– Ну вот и все, – сказала Локи неестественно бодрым голосом.
– Ой, только не реви, Ангейя, – цокнула Даану, складывая руки на груди. – Ты не понимаешь, что на этом жизнь не заканчивается? Наши пути расходятся, но не наши жизни. Я навещу тебя когда-нибудь в Хеймдалле. Ты же хелева Локи Ангейя. Вот так и будь ей, не раскисай.
– Даану! – Локи все же бросилась ей на шею, глотая слезы. – Какая же ты невыносимая потрясающая злючка.
– Ципао мне замочишь, – проворчала она, обнимая ее в ответ и снисходительно постукивая по спине. – Кто, если не я, скажет тебе правду? Если кто-то тебя обидит, я ему голову оторву, поняла?
– П-поняла, – всхлипнула Локи.
– Не меняйся. Взрослей, умней, но не меняйся, ясно?
– Ты т-тоже.
– Ну все-все, а то турс извелся уже, – Даану мягко отстранила Ангейю и взглянула на нее веселыми карими глазами. – Спасибо тебе, Ки. Я немногих могу назвать друзьями, но ты стал им. Против моей воли, правда.
– Я буду с честью носить звание друга сварты. – Он галантно поклонился.
– Иди сюда, идиот. – Даану притянула его к себе и крепко обняла. Ки расплылся в блаженной улыбке.
– Я буду писать тебе каждый день!
– На какой же адрес, прости?
– От сердца к сердцу, мои слова найдут тебя. – Он чмокнул ее в лоб.
– Идиот.
– Но твой идиот.
– Эй, Гиафа, – окликнула Даану Каге. Он обернулся. – Я давала гейс насчет твоей сестры.
– Это уже не имеет значения.
– Еще как имеет. Перед самым моим… гм, отбытием с вами она сказала, что на самом деле ей ничего не надо. Только свобода и чтобы ее брат был счастлив. Живи счастливо, Гиафа, как и подобает гейсу.
Обычно Локи с легкостью считывала и предсказывала эмоции Каге, но на этот раз он ее удивил, кивнув и улыбнувшись. Это была улыбка облегчения.
– Твой гейс исполнен, сварта Даану.
– Хвала всем духам, а то меня это тяготило, – проворчала она.
– До отправления – две минуты! – крикнул контролер, открывая двери автобуса. Последние вещи были загружены. Двигатель заворчал.
С Кайлах и Мистой она обменялась прощальными кивками и вслед за Ланьей исчезла в недрах автобуса. Она не махала им из окна, просто глянула еще раз и задернула шторку. Ки приобнял Локи за плечи, и вместе они ждали, пока автобус медленно тронется и исчезнет в пыльной дали.
* * *
Тобиас был под домашним арестом, и все дни, пока длился визит Матерей, Локи забегала к нему поболтать через окно. Несмотря на будущий суд, он выглядел спокойным, много шутил и ворчал на отца, который окружил его запоздалой заботой. Напоследок Локи торжественно сообщила, что освобождает его от гейса.
– Вот уж спасибо, – хмыкнул Тобиас. – Хватит с меня ваших варденских штучек.
– А как насчет варденской столицы?
Он сделал вид, что задумался.
– Пожалуй, на это я согласен.
– С меня экскурсия по дуэльным клубам.
– А с меня – блинчики.
– Вот такие гейсы я люблю больше, – сказала Локи.
– Это не гейс, это дружеское обещание.
Следующим сбежал Ки. Ему не терпелось вернуться в Хеймдалль, поэтому они с Мистой сели на автобус, который должен был доставить их до Врат Модгуд, а уже оттуда они пересаживались на поезд, идущий прямо в Асгард. Это прощание далось Локи еще тяжелее, хотя она знала, что всегда сможет найти его в Хеймдалле.
Каге уважительно пожал Ки руку, но он ухмыльнулся и сграбастал их обоих в широкие объятия, вызывая возмущенное пыхтение и задушенный писк.
– Не забывай, ас, ты должна мне интервью.
– Конечно! – пробормотала она сквозь слезы.
– Я всегда буду твоим братом.
– А я твоей сестрой.
– Я слово свое держу, – напомнил Каге, глядя Мисте в глаза. – Не зарывай свой талант.
– Посмотрим. Мне нравится иметь Гиафу в должниках. – Она криво ухмыльнулась.
– Защищайте друг друга. – Ки хлопнул их по спинам и скрылся в автобусе, как ранее сварта. Правда, махал он им так, что Локи устала махать в ответ.
День перед отбытием был полон суеты. Локи и не поняла, откуда у нее накопилось такое количество вещей, мелочей, подарков, сувениров. После выписки из больницы Локи вместе с остальными асгардцами жила в неплохой гостинице. Пытаясь привести свой хаос в подобие порядка, Локи с тоской поглядывала на платье, которое приготовила ей невозмутимая Мириам для вечернего приема в Доме Змеи. Казалось бы, что такого страшного, но Локи бы лучше провела свой последний вечер в компании «Дроздов» и Каге, чем опять что-то изображать из себя как потенциальная Наследница Ангейя. Но Мириам возразить было невозможно.
Платье было серебристо-голубым, еда – вкусной, а общество – сносным. Катары приятно завершали образ. Локи всегда чувствовала себя увереннее с оружием, хотя сейчас понимала, что может справиться с любой опасностью своими силами. Через пару часов Локи ускользнула через открытую дверь в сад за мэрией.
– О чем думаешь? – Каге возник из тени. Оказалось, он тоже стоит под деревьями, положив руки в карманы. Рукава белой рубашки закатаны, воротник небрежно расстегнут, показывая всем желтеющие синяки.
– Да так. О том, что я стала сильнее. Глупо, да?
– Нет, ты действительно стала сильнее. Не хочешь пройтись подальше?
Локи кивнула. Они молча побрели по гравийной дорожке плечом к плечу под шелестящими древесными кронами. Музыка была слышна даже здесь, и Локи невольно начала пританцовывать и напевать мелодию. Хельский она почти не знала, но ей нравилось, как звучат слова. Она проскакала немного вперед и резко развернулась, заставив Каге застыть на месте.
– Каге, давай драться!
– Что? У тебя с головой в порядке, Ангейя? Ты как?
– Ну вот, опять «Ангейя», – засмеялась она. – Я думала, мы стали так близки, что зовем друг друга по именам. Так что, драться будем? Мы же с тобой дуэль не закончили, помнишь?
– Сейчас?
– А когда еще? Тут есть место, мы с тобой одни и нам никто не помешает.
Локи развела руками, очерчивая пространство тенистой аллеи.
– А вот и наше оружие! – Она бесцеремонно скакнула в кусты и вернулась с двумя крепкими ветками в руках и листьями в волосах. – Под ветвями Иггдрасиля я бросаю тебе вызов, Кагерасу Гиафа! Пусть наш бой рассудит Вседрево.
Каге брезгливо принял грязную палку, завел ее так, будто у него в ножнах была катана, и наигранно, высокомерно процедил:
– Над корнями Иггдрасиля я принимаю твой вызов, Локи Ангейя. Победит сильнейший.
Это было чистое ребячество, но они действительно дрались сначала на палках, потом, когда палки одновременно сломались, немного в рукопашную. Локи хохотала во все горло, а Каге громко шипел, пытаясь согнать ее с дерева, на которое она попыталась залезть, но не смогла подтянуться на одной руке. Это был почти танец, краткий миг детскости, который они позволили себе, перед тем как окончательно повзрослеть, хотя Локи треснула бы того, кто посмел бы ей запретить лазать по деревьям. Запыхавшиеся, раскрасневшиеся, они врезались друг в друга, и это было подобно взрыву. Утгард соткался перед ними и расплескал созвездия ближе, чем они были на самом деле.
Утгард был хаосом гигантских корней и сухих обломанных веток, оставшихся со времен Эпохи Листопада. Легкий снежок вился в прозрачном воздухе, зеленое сияние разливалось высоко над головой. Вместе со снежинками вокруг варденов вились крошечные духи, как золотистая пыльца. Солнечный Ворон ждал их на одном из корней, скрыв могучую голову под крылом. От хруста снега под их ногами он встрепенулся, вскинув увенчанную короной голову. Он сиял как солнце, согревая Утгард вокруг своим теплом. На корне, где он сидел, вырос мох, на ветке рядом набухли почки.
– Ты пойдешь со мной, Юруши? – ласково спросил Каге, протягивая на ладони сережку-лапку из звездного железа. – Я буду счастлив, если ты согласишься.
Ворон совершенно по-птичьи склонил голову, хрипло каркнул и расправил крылья. Поток мощного ветра чуть не сбил их с ног. Еще раз каркнув, Солнечный Ворон важно кивнул и исчез в сережке. Каге обернулся, совершенно счастливый, его зеленые глаза сияли. Локи непроизвольно накрыла его ладонь своей, ощущая в сережке биение: словно крошечное сердечко.
