– Полагаю, нечем. Ведь вы числитесь на «Тавискароне» всего лишь пассажиром.
– Неплохая осведомленность!
– Свой хлеб едим не зря… Вам знакомы еще две фамилии – Урбанович и Ветковский?
– А должны?
Джейсон Тру саркастически прищурился.
– Хм… как вы сказали давеча – забавно, – заметил он. – Между прочим, это ваши коллеги, ксенологи.
– В ближайших моих планах нет никаких актуальных ксенологических проектов, – тщательно подбирая слова, заявил Кратов.
– И тем не менее подозреваю, эти двое будут много и энергично путаться у вас под ногами… Как-нибудь поинтересуйтесь их профессиональными специализациями. Не первыми, о которых они обычно говорят во всеуслышание, а именно вторыми.
– Что вы имеете в виду? – настороженно спросил Кратов.
– Ни черта особенного. Просто спросите, а дальше уж как у вас получится. Так и так они меня в настоящий момент не интересуют… Вот мой личный код, – Джейсон Тру сунул ему в руку пластиковую карточку. – И не тревожьте меня затем только, чтобы уточнить какие-то детали или сообщить о своем согласии заняться «делом Сафарова». Я сказал практически все, что знаю. А ваше согласие меня не интересует вовсе.
– Зачем же тогда мне ваш личный код?
– Мне важен результат. Вы используете мой личный код и свяжетесь со мной, когда для вас все станет ясно, как божий день. И вы все мне расскажете.
– И тогда…
– И тогда я превращу эту историю в пародию на самое себя. Я так ее подам, что никому и в голову не придет, будто за очередной брехней Джейсона Тру стоят вполне объективные факты.
– Зачем это вам?
– Это вопрос моей репутации, – пожал плечами тот. – И потом, вполне может статься, что это больше нужно вам, чем мне.
– Не понимаю, – с сомнением покачал головой Кратов, – с чего вы решили, будто я вдруг изменю свои планы и кинусь на Амриту. Во-первых, я там уже бывал, и мне там не понравилось. Амрита – последнее место, куда бы я хотел попасть в обозримом будущем, даже отдыха ради. Во-вторых, у меня есть другие, более неотложные и важные дела, нежели проверка ваших домыслов.
– Никуда вы не денетесь, – Джейсон Тру состроил сардоническую гримасу. – Амрита лежит на Кельтской Ветке. А еще вы любопытный, как сиамская кошка.
«Виктор Сафаров, – мысленно повторил Кратов. – Ксенологи Урбанович и Ветковский. Джейсон Тру. Вот те фамилии, которые я забуду немедленно, потому что лечу в шаровое скопление Триаконта-Дипластерия и не желаю ни на что отвлекаться от цели своего путешествия. Мне никакого дела нет до разнообразных ребусов и шарад, которых, я уверен, в Галактике чертова прорва. Но тратить на них свою жизнь я буду в другой раз».
8
Не без труда и помощи благорасположенных окружающих найдя западный шлюз, Кратов поднялся на борт «Тавискарона» и застал весь экипаж в ангаре. Мастер Элмер Э. Татор сидел на раскладном стульчике, выжидательно подбоченясь, и с напряженным выражением лица внимал трелям стоявшего перед ним третьего навигатора Грина, словно бы из последних сил стремясь ухватиться за ускользавший от него смысл речей. Инженеры в самых вольготных позах подпирали стену за спиной мастера и откровенно веселились. Присутствовал даже загадочный медик Мурашов, и по его виду сложно было сказать, дремлет ли он стоя или же медитирует под размеренную и непрерывную, словно полноводье, речь третьего навигатора. Что же касалось Брандта, то он за прошедшее время, казалось, даже не поменял позы и все так же отрешенно тыкал пальцем в сенсорную панель выносного пульта.
– Как сейчас помню, – вещал Феликс Грин. – Всего-то и требовалось, что проложить маршрут из пункта А в пункт Б, хотя, разумеется, каждый из пунктов носил собственное имя, а именно: пункт А в реальности именовался Агадундыдун, пункт же Б, соответственно, назывался Базанчаа. Можно было бы предположить, что это топонимы из языка аборигенов, но на самом деле в экипаже картографической миссии преобладали парни из Монголии и Тувы, и уж они ничего не упустили, чтобы поквитаться с коллегами за бесчисленные чуждые их языку и уху Тинтагели, Камелоты и Авалоны. Справедливости ради нужно заметить, что в составе миссии была одна девушка-ирландка, звали ее не то Мэри, не то Мойя, а может быть и так и эдак, с кельтами подобное сплошь и рядом. Но и она в конце концов поддалась общему настрою, и если кто-то взглянет на ту часть карты, где порезвилась наша Мойя-Мэри, то повстречает там очень интересные географические объекты – Этыныйн, Хыхыги и даже Ынбуанын…
– Подождите, Феликс, – вмешался Татор, слегка уже обалдевший от услышанного. – Как назывался этот мир и в какой связи все сказанное находится…
– В том-то и дело, мастер! – возликовал Грин. – В том и мистификация! Мир этот называется вполне пристойно, то есть в традициях федеральной галактической ономастики – Далия…
– Это какая же Далия? – осведомился Белоцветов, которому показалось, что в этом бенефисе он слишком долго замещал своей персоной массовку. – Точнее, которая из?..
– Далия Тру, – с готовностью пояснил Грин, демонстрируя полную готовность к переходу от монолога к дискуссии.
– Ridicule, [64] – сказал Мурашов. – Чего только не услышишь под вечными звездами! Отчего же именно «Тру»?
– На сей счет существуют самые разнообразные домыслы, – сообщил Белоцветов.
– И все они принадлежат тебе, – ввернул Мадон.
– А кому же еще-то? – пожал плечами Белоцветов. – Кому другому может быть интересна галактическая ономастика? Уж не тебе ли, отец мой?
«Например, мне, – подумал Кратов. И тут же спросил себя: – Почему я не скажу этого вслух?»
– Например, мне, – немедленно сказал Мурашов, не открывая глаз.
– Мне тоже, – сдержанно промолвил Татор. – Не скажу, что это профессиональный интерес. Но у меня прямо сейчас рождаются любопытные домыслы на сей счет. Но вначале я с удовольствием выслушаю ваши, а затем рассчитываю, что мне наконец объяснят, в каком соответствии…
– Домысел первый, – продолжал Белоцветов. – «Тру» – от английского true, что означает «истинный». То есть речь здесь идет о планете, имя «Далия» которой принадлежит по праву, и это Далия-истинная. Стало быть, мы можем предположить, что где-то в Галактике наверняка существует Далия False, Далия-ложная – планета, названная Далией совершенно не по заслугам…
– Бред, – сказал Мадон брюзгливо. – Не существует никакой Далии False!
– Я тоже так думаю, – кивнул Грин. – Хотя ручаться бы не стал. Каких только миров, с какими только странными именами не существует! Вот я бы охотнее предположил, что это какая-то фамилия. И много ли вам встречалось людей по имени Далия?!
– Ха! – иронически воскликнул Белоцветов. – Причем три раза «ха»! Это-то как раз не диковина! У меня была девушка, которую звали именно Далия.
– Далия Тру? – поморщился Мадон.
– Вовсе нет, – сказал Белоцветов. – Хотя… сейчас уже трудно поручиться… но все же, как мне помнится, фамилия у нее была намного длиннее.
– Далия Суависсима, – отозвался из своего угла Кратов.
Все обратили к нему свои взоры, словно посреди честной компании вдруг сконденсировался из ночных теней и шорохов незлобивый и почтенный призрак, и даже Брандт на мгновение отвлекся от своего занятия.
– О! – сказал Татор и воздел к потолку указательный палец. – На языке вертелось.
– Да, действительно, – нехотя промолвил Мадон. – Одна из отдаленнейших звездных систем, права на которую безусловно принадлежат Федерации.
– Далия Суависсима, – со вкусом повторил Мурашов, – Далия Восхитительная… И как сильно она отдалена от Земли?
– Очень сильно, – уверил его Мадон. – Я могу назвать порядок цифр, но в голове они все едино не поместятся. Это по ту сторону Галактического Ядра.
– И как же это нас угораздило? – усмехнулся Мурашов.
– Страйдерский бросок на дальность, – пояснил Татор. – Испытание новой техники. Экзометральный проход сквозь Ядро, на успех какого никто не рассчитывал. Такая была многоцелевая миссия. А выполнила ее, причем с немыслимым блеском, команда Длинного Эна.
