Все покивали головами с таким видом, будто действительно прочувствовали всю сложность дешифровки. Впрочем, тот факт, что дешифровать такое сложно, даже имея все вводные, неоспорим.
Я посмотрел на маму с уважением. Так вот из-за чего она всё детство так мало проводила времени с нами?
— Что вы так на меня смотрите? — поджала она губы. — Да не с нуля я это расшифровывала! Такие тексты уже известны магической науке!‥ Просто известные тексты в десятки и сотни раз меньше, чем эта хреновина.
— Да уж! — хмыкнул Мирон. — Помню, как неудобно было переть на себе четыре здоровенных свитка!
— Вот да, Мирон, расскажи лучше, где ты это взял? — подалась вперёд мама. — Теперь, зная твою фамилию, я догадываюсь… Но всё-таки интересно узнать.
Все взгляды перешли на Мирона, начищающего металлическую руку. На плече мужчины пристроилась голова Долгорукой. Думаю, сегодня и до неё дойдёт очередь.
Не зря ведь они уже несколько лет тянут лямку журналистов-детективов?
— Да тут-то всё просто. Когда я в последний раз виделся с отцом, он передал мне эти свитки. Это было как раз сразу после… операции. Когда я стал таким, каким стал. Мы виделись не лично — его доверенный человек пришёл ко мне и открыл защищённый канал связи. Ну и принёс… вот это.
Оказалось, что отец Мирона уже тогда, почти семь лет назад, знал, что молодой Император активно общается с родом Пожарских. Что его очень интересуют знания… демонической природы.
— Отец тогда сказал, что именно эту рукопись Император очень часто брал в нашей родовой библиотеке. Сказал, что Пожарские никогда не считали её значимой — считали сборником каких-то древних мифов. А вот Пётр очень ей интересовался. И отец тайно снял с неё копию перед тем, как скрыться от рода.
Именно эта рукопись, подлинность которой подтвердилась по каким-то каналам Дашкова, стала главным аргументом в пользу принятия Мирона в дело. А я ещё удивлялся, с чего генерал взял буквально с улицы чёрт знает кого, не зная даже его подлинной фамилии…
Теперь ещё одна деталь встала на свои места.
— Я подозреваю, что Пожарские могли узнать о копировании, что это стало одной из причин гибели отца… и того, что его гибель до сих пор скрывают. Подозреваю, что дело не только в передаче нашего Дара.
Все как-то сразу помрачнели. Имредан и Артур уже тоже знали, кто такие Пожарские, и насколько они близки к Императору. А я вновь вспомнил, что Марк Пожарский теперь директор нашей школы…
Вспомнил об этом не я один. Ведь ребята так и не рассказали о том, что сегодня случилось в этой самой школе.
— Точно! — воскликнули разом Сашка и Рина. — Мы вам такое щас расскажем!
— Дети! — осадила их мама. — Вы не видите, взрослые разговаривают! Успеете рассказать, что там у вас в школе было.
— Нет. — просто и коротко ответил я, посмотрев ей прямо в глаза.
Вообще, как, наверное, обычно и бывает — с годами мама всё больше превращалась для меня просто в обычную женщину. Да, родившую это тело, да, подарившую мне довольно счастливое, пусть и трудное, детство.
Но волшебный флёр слова «Мама» понемногу испарялся. Похоже, и у остальных ребят всё точно так же. Вон как недовольно глядят.
Думаю, через это должны проходить все дети, становясь подростками. Иначе — вечное сидение под маминой юбкой, или за отцовской спиной.
Жалкое зрелище. Несчастные люди, боящиеся жить свою собственную жизнь.
— Ч-что? Костя, что ты такое…
— Я говорю «нет». — повторил я. — То, что они хотят рассказать, очень важно для всего нашего дела. И они расскажут это прямо сейчас.
Благо, идиотов в нашей небольшой компании не водится. Те, кто хоть отчасти знают, кто я такой, тут же приняли мои слова всерьёз. Батя тоже глянул с уважением.
А мама, кажется, быстро поняла, что я не шучу и не ребячусь. Может быть, в других условиях она бы без проблем осадила одиннадцатилетнего шкета… но явно не сейчас.
— Рассказывайте! — ободряюще улыбнулся я детям. И они на три голоса (плюс уточнения от призрака Виктора) начали описывать выступление Императора и всё, что с ним связано.
К концу их сбивчивого, но яркого, рассказа, все сидели в глубокой задумчивости. Рассказ не стал чем-то новым только для Эльданы — видимо, успела посмотреть обращение, пока летела забирать нас из школы.
Ну и для Имредана с Артуром, конечно. Они-то следили за актуальной политикой лучше многих. А вот для родителей, Мирона с Настей и генерала всё это оказалось неожиданным.
Первым тишину нарушил Дашков.
— Вот, значит, оно как… — хрипло вздохнул он. — Вот так, значит… Ну-ну-с…
— Ваше сиятельство, а поконкретней можно⁈
— Ну а что тут конкретней-то, милочка? Вы же сами эту рукопись расшифровывали-с… Неужели, не помните тот сюжет с отбором сильнейших, который мы с вами обсуждали в том году?
Мама на мгновение задумалась, а потом кивнула.
— Точно! Да, там Император, только какого-то из протокитайских народов, устроил отбор сильнейших магов и воинов. Чтобы найти… подходящий сосуд.
Похоже, только что что-то у мамы в голове сложилось. Она замолчала, продолжая лишь задумчиво кивать.
— Так расскажи уже, что там в рукописи-то, Соня! Ты целиком расшифровала?
Оказалось, что да — целиком. Мама пространно, хоть и довольно занудно, поведала, что название рукописи — «Учение о приобщении к Небу властителя душ человеческих». И повествует она…
О том, как смертному стать демоном. Да не простой низшей тварью, а сразу одним из демонических владык, старших демонов.
Правда, подходит этот вариант… очень немногим. Настолько немногим, что я о нём и не слышал никогда.
— Дело в том, — вещала мама. — Что как для астральных, так и для сверхреальных существ Договор, любой, играет очень большую роль. Это известно и современной магической науке. В рукописи же вообще сказано, к примеру, что если божество произнесёт какое-либо слово, оно непременно должно будет прийти в соответствие с истиной.
— Чё? Не понял. — мотнул головой отец. — Как это? Типа желания исполняются?
— Ровно наоборот. — улыбнулась мама. — Там говорится, что реальность бога настолько высока, что его слова имеют силу фактов. И если он скажет: да будет так, то будет ОБЯЗАН сделать так, как сказал. Ну или приложить все усилия.
— А-а! Значит, эти так называемые боги, или кто они там есть, не могут нарушить данное ими слово? В этом суть типа?
— В этом, в этом! — усмехнулась мама, попивая чай из маленькой чашечки. — И не только боги. Для астральных существ клятвы важны потому, что их слова — это, так сказать, сами идеи слов, а не просто наборы звуков. Поэтому духи, кроме некоторых, не могут прямо лгать. Это мы сегодня тоже знаем, хотя многие в этом сомневаются. В этой рукописи сие описано как факт.
Я покивал. Ну да, оно и есть факт. Духи не могут лгать и очень страдают от нарушения слов, потому что они очень сильно связаны с самой тканью мироздания. А сверхреальные существа — демоны и небожители — очень страдают от нарушения своих слов уже потому, что они слишком выделяются из мира и так реальны, что каждое их слово напрямую изменяет мир вокруг.
В том числе и их самих.
На самом деле, демона от небожителя отличает не так уж и многое. Хотя отличия есть. И одно из них — небожители прямолинейны, делают и думают то, что говорят.
А вот демоны стремятся к тому, чтобы не говорить того, чего не хотели бы делать. А думают о том, как бы сказать так, чтобы потом «легально» нае… обмануть.
Ведь демонам-то души нужны целиком и напрямую. А всякие ангелы могут питаться и просто-напросто чужим доверием.
Что ж. Эта мамина рукопись рассказывала именно о том, как стать демоном.
— Так вот, к чему я это. — продолжила она. — Все ведь знакомы с таким понятием, как легитимность?
Ребята отрицательно помотали головой.
— А, ну да. Дети, легитимность власти — это когда подданные считают, что власть над ними на своём месте, что правители имеют право править, а подданным стоит им подчиняться. Например, когда люди верят, что их царь — посланник Бога на земле. Раз править должен лучший, то очевидно, что это должен быть тот, кого послал Бог.
