"Фантастика 2024-144" Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Алефиренко Александр

— Достойна! — с каким-то детским упрямством возразила дочь морехода. — Вы та женщина, на которую я хочу быть похожа…

«Сейчас расплачусь, — подумала путешественница. — Тушь с век побежит. Вот батман, нет здесь никакой туши!»

К счастью слезоточивую речь Вестакии прервала её мать. По приказу госпожи Картен Обглодыш принёс из кладовой полную корзину овощей: капуста, лук и ещё чего-то, а Кривая Ложка передала Риате узелок с куском окорока и лепёшками.

— Вот, возьмите, госпожа Юлиса, — супруга консула криво усмехнулась. — Чтобы вам хотя бы в первое время еду не покупать…

Заскрипели воротные петли. Повинуясь неясному порыву, теперь уже Ника крепко обняла Вестакию, громко прошептав ей в самое ухо:

— Не упусти Румса, подруга.

— Ни за что! — тут же отозвалась дочь морехода.

Когда тележка уже катилась по улочке, путешественница с удивлением заметила, что не только она расчувствовалась при расставании с домом Картена. Риата, шагавшая впереди и державшая осла под уздцы, то и дело со вздохом оглядывалась, при этом глаза её подозрительно поблёскивали.

«Неужели она так переживает из-за разлуки с Обглодышем?», — растерянно гадала девушка, вспомнив, что именно из-за шашней её рабыни с этим невольником произошла та неприятная история с неудавшимся покушением.

Путешественница до сих пор ёжилась, вспоминая свою неудавшуюся убийцу. Тогда смерть прошла совсем рядом, даже могильным холодком от неё потянуло. Однако, печально-мечтательное выражение, не сходившее с лица Риаты, вызывало всё больший интерес.

Ширина улицы, ведущей от площади фонтана Тикла до Северных ворот, и небольшое число прохожих позволили рабыне забраться в повозку и занять место рядом с госпожой.

Не в силах побороть любопытство, та спросила:

— А ты почему так расстроилась? Скучаешь по Обглодышу?

— Что, госпожа? — встрепенулась погружённая в свои мысли женщина и тут же энергично запротестовала. — Вот ещё! Да из-за этой кучи навоза вас чуть не убили! Ненавижу! Все бы глаза выцарапала паршивцу!

— Тогда в чём же дело? — удивилась Ника. — Жалеешь, что придётся ехать в Империю?

— Нет, госпожа, — покачала головой невольница, и понизив голос, доверительно зашептала. — Жаль, что со Скриной больше не увижусь. Уж очень хорошо с ней было…

— Это кто ещё такая? — растерялась хозяйка.

— Рабыня господина Картена, — охотно пояснила Риата. — Кривой Ложке на кухне помогает.

«Вот батман», — выругалась девушка и, отвернувшись, сплюнула, пробормотав несколько слов на родном языке.

Видя явное неудовольствие госпожи, невольница замолчала, но по лицу её ещё долго блуждала грустно-блудливая улыбка.

Впрочем, мысли путешественницы очень скоро перескочили с сексуальных похождений рабыни на то, что ожидало их впереди. Как встретят её артисты? Наверняка Меркфатис уже всем разболтал, что она покинула дом Картена из-за того, что тот лишил бывшую любовницу своей благосклонности. А значит, тень консула уже не будет охранять её от неприятностей. Придётся выкручиваться самой.

У Северных ворот дежурили знакомые стражники, что позволило избежать лишних вопросов. Дребезжа и подпрыгивая на колдобинах, тележка вкатила во двор театра, едва не сбив Рхею, спешившую с охапкой дров к костру, где на камнях над раскалёнными углями теснились сковородки, исходившие вкусным хлебным духом свежих лепёшек.

Риата ещё вчера выяснила и доложила хозяйке, что в этой урбе питаются сообща, как говорится «из одного котла». А распоряжалась продуктовыми запасами, естественно, Приния. Поэтому Ника первым делом направилась к ней. Отряхивая мучную пыль, та как раз беседовала с хмурым, явно не выспавшимся супругом, одетым в застиранный, заплатанный хитон.

Ответив на приветствие, путешественница проговорила:

— Пошлите кого-нибудь взять из тележки корзину с овощами.

И заметив, как подозрительно сузились глаза женщины, снисходительно усмехнулась:

— Это мой подарок, а деньги за еду я заплачу сразу, как только вы скажете.

— Спасибо, госпожа Юлиса, — поблагодарила собеседница и сочла нужным объяснить. — Продукты на дорогу мы покупаем заранее.

— Сколько я должна внести? — нахмурилась девушка.

— Смотря докуда вы с нами собрались ехать, госпожа Юлиса, — осторожно ответила Приния.

— Для начала — до Гедора, — подумав, решила девушка.

— Тогда тридцать риалов за вас и рабыню, госпожа Юлиса, — сразу же ответила собеседница.

— Принесу, как только разберу вещи, или пришлю с Риатой, — пообещала Ника и обратилась к притихшему толстяку. — Вы не проводите меня в комнату?

— Да, да, — засуетился тот. — Проходите сюда.

Они вошли в зал, занимавший почти весь первый этаж, за исключением квартиры смотрящего за театром. Попадавшиеся навстречу артисты, такие же сонные, как их старшина, радушно приветствовали путешественницу.

Лестница наверх тянулась вдоль торцовой стены помещения. Некрашеные ступени поскрипывали при каждом шаге, словно жалуясь на покрывавший их слой грязи, захватанные перила лоснились от прикосновения множества рук.

Поднимавшийся первым Гу Менсин то и дело оглядывался, отчего не успел перехватить собственного сына, летевшего куда-то сломя голову.

Охнув от удара в живот курчавой головы, толстяк крепко схватил отпрыска за ухо. Парнишка взвизгнул и вдруг растянул пухлые губы в широкой улыбке.

— Здравствуйте, госпожа Юлиса.

— Здравствуй, будущая звезда театра, — рассмеялась девушка.

— Пошёл вон, — рявкнул заметно подобревший отец.

Мальчишка ловко протиснулся мимо взрослых по узкой лестнице, но оказавшись внизу, внезапно заинтересовался:

— А почему звезда, госпожа Юлиса, а не Луна или Солнце?

— Иди отсюда! — цыкнул заметно подобревший Гу Менсин и виновато улыбнулся. — Не обращайте внимание, госпожа Юлиса, я его поучу, как со взрослыми почтительно разговаривать.

Ника растерялась от такого детского, но вполне логичного вопроса, и сначала решила пропустить его мимо ушей. Но потом передумала. Надо же показать будущим спутникам свою учёность и начитанность.

— Солнце ослепляет, и никто не сможет смотреть на него слишком долго. Хочешь, чтобы твои зрители сразу разбежались?

— Нет, госпожа Юлиса, — покачал головой паренёк.

— Луна слишком непостоянна, — продолжала вешать ему лапшу на уши путешественница. — А талантливый актёр должен всегда играть великолепно. Понял?

— Да, госпожа Юлиса, — кивнул парнишка и убежал.

— Менран — моя поздняя радость, — шумно вздохнул старый актёр. — Надеюсь, Нолип, наш небесный покровитель, услышит ваши слова. Не хочется, если моё дело умрёт вместе со мной.

Наверху оказался просторный зал, который пересекали несколько протянутых под самым потолком верёвок с висевшими на них занавесками, сейчас сдвинутыми к стене. Видимо, на ночь их расправляли, получая отдельные комнатушки.

«Мне тоже так жить придётся?» — с раздражённым разочарованием подумала девушка.

Солнечный поток, врывавшийся сквозь выходившие во двор окна, ярко высвечивал убогость обстановки. Из мебели присутствовала только монументальная рассохшаяся кровать, где могли легко уместиться пять человек не самого субтильного телосложения. Поверх тощего матраса валялись две лоснящиеся от жира цилиндрические подушки и скомканные одеяла.

На полу вперемешку с облезлыми шкурами лежали чашки, миски, корзины, кувшины с отбитыми горлышками. В тёмном углу громоздились какие-то мешки.

«Мдя! — хмыкнула про себя путешественница. — И куда я влезла с такими деньгами? Так и надо было в гостиницу селиться. Сэкономить решила, дура».

— Идите за мной, госпожа Юлиса, — с прежним радушием пригласил Гу Менсин.

Ловко лавируя между расставленной по полу посудой, он направился к противоположной стене, в которой девушка заметила завешанный дырявой циновкой дверной проём.

Увы, но и эта комната тоже оказалась занята, а мебель так же отсутствовала. У стены кто-то спал, тихо похрапывая и причмокивая губами.