— Ну да, все просто и до смешного логично, — кивнул ей я, а про себя подумал, что некоторым фантастам из той, другой уже жизни иногда не мешало бы задумываться над такими вот аспектами.
— Но причина не только в этом. Люди верили, что через Хельстад проходит граница Карна с Серыми Пределами. И душам захороненных здесь легче попадать в чертоги моей Госпожи.
— Это действительно так? — тут же уточнила у демонессы внимательно слушавшая ее рассказ Раена.
— Не знаю, — дочь некроманта сделала из кружки глоток и перевела задумчивый взгляд на лежащее в полутора сотнях метрах справа от нас кладбище. — Знаю только, что по размерам Хельстад никак не меньше Калезии и Хантары, вместе взятых, а название он получил от спутницы Кильфаты Хель, которая и присматривала тут за порядком.
«Ну да, странно было бы не приплести сюда скандинавскую богиню мертвых», — усмехнулся про себя я. Хотя почему странно? Она хоть занималась тут своими прямыми обязанностями, в то время как ее папаша на экранах визоров гоняется за мстителями и, несмотря на всю свою хитрость, отчаянно тупит.
— А почему присматривала? — Риис сделал ударение на последнем слове и с любопытством во взгляде посмотрел на Ваессу. Что, что — а подобные сказки он мог слушать часами.
— Потому что ее больше нет, — демонесса глубоко затянулась и выпустила сквозь зубы дым. — Три с половиной тысячи лет назад на территории Хельстада был основан Ан Клауд — единственный на Карне университет темной магии и некромантии. И даже когда Даркан раздвинул границы окружающих его государств, люди продолжали хоронить тут своих мертвых, а университет — обучать последователей Госпожи. Все закончилось во время войны Хаоса. Бо́льшая часть выпускников университета погибли в Фертанской долине, сдерживая ударившую в тыл легионам людей армию Сирата, а с остальными внезапно пропала связь. Пропала и Хель… Кто-то из погибших или пропавших тогда, вероятно, есть среди нашего народа, но ни отец, ни я по известным причинам так никого и не нашли.
— И что? Людям сложно было добраться до этого Ан Кулада и узнать, что же там на самом деле произошло?
— Может, и добрались, дар, — демонесса пожала плечами и перевела взгляд на пляшущие над дровами языки костра. — Только не все так просто. Хельстад незыблем в своих границах, но внутри он изменяется каждую полночь. Захоронения способны перемещаться на сотни километров. И без Ока Забвения — амулета, созданного мастером Киаретом, основателем Ан Клауда и величайшим некромантом древности, который в те времена выдавался каждому адепту, — ориентироваться в Хельстаде могла только сама Хель. Ни самого Киарета, ни его последователей в Серых Пределах нет, Хель пропала, вынесенные из Хельстада амулеты перестали работать, — Ваесса горько усмехнулась и перевела на меня взгляд. — Боюсь, что о том, что случилось здесь, не знает даже Госпожа. Боги могущественны, но не всесильны и не всеведущи.
— Ты хочешь сказать, — я ткнул большим пальцем в сторону кладбища, — что когда мы туда пойдем, то не сможем ориентироваться даже по солнцу?
— Ты не понял меня, дар, — со вздохом ответила демонесса. — Ориентироваться мы там сможем, и дней за десять даже сможем пересечь его целиком. Но найти там что-то конкретное у нас, увы, не получится. Впрочем, я могу и ошибаться. Все, что я сейчас вам рассказала, — узнала от своего отца.
— Логично предположить, — негромко произнес молчавший все это время командор, — что если этот, как ты говоришь, данж изменен Дважды Проклятым богом, то университет разрушен именно им. Он такой же владыка Серых Пределов, как и Кильфата. Этим и объясняется то, что ни одного из работавших или учащихся тут некромантов в Серых Пределах не обнаружено. Они, скорее всего, там, но в другом месте, я думаю.
— Ясно, — я поднялся с коряги, на которой сидел, размял плечи и посмотрел на ползущий с кладбища туман. — Ложимся спать. Риис дежурит первым. Утром встаем и идем искать этот самый университет. Вариантов-то у нас все равно нет, а на авось глядишь и проскочит.
— Услышав эту историю от отца, я пообещала ему обязательно найти Ан Клауд и узнать, что же с ним на самом деле произошло, — кинув ветку в костер, негромко произнесла Ваесса.
— Обещания нужно выполнять, — спустя мгновение совершенно серьезным голосом заметил Риис. — И счастлив тот, кому Сущее предоставляет такую возможность.
* * *
Бешенство и тоска! Именно так можно охарактеризовать мое теперешнее состояние.
Дождь прекратился полчаса назад, но холодная мерзость все еще текла с окружающих часовню деревьев. Я окинул взглядом спящих товарищей и неспящих драконов, отхлебнул из чашки остывшего чая, вытащил из сумки трубку и, не торопясь, начал набивать ее табаком. Под проливным дождем делать это было несколько проблематично. Вот же дерьмо! Шесть дней! Шесть долбаных дней мы премся по этому бесконечному кладбищу, с его бесконечными склепами, надгробиями и памятниками! Без какой-то определенной цели, совершенно не понимая, что от нас хочет эта гребаная система с ее не менее гребаными заданиями. Куда идти?! Что искать?! Кого убивать?! Набив наконец трубку, я сунул ее в зубы и, вытащив из горящего костра ветку, закурил. Вкус табачного дыма подействовал успокаивающе, и я, несколько раз затянувшись, постарался сосредоточиться и — в который раз! — обдумать наши дальнейшие действия.
Кроме этого некромантского университета, никаких приметных мест в Хельстаде Ваесса не знала, и мы решили поискать именно его. То, что наша цель именно кладбище, а не тянущиеся до горизонта степи, никто даже не сомневался, и утром мы, наскоро перекусив, вступили на территорию Хельстада. Единственным плюсом всего этого мероприятия оказалось то, что обитающая на кладбище нежить — та, что до этого момента встречалась нам по дороге, — была совершенно неагрессивна. Бродящие между надгробий скелеты при нашем приближении замирали и просто провожали нас взглядами своих пустых, светящихся голубым глазниц. Они не агрились, даже когда нам приходилось сталкивать их с дороги. Объяснялось это, скорее всего, тем, что вся эта территория до сих пор оставалась подконтрольной Кильфате, и атаковать высшую жрицу богини Смерти для них было по меньшей мере неразумно. Впрочем, будь все иначе, двести двадцатые скелеты с их двумястами тысячами ХП нашего продвижения замедлить не смогли бы никак. Но не агрятся — и хрен с ними, пусть себе живут. Дерьма тут хватало и без них.
В той жизни я не слишком часто захаживал в лес. И одно дело сходить туда на пару часов за грибами и ягодами, другое — идти по нему сутками. Хорошо, что тут есть хоть что-то, похожее на тропинки, и лишь редкие могилы огораживались невысокими каменными стенками или проржавевшими прутьями. Иначе бы вообще труба. Может быть, я уже привык к более-менее нормальным дорогам и пониманию, куда они, собственно, ведут, но тут, в Хельстаде, меня не оставляло гнетущее чувство постоянного дискомфорта. Да любой разумный меня поймет! Когда у тебя под ногами прогибающееся на каждом шагу месиво прелых темно-коричневых листьев, по скрученным, увешанным целыми занавесами паутины древесным стволам ползает какая-то отвратительная мерзость, а замершие вдоль тропы скелеты провожают тебя своими пустыми безумными взглядами… тут у любого крыша съедет в первый же день. Но мы идем. Привыкли уже. Карта тут работает только на километр вперед и назад. И да… Когда в первую ночь окружающая нас обстановка и не подумала изменяться, мы было решили, что Ваесса ошиблась и кладбище в своих границах стационарно… но когда на следующий день мы, упершись в огромный, заполненный тухлой водой овраг, вернулись по той же дороге назад, то обнаружили, что попали в совершенно другую часть кладбища. Да… мастер Диартен рассказывал своей дочери правильные сказки, только вот нам от этого, увы, ни разу не легче. Так еще оставалась хоть какая-то надежда прочесать Хельстад вдоль и поперек и найти этот Хартом, проклятый Ан Клауд, и там хотя бы понять, туда мы пришли или нет, но теперь и она исчезла, как утекший сквозь пальцы песок.
