— Вот только на опыты меня не надо!
Вадим заржал.
— Слышал, что ли, всё?
— Не слышал, вы шептались тут, но и так понятно, чего доктора хотят.
— Мерзавец! — притворно возмутился доктор. — Мы ему тут уникальный профиль нарисовали, тебя теперь ни за что не отчислят, даже если учиться не будешь.
— Я буду учиться, — мрачно уставился пациент на доктора. — И что мне теперь делать?
— Выпивать и закусывать! — захохотал доктор. — Можешь, хоть сейчас возвращаться на смену.
— Нет, — вмешался Вадим. — Их смена на сегодня закончила, а завтра и послезавтра у них выходной.
— Да? — удивился молодой человек.
— Да. Завтра плановый и послезавтра — внеплановый на восстановление. Тебе не нужно, а товарищам твоим не повредит.
— Так что, Риц, топай домой, или где ты живешь — в общаге? Отдыхай и благодари папу с мамой, что тебя так замечательно сделали. У тебя нет братьев и сестер?
— Нет.
— Жаль. Прямо новая раса была бы.
Вадим скривился.
— Прекрати так шутить, тебя опять обвинят в поклонении евгенике.
— Всё-всё, прекратил. Я просто очень рад, что у меня нет для тебя плохих новостей. Только хорошие. Сорок минут назад я был уверен в обратном.
— Риц, — подал голос Вадим. — К Гелию зайди. Он в комнате сто два, рядом со входом.
— Ок, — кивнул первокурсник и двинулся к выходу. Но на выходе оглянулся на доктора, — Спасибо.
Доктор кивнул, и Риц закрыл за собой дверь.
— Вежливый.
— Чего б ему не быть, — хмыкнул Вадим. — Новое поколение. Они почти все такие. Только, если их реально зацепить, взрываются без объявления войны. Лучше бы все время немного хамили, так было бы привычней.
— Мда, — ответил доктор. И начал пересматривать запись.
* * *
Сто второй кабинет был рассчитан на троих, и кроме трех столов тут был еще мягкий диванчик в углу и веселое дизайнерское кресло для посетителей. Все предметы были абсолютно случайными, но впечатление производили самое милое. После холодного хранилища и стерильного кабинета глаз здесь отдыхал. Я не понял, кто тут обычно работает, но сейчас за столом у окна сидел один Гелий. А на соседнем столе лежала сумка Марго.
— Можно? — уточнил я, дойдя уже до середины кабинета.
— Да-да, — кивнул Гелий, отвлекшись от созерцания вида за окном. — Ждал вас.
Я сел в веселое кресло напротив стола профессора, или, наверное, временного стола профессора, и приготовился.
— Я хотел поблагодарить вас за сегодняшнее деяние. В тех обстоятельствах вы сработали идеально, — начал Гелий.
— Да чего я сделал-то…
— Вам досталась основная закладка. Мы ее и ждали. Уверен, что она была одна, хотя мы всё равно будем разбирать архив до конца. Двое ваших одногруппников взяли отвлекающие закладки, а вы взяли основную. Причем вы ее не выпустили, не сбросили назад, и это прекрасный результат, потому что сброс привел бы к разрушению архива. Могло пройтись и по людям, вы сами видели Больеша. К тому же, вы ее грамотно подавили, сохранив основную структуру, хотя мы вас еще этому не учили.
— Я успел заметить выплеск, и мне он тоже не понравился. Но сильно задуматься я, честно говоря, не успел.
— Что вы делаете массу вещей, не приходя в сознание, я уже знаю. Теперь скажите мне, что говорит врач?
— Врач говорит, что я настолько в норме, что могу хоть сейчас на смену выходить. И что если остальным нужно время на восстановление, то у меня уже всё в порядке, и, возможно, лучше, чем было.
— Серьезно? — Гелий засиял.
Даже странно было видеть его таким, на контрасте с его обычной насмешливой доброжелательностью.
— Да. У меня пострадала правая рука до локтя, когда я хватал эту штуку, но пока я сидел и ждал своей очереди, она отросла. Ну то есть не рука, а проводящая способность. И доктор с Вадимом сделали запись этой регенерации и все еще ее смотрят.
Гелий хмыкнул с довольным видом:
— На такую запись и я бы взглянул.
— Поделятся, наверное, — предположил я. — Еще доктор сказал, что мне повезло, что я работал без направляющих, они бы усилили обратный сигнал, и тогда вышло бы хуже. Как у Олич и Горного.
— Знаете, — вздохнул Гелий. — В моей молодости никаких направляющих не было. И я все равно смог сжечь себе правую руку.
— О? Мне сказали, что если бы это произошло, мне бы посоветовали поменять специальность.
— Мне и посоветовали. Я отказался и третий с четвертым курсом прошел на одной левой. Тогда не было еще оборудования, на котором вас смотрели, поэтому никто не мог мне сказать, идет ли вообще какой-то позитивный процесс. Восстановилось всё только перед выпуском. Тогда у нас была четырехлетняя программа. Я опасался, что придется размахивать своим древним примером, но рад, что не надо. И еще момент. Я смотрел запись ваших деяний. Вы правильно поступили, когда подключили вторую руку в последний момент. Это гораздо эффективней. И позволяет сберечь хотя бы одну руку, потому что две недоруки, хуже, чем одна полноценная.
— Не знал… Само получилось. Сначала я пытался понять, что с ней делать, потом увлекся и в самый последний момент вспомнил, что у меня еще и вторая рука есть.
— Да, я понял. Хорошо, что так. Всё, больше не задерживаю. Ждем вас теперь в пятницу, отдохните как следует.
Я было встал, но решил спросить еще одну вещь и сел обратно:
— А когда вы нас рассаживали, вы ожидали эту закладку с нашей стороны?
— Да. Основную — да. Правда, я надеялся, что ее возьмет Швед или Воробей, — ухмыльнулся Гелий. — Но вы всех обскакали.
— Хорошо, что мы ее вытащили.
— Безусловно. Могут еще выскочить дополнительные, но они будут помельче. Крупных больше не предвидится.
— Шикарно. Ладно, я тогда пошел.
Гелий кивнул мне и снова повернулся к окну. За окном хозслужбы устанавливали какую-то новую поливалку со спиральным выбросом воды. Пока что она поливала только самих работников. Те отскакивали, ругались и снова пытались наладить полив.
Я вышел на мягких лапах и двинулся в сторону ужина.
* * *
У входа в столовую я догнал Диму с Бакланом.
— Ну чего, Баклан, возьмешь курицу целиком? — хлопнул я его по плечу.
— Кто ж мне даст целую! — засмеялся Баклан. — Я бы согласился. Хорошо, что ты пришел. А всё думали, когда ты придешь, и решили, что тебя волки съели.
— Не дождетесь!
— Супер!
Я собрал себе на поднос столько еды, что обогнал даже Баклана.
— Уважаю! — оценил Баклан. — Чувствую, сегодня было непросто.
— Да, — согласился я. — Сложный день.
Некоторое время мы молча работали ножами и вилками, а потом Баклан не выдержал:
— Расскажешь?
— Да нечего особенно. Мы наконец-то выловили основную закладку. Угадай, кому она досталась?
— Тебе?
— Ага. И все бы ничего, если бы двое наших не взяли прямо передо мной отвлекающие закладки. Наши страхующие метнулись к ним и уже не могли их бросить. Поэтому мне какое-то время пришлось бороться самому. А потом надо было к доктору на контроль. В конце я еще зашел к Гелию, он думает, что мы всё самое страшное вытащили. Так что, думаю, мы всё на днях восстановим, Макс вернется и сможет подтвердить зачисление. Ну и не только он, конечно же.
— А что с Больешем произошло? Мы с его соседом виделись, сосед говорит, что тот как пришел, так намотал себе полотенце на голову и с тех пор лежит зубами к стенке. На ужин не пошел, представляешь.
— Он-то и словил дополнительную. Она убежала из рук соседа, не повезло. Тоже не сахар. Вся башка у него теперь фиолетовая. Он еще жаловался, что на завтра у него два свидания было, но доктор не впечатлился, только чем-то голову намазал и всё.
— Подожди, куда он собрался воткнуть два свидания? Вы же завтра снова работаете.
— А вот и нет. У нас выходной завтра и послезавтра.
— Что ж ты молчишь? — возмутился Дима.
— А что? — удивился я.
— Поехали на вейке кататься.
