну, не принижай себя, – Рейвен дождалась, пока остальные закинут вещи, залезут в автобус и усядутся на выцветшие сиденья. – Итак, через пару часов будем на месте.
Трасса пролегала между двумя реками, Дженкой и Ижицей, вдоль холмов и ухоженных полей. Земля так и дышала миром и щедрым началом лета. Яблоневые и сливовые деревья отцветали, рассыпая лепестки прямо на нагретый асфальт. Каге сидел перед опущенным окном, вдыхая запах разогретой дороги и цветов. Ветер бил в лицо и рвал волосы, заставлял глаза слезиться. Но сельская идиллия вскоре кончилась, когда Игорь свернул на объездную дорогу, чтобы избежать блокпоста.
– Нам повезло, что госпоже мэру не до того, чтобы тщательно следить за всеми приезжающими. Она считает, что с севера доктору Смиту некому помочь, – пояснил Игорь. – Так-то она настоящая змеюка. Хитрая и изворотливая. Знаете, как мы упустили северный мост, госпожа Иргиафа?
– Я читала отчет, – сказала Рейвен. – Но послушала бы твою версию.
– Она заманила Кадука к дамбе и подорвала ее! Кучу своего народу убила, потому что хотела Кадука пришить, но он только царапинами отделался и дизентерией переболел.
– А при чем здесь мост?
– Так его просто смыло! Целый район в Низушках затоплен, а у нас из потерь только пара бронемашин и пулемет.
– И что Кадук?
– Кадук держит южный мост. Пока он там стоит, Институт в безопасности. Кстати, – Игорь стрельнул глазами в зеркало заднего вида. – Этот парень – не родственник вам, госпожа Иргиафа?
– А что? Похожи? – Рейвен лениво поерзала на сиденье.
– Немного. Глаза. Уши. Нос.
– Разве? Фамилии у нас разные. – От этой шпильки Каге было почти уже не больно, просто хотелось закатить глаза.
К городу они подъехали с запада, и издалека было видно, что дела там обстоят плохо. Кое-где валил черный дым, часть севера затоплена, виднеются наспех сооруженные укрепления. Ровно четыре недели назад, шестнадцатого апреля, в Хеймдалле Рейвен и Джон Смит напали на Дом Ангейя, а в Кромежнике «Око» ворвалось в мэрию, пытаясь убить госпожу мэра. С тех пор город находился в осадном положении, а в Яромире не особо стремились помогать, трясясь за свои кресла в парламенте. Единственное, что они сделали, это перекрыли дороги, да и то всего неделю назад. Госпожа мэр опустошила городскую казну на наемников, но и это почти не помогало, пока у них нет доступа к арсеналу, который находился рядом с Институтом. Каге слушал болтовню Игоря очень внимательно, запоминал ключевые точки и раздумывал, что первым делом достанет карту города.
В Кромежник вели две дороги. Одна шла через Путь Модгуд и была современной надежной трассой, сейчас, увы, перекрытой. Вторая дорога, старая и заброшенная, вела между двух рек по узкой полоске осыпающегося красного песчаника. На водоразделе когда-то стояла дозорная башня, ее называли Укус Гадюки. Сейчас от нее осталась только восточная стена и часть частокола. Дженка, река, что с запада, была мутко-зеленой и неслась бурно, с самой горы Кулак Модгуд; Ижица, восточная река, лениво синела до тех пор, пока не обрушивалась водопадом недалеко от Укуса Гадюки. В воздухе стояла водная взвесь и преломлялась радугами. Недалеко от Кромежника они соединялись в одну Великую реку Ирбицу и несли талые горные воды в далекое море. Каге подумал, что хотел бы увидеть море, но тут же сам себя одернул. Некогда было мечтать о всякой ерунде.
По узкой дороге ехали так долго, что Каге задремал, утомленный блеском рек, а когда проснулся, перед ними предстал во всем ужасе осажденный Кромежник. Из радужного речного сияния они нырнули в дым и невыносимую гарь. Окна закрыли, но даже через них чувствовался запах жженой резины, горелого пластика и какой-то едкой химии, происхождения которой Каге не знал. К тому же из-за затопления на поверхности оказались канализационные воды, что не добавляло городу здоровой атмосферы.
Последнюю часть пути пришлось снова проделывать пешком. Змеиная тропа все петляла, пока не закончилась у покосившейся часовни. Стая разжиревших ворон лениво скакала по старым могильным камням и оглашала сырой воздух оглушительным карканьем.
– Здесь я вас покину, госпожа, – сказал Игорь. – Под часовней – тоннель, пройдете прямо до башенки с часами, а оттуда уже и до Института близко.
– Это та самая башенка со змеями вместо стрелок?
– Да, самая.
– Как вульгарно, – протянула Рейвен.
– Я так рад, что скоро наш план осуществится! – Игорь возбужденно проводил их в часовню. – Подумать только! Доктор Смит победит саму смерть…
