— Дай угадаю — нарушителей ждёт смертная кара через святое расчленение на кусочки?
Иван улыбнулся.
— Если в общих чертах, то да.
В прошлом мире у нас тоже были свои фанатики, но эти на голову отбитые. Что характерно Клирикрос — это как святой орден при обычной церкви, куда ходили молиться все прихожане. Он стоял по иерархии на самой верхушке.
Именно клирики и паладины защищали интересы религии достаточно земными методами. Грубо говоря, это церковная армия. Они напрямую подчинялись императору и участвовали во всех боевых столкновениях, либо помогали решать гражданские вопросы.
— Если нет других стихий, то каков твой процентиль по защитной магии?
— Семьдесят два, — ответил он.
Я чуть не поперхнулся.
— Ты что шутишь? — да его с руками и ногами должны церковники оттаскивать от меня, ведь это не просто циферка — за ней стояли годы обучения и трудов!
— Какая разница, если это всё мне недоступно? — пожал плечами Иван. — Чем сильнее заклинания я буду использовать, тем больший вред себе причиню. Замкнутый круг.
— И давно это началось? — спросил я.
— Лет пять назад, — подсчитав про себя, ответил Ломоносов. — Думаю, это из-за того, что я слишком поздно научился пользоваться даром.
— Кажется, ты говорил, да, что чуть с ума не сошёл, — припоминая, вставил я.
— Ага, я банально не мог видеть обычный мир, лишь урывками. Какое-то время меня даже считали слепым, — весело ухмыльнулся он, а я представил себе эту картину паникующего ребёнка, не осознающего, что вообще происходит: ведь вокруг бушуют потоки маны, её следы от других людей и вспышки вдалеке от только что создающихся заклинаний.
— Но ты всё же справился.
— Да есть такое, я тогда не мог нарадоваться — сразу же попросил отца Ефима, ну того, что ко мне заходил, чтобы меня приняли в Клирикрос. Тогда-то и началось моё обучение, — с некоторой ностальгией сказал Иван.
Я себе представил, каково это — обладать мощнейшей силой и не иметь возможности пустить её на благое дело. Да хоть на любое! Страшно обидно, наверное.
— Ничего, я тебе обещал, значит, справимся с этой хворью. И да — ты полезен мне. Даже не представляешь насколько.
Так, перекидываясь фразами, мы закончили свой короткий перерыв и перешли на галоп. Лошади отдохнули, и дальше болтать уже не было возможности. Путь назад занял чуть больше суток и, чтобы не терять времени, я прямо с дороги пошёл к Елисею в кузницу и создал четыре пятипроцентилевых ножа разных стихий для ассортимента.
Мастер был рад видеть меня и показал результат своих трудов в наше отсутствие: пять ножей. Надо сказать, что чем больше процентиль какой-либо стихии ты брал в ремесле, тем меньше шанс запороть болванку при создании простейших артефактов. Поэтому у мастера и не было так долго проколов, но, начни он сейчас создавать двадцадки, тут же в игру вступят серьëзные вероятности. А с ними и проблемы в производстве.
— В моё отсутствие твоя задача — снабжать лавку, понял? — предупредил я его. — Нам нужно подготовить товар, как можно больше товара. Людей будет приходить всё больше и больше, поток покупателей увеличится, а никто не любит пустые полки. Так что рассчитываю на тебя, Елисей.
— Не подведу, Артём Борисыч, — тот аж вытянулся по струнке, а я еле сдержался, чтобы не рассмеяться от вида безбрового и безресничного мастера.
— Вот и отлично, — хлопнув его по плечу, я срочно побежал на кухню, давясь смехом.
Бедный старик — пал жертвой стать привлекательней.
«А может, ему кто приглянулся из дворовых баб? Что-то раньше он не шибко волновался о внешности. Хех, время покажет».
Забивать этим голову я не стал, а вот желудок — ещё как. И не мыслями, а целым столом, заполненным яствами на любой вкус. От жареной хрустящей картошечки с курочкой в кляре до лёгкого супчика и печёных яблок. Всё это исчезало в моём бездонном желудке с ещё большей силой.
— Что? — проглотив, сказал я, когда молчание сестры и матери затянулось. — Я, вообще-то, после болезни.
— Вы его так взглядом просверлите, — хохотнул Борис, поставив чашку с кофе на стол. — Давайте потеплее с Артёмом, дамы, а то, я смотрю, в моё отсутствие что-то не ладятся у вас отношения.
— Да, — я погладил себя по пузу, — мне нужна сестринская нежность, но…- я вытер салфеткой рот, — … вся она уходит на Ломоносова, увы.
Аня покраснела как помидор и схватилась за вилку. Отец легонько улыбнулся и переглянулся с Ольгой Дмитриевной. Похоже, та рассказала ему про новое увлечение дочери, потому он так спокойно отреагировал.
— Девочки в её возрасте все влюбляются, — со знанием дела кивнул я и вскоре был вынужден выбегать из столовой потому, что терпение сестры лопнуло.
— Это ты мне будешь снисходительно высказывать про девочек! Куда побежал? Мам! Что он за гадости про меня говорит?
Справедливости ради блюдом в меня не кинули, но вот заклинанием ветра, чуть не шандарахнули по затылку. Я успел увернуться, и снаряд попал в стоявшую на тумбе декоративную вазу.
— Анна! — раздался окрик матушки, а затем длинный нагоняй о правилах этикета и самоконтроля.
«Да уж, с нервишками-то проблемы у сестрёнки», — довольный своей шалостью, я ушёл к себе в комнату, чуть разогнал по телу остатки маны и лёг спать.
Утром я бегло помедитировал, провёл лёгкую тренировку и слил большую часть маны ещё на три ножа. Скорость их создания увеличилась процентов на двадцать за счёт улучшенных когнитивных навыков: я гораздо быстрее вычислял правильные маршруты на стальном лезвии и фокусировочный камень безошибочно чертил свой узор.
Это ещё один большой плюс моих умственных способностей — нарастающее безотходное производство. Болванки ломались только в самых безнадёжных случаях, когда проще начать новую, чем возится с потенциальным браком.
Что занимательно, я поэкспериментировал и перенёс атрибут огня во вторую шкалу, а затем отрегулировал переключение между копией сознания и оригиналом. Это заняло какое-то время, но к концу всех манипуляций я справлялся со всем без какой-либо задержки.
Ауроскоп же показывал только основную линейку прогресса. Я мог зеркалить и переносить вообще все стихии в клон, как захочу. Например, делить показатели: в основу запихнуть 10% огня, а оставшиеся 11% оставить в копии. При этом эффект был как от всей суммы!
В будущем это позволит хорошенько маскироваться — прибор в случае чего не прочтёт мои истинные показатели. Короче, клон решал уйму проблем и в перспективе открывал доступ к ещё большему количеству комбинированных заклинаний.
Весь остаток дня я провёл в книжном доме Софи, девушка с порога прыгнула ко мне в объятия и долго не отпускала.
— Соскучилась? — улыбнулся я и, погладив её по волосам, поцеловал в губы. — Сегодня я весь твой.
— Ещё бы ты куда собрался, — фыркнула она и снова оказалась на земле и за руку настойчиво повела в спальню.
Мы занимались любовью как в последний раз. Ведь уже завтра я отъезжал в Вологду, выполнять свой долг перед императором, а ещё зарабатывать денежки. С них я надеялся существенно улучшить зачаровальню, заплатить за аренду лавки на год вперёд и пополнить свою библиотеку. Ну и что-то прикупить из амуниции.
Софи ластилась ко мне. Не было похоже, что она волновалась или выказывала недовольство моим скорым отъездом и дальнейшим месячным отсутствием, что не могло не вызвать у меня вопрос.
— И ты даже отговаривать не будешь?
Она лежала рядом голая и «гуляла» своими двумя пальчиками по моему плечу, как будто это человечек с ножками.
— А что это изменит? Ты же всё уже решил. Делай, что должен, а я тебя поддержу.
Я потыкал в неё пальцем.
— Ты чего? — подняла она бровь.
— Да так, хотел убедиться, что ты настоящая.
Она прыснула.
— Артём Борисович, значит это, по-вашему, не настоящее? — она положила мою руку себе на грудь.
— Выглядит вполне реально, — сказал я и убрал ладонь, но потом положил обратно.
— Ты чего?
— Просто решил ещё раз на всякий случай убедиться.
