Я телепортировался в бак с кислотой и через секунду тепнулся в бак с водой. Опять раздался взрыв из-за резкого попадания кислоты в воду. Через несколько секунд, я телепортировался обратно на то же самое место, где меня облачали в костюм.
— Ну, как? Протечки есть? — тут же поинтересовался Ригал.
Я прислушался к своим ощущениям.
— Нет. — ответил я. — Не чувствую нигде разъедания кожи кислотой.
Меня осмотрели еще внимательнее, чем в первый раз. Снова заставили посгибаться, побегать, попрыгать и поприседать. Затем я проделал процедуры погружения в кислоту и гимнастику еще несколько раз, до тех пор, пока мое одеяние все же не треснуло после очередного приседания.
Костюм с меня сняли и стали изучать его более детально.
— Итак, тесты показали, что костюма хватит ориентировочно на семь попаданий в концентрированную кислоту, — начал дядька Ригал. — Но это при условии, что кислота находится под небольшим давлением. В голове червя это давление куда больше. Поэтому предположим, что одного костюма хватит на двух червей, а то и на одного. Значит за оставшиеся сутки с небольшим нам надо сделать минимум восемнадцать костюмов. Пусть лучше останутся лишние, чем не хватит. За работу! После войны отоспитесь.
Народ, что стоял рядом, быстро разбежался и засуетился. А я вновь оглядел всю империю зрением энергии смерти. И заметил кое-что интересное. Червь, что полз к моему замку в Мертвых Землях остановился и вместе со своей нечистью чего-то ждал. Я понял, чего именно. И мне это сильно не понравилось. Скорее всего, черви хотели напасть на Оплот Жизни и на мой замок одновременно. Вот только я хотел знать, будут ли те трое червей дожидаться остальных двоих, которые движутся к Оплоту Жизни с суточным отставанием? Скорее всего, нет, потому что Истинное Древо Жизни должно войти в силу не сегодня, так завтра.
— Дарк, — позвал я своего приемника мысленно.
— Слушаю, император, — отозвался вампир.
— Червь остановился недалеко от замка. На дороге, которая очищена от энергии смерти. Скорее всего, он ждет нападения на Оплот Жизни своими сородичами, чтобы одновременно напасть и на вас. Продержитесь? Я отправлюсь к вам, как только убью тех, что нападут на нас.
— Постараемся. Сколько сможем. Продержимся. Ведь эта тварь пробурит наши стены за считанные минуты.
— Дарк, сбереги женщин и детей, я тебя очень прошу. Не приказываю, а именно прошу. Они — наше будущее. Многие мужчины потеряют себя, если мы не сможем защитить их семьи. Они верят в нас, мы не можем их подвести.
— Я тебя понял, император. Сделаю все, что смогу, а если этого будет не достаточно, сделаю больше.
— Спасибо, Дарк. — сказал я и продолжил думать над сложившейся ситуацией.
Нечисть теснила нас по всей линии обороны. На сегодняшний день численность погибших имперцев составляла почти половину защитников Оплота Жизни. Я отдал приказ отводить войска на предпоследнюю линию обороны. Это были горы, которые окружали долину, где мы находились и плато, на котором росло Истинное Древо Жизни. Все, кроме тех, кто отправился на посты, принялись стаскивать припасы и все необходимое, включая палатки к Истинному Древу Жизни. Благо, места там хватало.
Я сам сначала перевел некроголемов поближе, чтобы дать возможность войскам отступить с наименьшими потерями. А потом стал и сам помогать защищать отступающие на предпоследнюю линию обороны войска.
Этот натиск противника был невероятно силен и массивен. А численность нападающей нечисти продолжала возрастать. Нападение такого количества противников мы не могли сдержать имеющимися у нас силами. Особенно с учетом того, что использование магии мы сократили в три раза. Маны вокруг попросту не хватало. Если сегодня Аталлаил и Генрих не прилетят, то завтра нам придется сдать позиции и сдвинуться на последнюю линию обороны. Поскольку та масса нечисти, которая сейчас атакует наши ряды, вовсе не является пиковой. Пик по численности и агрессивности настанет, когда к Оплоту Жизни прибудет ближайшая тройка червей.
Однако, моим опасениям не было суждено сбыться. К вечеру на пока еще контролируемую нами долину приземлились три костяных дракона с большими грузовыми корзинами. Из откинутой двери одного из зеленых драконов на поляну вылетел маленький вихрь в тренировочном костюме империи и, остановившись, стал осматривать все вокруг. Я сразу узнал Иринку, но очень боялся встречи с ней. Сейчас я выглядел не просто ужасно. По сравнению со мной Крюгер с улицы Вязов был неотразимым красавчиком. У него хотя бы глаза были и веки.
Я боялся напугать Иринку своим видом, поэтому стоял, затаившись, боясь привлечь к себе ее внимание. Но она все же довольно быстро отыскала меня в толпе и, не используя магию телепортации, чтобы не тратить ману, которой вокруг почти не осталось, Ирина побежала ко мне обычным бегом. Она даже свое тело не стала усиливать маной. Эта девочка смотрела меня все время, не отводя от меня своих больших детских глаз, пока добиралась ко мне, перепрыгивая через, камни и бревна, которые служили здесь скамейками и стульями. Добежав, она обняла меня и вцепилась в куртку на моей спине. Она вцепилась в меня так крепко, будто боялась, что если отпустит, то я тут же исчезну. Иринка заплакала. Заплакала навзрыд так, как плачут дети — искренне и от всей души.
А я стоял и боялся даже пошевелиться, чтобы она случайно не заметила оплавленную кожу на моих руках. Затем я слегка приобнял ее, убрав руки ей за спину. Она подняла голову и заметила, что тряпичная маска закрывает мое лицо полностью и скрывает даже глаза.
— Что с тобой случилось? — всхлипывая, спросила дочка.
— Я убил червя. — спокойно ответил я.
— А почему ты носишь маску на все лицо, а не на половину, как раньше?
— Единственный способ, который мы смогли найти, чтобы убить червя — это телепортироваться в его мозг. Ничто остальное на него не подействовало. Но оказалось, что у него внутри вместо крови — концентрированная кислота под большим давлением. И она оплавила мне кожу по всему телу. Мои веки разъело и глаза вытекли. Теперь мне нужно скрывать все лицо, чтобы не пугать окружающих.
Я показал свои руки Иринке. Она взяла их как-то аккуратно, с нежностью и прижала их к своим щекам. Потом попросила меня:
— Присядь.
И потянула меня за собой на ближайший камень.
Я послушно сделал пару шагов и присел на камень. Ирина подошла ко мне спереди и стала развязывать маску на моем затылке. Затем, она медленно и осторожно стала снимать ее. Мое внутреннее напряжение достигло апогея. Я боялся увидеть ужас в ее глазах, хоть и смотрел зрением энергии смерти. На поляне стояла оглушительная тишина, и только ветер и звуки боя, проходившего не так далеко от нас, ее нарушали.
Ирина медленно стала опускать маску, понемногу открывая мое оплавленное лицо. Я сглотнул ставшую вязкой слюну. Но в ее глазах я не увидел ужаса — я видел в них любопытство и небольшой страх. Однако, она боялась не меня, а моей реакции. Она боялась меня напугать тем, что не правильно отреагирует на то, что увидит. Но ни мои, ни ее опасения не оправдались: Ирина не испугалась моего лица, а я не увидел ужаса в ее глазах. В первые мгновения в них появились жалость и сочувствие, затем понимание и потом все ее чувства говорили только об одном — о ее безмерной любви ко мне. Иринка снова прижалась ко мне и крепко обняла.
— Я выполню твои приказы и не буду лезть на рожон, только не отсылай меня обратно. Позволь побыть с тобой подольше, — шепнула она мне на ухо, а я просто обнял ее. Я заплакал бы, если бы мог, но слезные железы у меня тоже разъело кислотой.
Когда Иринка, наконец, отпустила меня, и я натянул тряпичную маску, скрывающую мое лицо полностью, ко мне подошли Генрих и Аталлаил. Поздоровавшись и обнявшись, они отошли в сторону, дав возможность поздороваться со мной Симону и Екатерине, которые тоже сочли нужным прилететь и внести свой вклад в защиту империи. Даже Андрей прилетел с ними. Ну, это и понятно. Если младшую дочь брать на войну, а старшего сына оставить — нехорошо получится. Этого никто не поймет, и подобный поступок сильно уронит репутацию Андрея.
