— Так вроде уже всё, купаться больше нельзя. Или как там по традиции?
— А мы не будем купаться. Мы поверху поедем.
— Да ладно! И типа в воду не попадем?
— Риц, не верю, что ты такой мерзлявый. Ты ж вырос здесь. Вода еще норм, и лето было жаркое, — не поверил Дима.
— Да не, я готов. А сколько стоит?
— Ща, я проверю. О! Как в прошлом году, по два талера с каждого.
— Ух!
— Ну а что ты хотел? Там катер, топливо, оборудование. Своего-то у нас нет.
— Нет… У меня и плавок нет, если честно.
— В чем же ты в своем море плавал?
— Тогда у меня были. Но когда на нашу мастерскую напал бульдозер…
— Я считаю, все твои истории должны так начинаться: когда на нашу мастерскую напал бульдозер. Это всё объясняет. Плавки можно прям там купить, стоит лавка на входе. Стоят гроши. Возьмешь себе модные, с черепахами.
— Вот только черепах мне и не хватало… Всё, всё, уговорил. Меня легко уговорить, заметил?
— Круть! Завтра тогда после завтрака двинем. Я по этому поводу даже закупки отложу.
— А что у тебя?
— Двойная свадьба. Я там помогаю ребятам.
— Денежки!
— Они, родимые. Не, ну правда, хорошие пары женятся. Мне надо копченых лещей купить. Двух. Всё остальное берем централизованно.
— А зачем лещи на свадьбе?
— Ну ты даешь! Это ж новый виток свадебного равенства. Ты ведь знаешь, что на свадьбе бросают букет? Невеста подбрасывает, незамужние подружки ловят, и кто поймал — тот следующий выходит замуж. Типа предсказание с указателем.
— Ага, видел. И что, работает?
— Говорят, да. Неважно. Некоторое время назад люди заметили, что нехорошо устраивать такое развлечение только для женщин. Мужчины тоже хотят.
— Подожди! Ты серьезно? И что, в мужчин бросают леща?
— Именно! Ну не букет же. Букет уже поймала потенциальная невеста. А тому, кто поймал рыбу, дают ящик пива впридачу. В утешение.
— Неееет! Правда, что ли?
— Правда. И всем нравится. Так что теперь на всех свадьбах мечут леща. Кстати, можно и другую рыбу, просто я знаю, где продаются хорошие лещи.
— А не получается так, что пожениться должны те, кто поймал рыбу и букет прям там?
— Не, это так не работает.
— Неплохо. А то могла бы быть бесконечная свадьба. Составили пару, бросили букет с лещом, потом еще раз и еще раз.
— Ахахах, нет, такого не будет.
— Ну чего, забьемся на завтра?
— Давай.
* * *
Вечером Дима, Риц и Баклан вылезли на улицу посидеть перед общагой. Планы были готовы, ужин съеден, осталось только дожечь вечер. Любимый газон Рица стараниями Центуриона все-таки состригли, этот парень был упорней асфальтового катка. Но на кампусе и так хватало мест, где поваляться.
— Ребят, — вдруг подошел к ним Килик, — я вот слышал… Что ты, Дим, ну типа доктор…
— Тебя обманули, — откликнулся Дима. — Я санитар. Это значит, что я могу в первую помощь и еще по мелочи. Уколы могу, реабилитацию после ожогов, Максу вот бровь зарастил. Это всё. Никаких вкусных таблеток у меня нет, если ты об этом.
— Не надо таблеток. Может, ты посмотришь на Больеша? Он совсем плох.
— Если плох, надо настоящего доктора.
— Он отказывается. Говорит, ему уже сказали, что всё будет нормально, и чтоб он не парился.
— Думаю, его надо заставить дрова рубить, — раздался бас третьего соседа Килика и Больеша. — Мне всегда помогает.
Риц с Бакланом заржали.
— Щас тебе дадут тут дрова рубить!
— Я пошутил! — прогудел сосед. — Кстати, я Самсон.
Риц пожал ему руку, он один еще не был знаком с соседом Больеша и Килика.
— Давай, правда, к нему зайдем? Посмотрим, чего как? — предложил Баклан.
— Да я что, против что ли? Я просто не хочу ничего обещать, — пожал плечами Дима.
Поднялись наверх. Ящик санитара Дима пока брать не стал, никакой уверенности, что он понадобится, у него не было.
Парни ввалились в комнату всей толпой и обнаружили Больеша с замотанной полотенцем головой, уткнувшимся в угол кровати.
— Ну чего ты тут страдаешь? Покажи.
Дима подошел и попытался снять полотенце с головы несчастного.
— Ты что, доктор?
— Он не доктор. Он лучше. Он ивент-менеджер, — важно сообщил Баклан. — И не просто ивент-менеджер, а человек, поступивший на философию процессов. Он тебе сейчас скажет, как жить и что делать, и всё будет хорошо.
— Ничего не будет хорошо! — простонал Больеш. — У меня на завтра два свидания было! Два! А теперь что?
— А что?
— Вот!
Больеш размотал полотенце и предъявил фиолетовую голову, наполовину лишенную волос.
— Болит? — деловито спросил Дима.
— Сердце у меня болит! — воскликнул Больеш. — Кто на меня такого посмотрит! Я же страшный, как Баба-Яга.
Парни критично осмотрели Больеша.
— Насколько я помню, у Бабы-Яги была ступа, а не фиолетовая голова, — высказался Риц. — А с первым вопросом еще проще. Мы же на тебя смотрим и ничего.
— Легко тебе. Ты так пострадал, что этого не видно. И вообще. Надо, чтобы не вы смотрели.
— Ну пока здесь никого, кроме нас нет, — заметил Дима. — Так что дай-ка я погляжу.
Он ловко ухватил Больеша за уши и притянул к себе. Больеш так обалдел, что даже не сопротивлялся.
— Значит, так, — вынес вердикт Дима. — Это органический ожог. Мы такое проходили на семинаре, но сам я потом с таким не сталкивался. Могу попробовать убрать. Только тебе все равно стоило бы побриться потом наголо, потому что волосы у тебя магически не вырастут.
— Да черт с ними, с волосами, — глаза Больеша вспыхнули надеждой. — Я побреюсь. А пятно уберешь?
— Не обещаю, но должно побледнеть.
Дима повернулся к нам.
— Парни, отложим наш вейк на после обеда? Тут по уму надо бы сегодня пройтись и утром еще раз.
— Конечно, — согласились Риц с Бакланом.
— Что ты говорил про свои свидания? Ты их уже отменил?
— Нет еще, — голос Больеша звенел от напряженного ожидания. — Одно было на десять утра, второе — на шесть вечера.
— Первое отменяй, — велел Дима. — Не представляю, кого ты уговорил на десять, кто готов ради тебя на такой подвиг? Но в любом случае в это время ты будешь лежать и регенерировать. А второе пока оставь. Если будешь удовлетворен своим видом, то сможешь и пойти.
— И так мы принудим тебя к приличному поведению. Нечего встречаться сразу с двумя, — прогудел Самсон.
Но Больешу уже было всё нипочем.
— Я согласен, согласен! Мне бы с уха свести в первую очередь, на плешь я кепочку надену!
— Заметано. Сиди тут. Сейчас я поднимусь с оборудованием.
Нам всем было интересно, что получится. Так что когда Дима обмотал голову Больеша лентой-восстановителем, все остались ждать.
Глава 8
Проторчали мы у Больеша около часа. Баклан листал Димин планшет и читал инструкцию к восстановителю.
— Дим, а как так получается, что обычный ожог заживает дольше, чем эта штука?
— Потому что это не ожог. Его просто так называют. Это спонтанная поверхностная деформация тканей. Причем реальные повреждения ему почти все убрали, остался один цвет. Да вот же так и написано!
Дима потыкал пальцем в планшет.
— Видишь, у нас тут версия совсем легкой степени. Если бы наш друг не был бы таким мнительным, можно было бы проверить привлекательность фиолетового цвета для девушек.
Больеш невнятно простонал, но поскольку челюсть его была прижата лентой, — повязка прихватывала и подбородок, — то никто ничего не понял.
— Молчи, грусть, — прогудел Самсон. — Видишь, как тебе повезло! У тебя и реабилитация вне очереди, и денег, небось, не возьмут.
— Не возьмут, — улыбнулся Дима. — Кстати, не факт, что тебе, Больеш, понравится промежуточный результат.
Больеш опять издал непонятный звук, а Баклан перелистнул экран.
— Ооо, круто! — заорал он. — Если появятся такие красоты, то я бы их и сохранил.
Все зашумели и столпились над Диминым планшетом.
