На краю Дикого Поля (СИ) - Ежов Сергей

  - Разумно. Подготовь по сему поводу докладную записку, передашь её Афанасию Ивановичу.

  - Я бы предложил тебе создать особую охранную часть, великий государь. - обозначил себя Хованский - по образцу, скажем, гетайр Александра Македонского, или отборной тысячи 'бессмертных', у древних персидских царей.

  - И набирать в 'бессмертных' хорошо послуживших воинов из разных полков, и чтобы их командиры лично отвечали за их отбор. - внёс предложение князь Гундоров. И совсем не обязательно отбирать в 'бессмертные' по родословию. Беспородная дворняжка порой вернее служит, чем холёный пёс.

  - И это правильно. Докладную записку подготовит князь Андрей Петрович.

  - Слушаюсь. - отозвался Хованский.

  - Ладно, пока хватит о том. Поговорим о других серьёзных делах. Тебе, Давыд Васильевич имею я сложное поручение: подумай, чем нам обернётся вражда с Англией и Нидерландами, и где мы можем получить товары, получаемые ныне от них. Особо подумай вербовке и доставке на Русь мастеров и учёных из всех земель, куда дотянешься. Не оставляет меня мысль, что прав Александр Евгеньевич, и нужно создавать на Руси университет, да пожалуй и не один.

  - Слушаюсь, великий государь.

  - Ты, Иван Михайлович, пока идёт расследование в отношении твоего начальника, становишься на его место. Если Иван Михайлович Висковатов окажется непричастен к мятежу, а я в этом почти уверен, то ты становишься его товарищем. Если нет, то товарищем вновь назначенного главы.

  - Слушаюсь - поклонился Воронцов.

  - Теперь ты, князь Андрей Петрович. До приезда Басманова, ты исполняешь обязанности воеводы Большого полка, а по приезду Алексея Даниловича становишься его вторым воеводой и товарищем.

  - Будет исполнено, великий государь.

  - Теперь ты, Григорий Григорьевич. Возвращай отправленные стрелецкие полки в Москву и приступай к набору ещё пяти. Давыд Васильевич, хватит у нас для этого возможностей?

  - Хватит, великий государь, запасов оружия и снаряжения хватит на одиннадцать полков. И по жалованью тоже всё благополучно.

  - А как там с окладами ополчения?

  - Выплачено почти всё, причём почти без выдачи серебра.

  - Как умудрились?

  - Я настоял, чтобы дворянам был предоставлен выбор: либо получать серебро, но тогда придётся малость подождать с выплатой, либо они получали бы всё, считая и задолженности за все прошлые годы, но в натуральном виде: оружие, боеприпасы, снаряжение, доспехи, продовольствие длительного хранения.

  - Это что за чудо?

  - Это, великий государь, мясные консервы, я докладывал тебе о них.

   Царь понимающе кивнул.

  - Макароны в жестяных банках каждая по килограмму, сушёное мясо, тоже в жестяных банках, разные каши с мясом, тоже в сушёном виде, в жестянках.

  - А эти сушёные каши, они съедобны?

  - Очень даже съедобны. Открываешь банку весом в полкилограмма, заливаешь водой, варишь, и получается больше чем полтора килограмма очень вкусной и сытной каши. А это еда для трёх-четырёх воинов в тяжёлом походе.

  - Кто же творит такое чудо?

  - Феофила Богдановна Собакина. Ох, прости, великий государь, оговорился. Теперь она Кылыч. На её фабриках выделывают все эти чудесные вещи.

  - Интересно. И какие каши делаются?

  - Пшённая, перловая, гречневая, овсяная, гороховая. И мясо бывает разное, о том на банке и написано, какое мясо использовано: свинина, говядина, баранина, птица. Это чтобы ненароком не обидеть кого, если у него запрет какой имеется. Как у магометан, например.

  - Разумно.

  - А ещё есть такие же каши, но готовые, которые нужно только открыть и разогреть.

  - Интересно. А как смотрит посол Илхами Кылыч на то, что его жена работает?

  - Илхами-каймакам безмерно любит Феофилу Богдановну, и видит, что ей нужно работать, чтобы быть в добром и благополучном состоянии души.

  - Но продолжай, Давыд Васильевич, что там с ополчением?

  - После допроса взятых в плен дворян, что шли из Шуи, выяснилось, что они даже не были оповещены о выплате воинских окладов.

  - Как интересно! Получается, что иуда Шуйский спровоцировал их на мятеж, а потом собрался вознаградить давно заслуженным жалованьем? Да он ещё и скупой, к то тому что дурной! Продолжай.

  - Последнее, что я хотел сказать, это то, что пора, великий государь, переходить на регулярное войско и постепенно ликвидировать мелкие помещичьи хозяйства. Самых рачительных из помещиков ставить во главе госхозов, а остальных включать в войско на твёрдый оклад. Они ещё и в ножки поклонятся тебе за такое решение. Ну и пора по всем государевым землям переходить на новое хозяйствование.

  - Я выслушал тебя, Давыд Васильевич, и обдумав вынесу своё решение.

  - У тебя, великий государь, сейчас отличный повод забрать в государственную казну чуть ли не пятую часть боярских земель.

   В дверь вошел дворецкий и объявил о прибытии митрополита Макария.

  - На этом нашу сегодняшнюю встречу закончим. - объявил царь - мне о многом надо побеседовать с митрополитом наедине.

   Мы поклонились и вышли.

   Дома меня встретила встревоженная Липа:

  - Что происходит, Саша? Говорят, за Воскресенской заставой стреляли!

  - Не волнуйся, Липушка! Всё плохое что могло быть, случилось, но уже исправлено.

  - Что случилось-то? Да не молчи ты, мучитель мой!

  - Шуйский поднял мятеж против великого государя...

  - Неужели он добился успеха? - перебила меня Липа.

  - Мятеж не может кончиться удачей. В противном случае его зовут иначе - прибег я к испытанной мудрости классика.

  - Но ты-то каким боком оказался причастен к мятежу?

  - А я причастен к подавлению мятежа. Не беспокойся, лада моя, я почти все события просидел в безопасном месте вместе с Петей-певуном.

  - Ну и как ты попал в то 'безопасное место'? - самым ехидным своим голосом осведомилась Липа.

  - Слушай, я есть хочу, как медведь бороться! Даже не есть, а жрать! Покушал я только на завтрак, а там всё и завертелось. Давай, ты меня покормишь, а я за это тебе всё и расскажу. Идёт?

  - Афанасий Юстинович, ну-ка быстрее командуй, чтобы накрывали на стол! -бросилась руководить Липа - И вина пусть подадут, вижу я, что господину нашему нужно оно.

   Пока я умылся и переоделся в домашнюю одежду, всё было уже готово. Липа, едва не подпрыгивая от нетерпения, сидела у краешка стола, и когда я вошёл, бросилась ко мне, под локоток сопроводила в красный угол, сама стала подавать мне кушанья, и, что любопытно, пока я ел, не проронила ни единого слова, кроме самых необходимых... Поразительной выдержки личность, мне до неё расти и расти.

   Наконец я насытился, и удовлетворённо переполз в кресло.

  - После вкусного обеда, по закону Архимеда полагается поспать. - объявил я усаживаясь.

   В глазах Липы возник опасный огонёк:

  - Муженёк мой, а ты ничего не хочешь рассказать? Или я своею собственной рукой себя вдовой сделаю, клянусь!

  - Ладно, уж и пошутить нельзя...

  - Говори же быстрее, ну чего ты тянешь?

   Кратко, без лишних слов и с минимумом эмоций, я изложил события сегодняшнего дня. О своём сидении в подвале едва упомянул, а сага о битве за дверь вообще уложилась в десяток слов, но не такова Липа, чтобы так легко успокаиваться:

  - Ладно, как ты там в подвале сидел, я у Пети выспрошу, как только его увижу, а увижу я его завтра с утра пораньше. Вместе с Олей его распотрошу. И не дай бог, узнаю, что там было опасно, а ты не признался в этом... Захлестну. Ей богу, захлестну!

   Ага, сделал я для себя пометку: как только освобожусь, тут же пошлю посыльного к Пете, с просьбой не слишком вдаваться в подробности. Впрочем, на это надежды мало: Петя творческая личность, увлечётся и всё разболтает. Надо отвлекать и успокаивать.

  - Липушка, а хочешь я тебе новую песню спою?

  - Конечно хочу.

  - Ну так пусть принесут баян.