"Фантастика 2025-134". Компиляция. Книги 1-33 (СИ) - Дмитриева Ольга

— По новым правилам группы могут принимать участие только в полном составе. Хочешь вывести из игры самого сильного соперника?

Стражи на другой стороне зала начали переговариваться, а Крон побагровел:

— Ничего подобного. На этот раз победителем буду я. Но несчастные случаи нам не нужны.

Багрейн попытался поддержать его:

— Она разрушила половину сторожевого домика и подняла среди ночи всю Академию. Что еще мы спустим ей с рук?

За моей спиной кто-то негромко сказал:

— Такую энергию бы да в мирное русло.

Я обернулась и увидела среди кураторов женщину лет пятидесяти. Ее волосы были белыми, как снег, а лицо красивым, несмотря на морщины. Голубые глаза скользили по моему клинку.

Такой же пожилой страж рядом с ней провел рукой по длинным усам и фыркнул:

— Отчислить ее и с концом. Одни проблемы с тех пор, как она переступила порог. Пора вернуть покой в Академию и во все Северное герцогство.

Но его соседка хищно улыбнулась:

— А девчонку Линдов кто будет учить, вы? Или, может, вы желаете посватать к ней своего сына.

Лицо старика побелело:

— Н-нет, у меня другие планы! — выпалил он.

Незнакомка обвела взглядом коллег и продолжила:

— Приручила Бешеную, сработалась с Мистивиром, владеет чутьем гор… Ваши способности, леди Скау, весьма велики. Старая кровь…

По рядам кураторов пролетел шепоток. Теперь на меч, который висел у меня поясе, смотрели все. А Мистивир едва не лучился от гордости. Клинок был очень и очень доволен. Я невольно коснулась рукояти и получила четкую и короткую мысль:

“Хорошая. Кивай”.

Ну хотя бы здесь решением всех проблем он не считает замужество. На всякий случай я сделала, как он сказал, и кивнула, глядя в глаза моей внезапной заступнице.

— Откуда у этой девушки старая кровь, большой вопрос, — фыркнул Багрейн.

— Родство нужно еще доказать, — поддержал его незнакомый русоволосый тип.

Тут заговорил декан Холмен:

— К тому же у леди Скау и правда выдающиеся способности в алхимии. Предлагаю назначить леди отработку в алхимической лаборатории. По два часа после занятий, во все учебные дни. До конца семестра. И назначить летнюю практику в горах. Пусть собирает травы, они всегда нужны.

Необходимость разгребать завалы за Бакке меня не пугала, практика тоже. Я с надеждой взглянула на ректора. Тот пока был невозмутим. Стражи вокруг заспорили. Я быстро поняла, что большинство считают наказание слишком мягким. Декана и женщину поддержал только Йоран. Плохо.

Ректор шевельнулся, и в зале воцарилась полная тишина. Я с трепетом ждала его вердикта. Но в этот момент позади скрипнула дверь. Слуга отвесил собравшимся торжественный поклон и громко доложил:

— Правящий герцог Запада, Его Светлейшество Альбин Скау!

Вслед за ним в зал вступил мой отец.

Глава 13. Мой отец

Я смогла сохранить челюсть на месте только чудом. Нет, я ждала, что Крон пожалуется отцу. Но не так быстро! А теперь герцога точно оторвали от важных дел, и мне влетит. А если учесть пропущенный бал у Гольдбергов… Впрочем, это все цветочки. Самый главный вопрос — дошли слухи о зимнем бале до Запада, или нет?

Я обреченно повернулась к отцу. Но он даже не посмотрел на меня. Степенно поприветствовал собравшихся и обвел тяжелым взглядом зал. Затем он встал рядом со мной и бесстрастно произнес:

— Не могу сказать, что рад видеть вас, господа. Кажется, я отдал дочь в ваше заведение, чтобы ей привили соответствующее прилежание к учебе. Но вижу, что вместо этого меня постоянно отрывают от дел. Что произошло на этот раз?

При этом он смотрел только на ректора.

— Ваша дочь испарила крышу своей комнаты и пробудила охранный контур, — тут же сообщил Крон. — Поставила на уши всю Академию. Снова варила запрещенные зелья.

Декан Холмен укоризненно посмотрел на него и добавил:

— Ничего запрещенного в составе не было.

— То есть даже никто не пострадал? — холодно осведомился отец и посмотрел так, что на мгновение я даже посочувствовала Крону.

Затем отец снова обвел взглядом зал и степенно заговорил:

— Да, моя дочь не всегда послушна и умеет находить неприятности. Однако ваше учебное заведение славится своей дисциплиной. Вы обещали, что у нее будет самый строгий и самый лучший учитель.

Вестейн поднялся и холодно сообщил:

— Я к леди Скау претензий не имею. За два с половиной года под моим началом она научится всему. В том числе соблюдать правила. Вы ждете от юной девушки слишком многого.

Я потупилась и сдержала нервный смешок. Перед глазами стояли воспоминания о прошедшей ночи. Наказания перешли в какую-то новую плоскость, и мой отец не должен об этом узнать.

А куратор продолжил:

— У Анны сильная магия стражей. Ни одна другая Академия не сможет дать ей подходящую программу обучения.

В этот момент отец повернулся ко мне. Сухие пальцы скользнули по белой пряди моих волос.

— Знаю, — произнес он с гордостью.

Я украдкой заглянула ему в глаза. Но лицо отца было совершенно непроницаемым.

Тут заговорил ректор:

— Я сожалею, что кто-то из моих коллег потревожил вас, герцог. Ваша дочь и правда сделала глупость. Надеюсь, в будущем она воздержится от подобных проступков. А ежедневная работа в алхимическом кабинете и суровая летняя практика в горах научат ее этому. Как и дополнительные занятия с куратором Аабергом.

Сердце колотилось как бешеное, я не верила своим ушам. Неужели все-таки пронесло? Теперь я привязана к Бакке и его ностальгическим сказкам, а также неограниченному запасу ингредиентов для снадобий. Ну а практика в горах… После нападения грифонов бояться уже нечего. Может, лучше научусь чувствовать всяких тварей. Да и фраза “дополнительные занятия с куратором” звучала многообещающе.

Тут я заметила, что отец напряженно смотрит куда-то поверх головы ректора. Йоран вытаращил глаза, кто-то деликатно кашлянул. Пожилая леди, которая за меня заступалась, фыркнула — кажется, от смеха. По рядам собравшихся понеслась какая-то эпидемия кашля. А самое странное — смотрели они туда же, куда и мой отец. Только Вестейн не повернул головы, и ректор остался невозмутим. Но даже его терпение иссякло, когда в широкое окно за его креслом громко поскреблись.

Ректор вздрогнул и резко обернулся. А я, наконец, поняла, что так впечатлило остальных стражей.

К стеклу с той стороны прижимался черный нос, а золотистые собачьи глаза блуждали по комнате. Передние лапы байланга стояли на подоконнике, а резкие взмахи белых крыльев помогали удерживать равновесие. На черной упряжи сверкали аметисты. Стужа! А она что здесь делает?

“В загоне было скучно”, — капризно сообщила собака.

“Но ты должна была оставаться там”, — подумала я, пытаясь сообразить, что теперь делать.

Отец не выдержал и спросил:

— Это что?

— Байланг вашей дочери, — бесстрастно сообщил мой куратор. — Думаю, будет лучше, если мы предоставим Анне возможность успокоить свою собаку.

— Моей дочери… кто?

Я еще никогда не видела своего отца удивленным настолько. Ректор деликатно сообщил:

— Анна сумела приручить одичавшего байланга, который доставлял нам проблемы последние десять лет.

А затем он встал и распахнул окно, позволяя собаке пролезть в комнату.

В зале сразу стало тесновато. Стужа протиснулась внутрь, роняя на ковер хлопья снега, и втянула крылья. Остальным стражам она показала зубы, а затем деловито шагнула вперед и уткнулась носом мне в плечо.

— Что ты творишь, Стужа? — прошептала я. — Нас же сейчас снова накажут.

“Тебя нужно защищать от этих”, — сообщила она и выразительно оскалилась, глядя в сторону Крона.

Я погладила белую морду и попыталась убедить свою красотку, что справлюсь сама, и меня защищает Вест. Но куратор снова вызывал у нее сомнения. Тогда я украдкой взглянула на отца и обнаружила, что он смотрит на меня с каким-то странным выражением лица. Собака явно произвела на него большее впечатление, чем похвала Вестейна. Надеюсь, жалобы на меня он тоже позабудет, хотя бы половину.