«Ральф Элленджайт».
«Facta sunt potentiora verbis».
– Что это означает? – спросила я, проводя ладонью по рельефным буквам.
– «Поступки сильнее слов».
– Почему она здесь, эта надпись?
– Потому что мне казалось, что эта фраза могла бы ему понравиться. Сейчас сильно сомневаюсь в этом. Порой мне кажется, что, чтобы я не сделала, Ральфу ничто не будет по душе лишь потому, что это сделала я!
– Не стану спрашивать, верите ли вы в реальность того, что намерены сделать – итак понятно, что верите. Но – зачем?
– Что – зачем?
– Зачем сначала убивать человека, а потом пытаться его воскресить?
– Я тогда не думала, что смогу это сделать, а теперь хочу всё исправить.
– Думаю, где бы ни была сейчас его душа – ему это не нужно…
– Конечно, ему не нужно, глупая ты гусыня! Это нужно мне! Разве не понятно?! Я хочу, чтобы дорогие мне существа были рядом! В этом нет ничего сложного для понимания!
– Вам видней, – кивнула я, глубже запуская руки в карманы моих джинсов.
Рубчатая ткань раздражала подушечки больших пальцев, в карманы не помещающиеся. Это странным образом успокаивало, доказывая, что материальный мир ещё не растворился в безумии, окружающем это место.
– Я-то никогда не понимала радости держать около себя того, кто хочет уйти. Да и невозможно это. Но вы по-своему гениальны. С таким упорством идти к нереальной цели?
– Это помогает коротать Вечность, – фыркнула Синтия.
– Каким он был? Этот ваш Ральф?
– Отвратительным.
– И что в этом хорошего?
– Ничего.
– Наверное, мне стоит послать вас к чёрту и вернуться к отцу? В городе и без восставших мертвецов таких, как мы, стало слишком много.
– На самом деле я оказываю городу услугу. Чем больше нас, тем сильнее мы заняты друг другом, а чем больше мы заняты друг другом, тем меньше способны нанести вред окружающим.
– Действительно.
– Будь готова сегодня вечером. Я больше не намерена тянуть.
– Приготовить метлу и захватить с собой жабу?
– Жаба тебе не понадобится.
– А что понадобится?
– Ничего, кроме силы воли и тебя самой.
***
Ожидание в Кристалл-холле дело несложное. В таком огромном красивом доме всегда можно найти занятие по душе: поплавать в бассейне, поухаживать за цветами в оранжерее, почитать книгу в библиотеке, рассмотреть картины в галерее, поиграть в биллиард – далеко не полный список того, что сразу приходит в голову.
Биллиард меня не интересовал, книги я предпочитаю электронного формата, хотя, нужно отдать должное, фолианты, некоторые датированные ещё аж 1100-ым годом, не могли не вызвать интерес.
Видимо, за ними очень тщательно ухаживали, потому что они неплохо сохранились.
Никогда в жизни не видела таких библиотек. Огромные стеллажи, поднимающиеся чуть ли не в два этажа, стремянки, камин и отопительная система, выстроенная особым образом, в совокупности с оросительной, призванной поддерживать необходимые для хранения книг температуру и влажность.
Дом – как дорогой музей. Я не уставала изучать его.
Слуги тут были, но каким-то образом Синтия успела вышколить их так, что они становились видимыми только тогда, когда ты сам этого пожелаешь. Почти как домашние эльфы – полезные, исполнительные, незаменимые и незаметные. Иногда настолько, что хотелось бы даже чуть меньшей незаметности. Всё-таки дом такой огромный, что невольно начинаешь чувствовать себя пылинкой, затерявшейся в пространстве.
Указаний насчёт одежды не было, поэтому вечером я рискнула одеться так, как сама пожелала. Чтобы было удобно и тепло.
Прежде, чем войти ко мне в комнату, Синтия проявила вежливость – постучала. Она всегда и во всех случаях была прекрасно воспитана. Старая аристократическая школа!
Мы, народ, взращенный на ниве демократии и свободы, тонкостью манер не отличаемся, а жаль. Полная свобода часто напоминает абсолютное, ничем не прикрашенное свинство. Наверное, в душе я не американка? Мне плевать на все американские ценности. Свобода – глупость, демократия – лицемерие, толерантность – вершина того и другого, вместе взятого, а ЛГБТ-сообщество вообще сумасшедший дом, вышедший на прогулку без санитаров.
– Сандра, ты меня слушаешь? – раздраженный голос Синтии заставил меня очнуться. – О чём ты думаешь?!
– Не поверишь – о правах и свободах.
– Я предлагаю тебе заглянуть за грань, а ты витаешь в облаках и абстракциях?
– Всегда считала, что если за гранью что-то и есть, то это как раз облака и абстракция.
Уже стемнело и Кристалл-Холл погрузился в своё привычное ночное бдение. Удивительное дело, (не в первый раз замечала, кстати), что по ночам в нём оживало эхо, которого не было днём.
Хрустальный дом походил на огромное яйцо, где вызревало нечто очень нехорошее, быть может, даже страшное. Дракон? Левиафан? Демон из страшных глубин?
Оставив за спиной шелестящую влажными листами оранжерею, красивую, как сказочный сидхен, словно здесь и в самом деле жили крохотные феи…
Нет, ночная оранжерея заслуживает пары слов, уж больно восхитительна она была, подсвеченная множеством маленьких огоньков и фонариков, парящих на различной высоте.
Одну из стен занимали огромный аквариум, светящийся голубым и нежным сиянием. В нём плескались яркие, различной формы и цвета, рыбки, то резвясь стайками, то плавно покачивая вуалевым пушистым хвостом в полном одиночестве. Слышалось мягкое журчание воды – то в нескольких местах были установлены маленькие чаши фонтанов, расцветающие водными лепестками-струями, разноцветными от подсветки.
Синтия притормозила:
– Ты что? Как будто раньше сюда не заходила?
– Только днём. Но при свете тут всё иначе.
– Похоже на сказку, верно? И, в отличие от многих других в этом доме, эта сказка добрая. Зимой тут ещё лучше. Представь, кругом снег и стужа, а тут тепло, зелень, сказочные фонарики? Но ладно, пошли. Сейчас не до местных красот.
– Мы идём в склеп?
– Нет. В складские помещения. Там раньше были конюшни.
Ночь выдалась лунная. Не полнолуние – растущая луна. В прохладном воздухе ярко светились звёзды, похожие на тысячи глаз, любопытно разглядывающие нас с высоты.
Вокруг дома ещё было освещение, но стоило сделать несколько шагов в сторону, как свет слабел, в то время как небо сделалось ярче и выше.
Страшно не было. Всё это напоминало интересную, завораживающую, таинственную игру. Для полного попадания в образ нам не хватало двух плащей с капюшонами и по масляному фонарю в руки.
Ну, и крадущейся походки в придачу.
Но красться и таиться было не от кого. Синтия здесь полновластная хозяйка, никто не посмел бы нам помешать.
Если бы раньше мне не сказали, что в помещении находились конюшни, я бы не догадалась. Оно было длинным, просторным – пустынным.
Синтия уверенно прошла вглубь. Я следовала за ней, соблюдая дистанцию. Понимала, что опасности никакой нет, но испытывала смутное беспокойство, заставляющее сожалеть о том, что у меня с собой нет оружия. Перочинный ножик не считался.
– Закрой дверь на замок, – деловито распорядился мой гид в царство магии. – Свидетели нам не нужны.
Прикусив язык, чтобы не дать сорваться какой-нибудь ненужной, способной испортить момент, реплике, я выполнила её желание. Пусть я и не золотая рыбка, но кое-что мне всё же по плечу.
Синтия, тем временем, деловито подошла к возвышению, наскоро сооружённому посредине огромного помещения.
Приблизившись, я тоже получила возможность разглядеть огромный, серый монолитный камень, похожий на алтарь и выбитые на нём странные знаки – целая вязь. По краям этой столешницы стояли две свечи, толстые, толщиной шире, чем моя рука и смолянисто-чёрные.
– Подойди, – потребовала Синтия. – Положи ладони на камень. Вот так.
Это было несложно, никаких усилий с моей стороны не требовало, поэтому я так и поступила – послушно подошла и положила руки на камень.
И сразу почувствовало что-то… неправильное?
Камень был горячим, будто внутри него горел огонь. И этот огонь заставлял материал под моими ладонями тихонько вибрировать, совсем чуть-чуть, но не ощутить этого тока было невозможно.
