— Да, Самуил Ионович.
— И что вы думаете об этом?
— У меня всегда стоит у кровати собранный чемодан, Самуил Ионович.
— Вы правильный еврейский юноша, Йося, не какой-нибудь там гой! Моя красавица и умница Ахия сделала очень правильный выбор, очень правильный! И вы тоже, Йося!
— Спасибо, Самуил Ионович.
— Всегда пожалуйста, Йося, всегда пожалуйста.
Два человека в лавке, один пожилой, полный, в жилетке, с портняжным метром на шее и в пенсне, другой высокий, молодой, черноволосый, понимающе рассмеялись.
Еле слышно тренькнул медным язычком колокольчик над входной дверью. Самуил Ионович поморщился — вошедшая в его лавку девушка была похожа на одну из этих, нынешних полумужчин-полуженщин, пролетарок-комсомолок. В короткой бекеше и юбке, перешитой из галифе, в сапогах. Самуил Ионович поморщился второй раз. О, всемилостивый седобородый Яхве! Ну как, как могут девушки ходить в сапогах?! Именно в сапогах, а не в сапожках?! И симпатичные, весьма симпатичные девушки! Несмотря на исхудавшее лицо, глубоко запавшие глаза и нелепо торчащие и неровно отросшие короткие волосы из-под мятого картуза со сломанным козырьком, посетительница была красива. Очень красива. Самуил Ионович даже был удивлен трепыханием своего старого сердца, когда взгляд голубых глаз ожег его лицо. Если бы она еще была блондинкой… Как же ты прав, о царь царей Соломон! «Шея… башней Давидовой ввысь! Вознеслась над щитами, дивись. Две груди — оленята, два брата…».
— Вы считаете, что блондинкой мне будет лучше?
И голос тоже прекрасен! Что?! Самуил Ионович закашлялся, толкнул незаметно локтем замершего на половине движения Йосю, сделал шаг вперед, осведомился, напуская строгость в голос:
— Чем я могу вам помочь, гражданка? Есть готовые пОльта, легкие костюмы из шерсти, красивые блузки, косынки. Из ситца. Все отличного качества и из прекрасной ткани!
— Здравствуйте.
— Гхм, эм-м, да, день добрый!
— Косынки, говорите… Вот эти?
Изящные пальчики легко пробежались по ткани, чуть касаясь кончиками выложенного на прилавок товара. Брезгливо отдернулись.
— Ситцевые… А шелковые есть? Из натурального шелка?
— Из натурального?
— Да, из натурального.
— Нет, к сожалению. И из искусственного нет. Фабрика-то сгорела — ответил Самуил Ионович и неизвестно почему очень расстроился.
— Жаль. А мне бы пошло — девушка вытянула из кучи одну косынку, стащила с головы нелепый картуз, ловко повязала на голову — впрочем, и так неплохо.
Самуил Ионович был с ней абсолютно согласен. Только вот слово «неплохо» он бы заменил на «прекрасно».
— А все это… — тонкая кисть обвела помещение лавки — вы шьете все сами?
— Да, суда… э, гражданка. Мастерская «Гершман и К» шьет только качественные вещи по лучшим образцам моделей из Парижа.
— Ах, вот прямо из самого-самого Парижа? Вам на аэроплане образцы моделей доставляют? Если это так, то скорость вашего аэроплана как у пешехода.
— Прошу прощения, не совсем вас понял, гражданка!
Самуил Ионович выпрямился, поправил пенсне, и гневно воззрился на красивую нахалку. С таким же успехом он мог бы взирать на гору или допустим, на тот большой кусок льда, что утопил пароход, на котором плыли в Америку его брат Авнер и его женушка Кохава.
— Хорошо, тогда поступим так. У вас найдется чистый лист бумаги и карандаш?
На прилавке как по волшебству возникло требуемое. Самуил Ионович неодобрительно покосился на Йосю.
— Смотрите.
Несколько быстрых росчерков и на листе возник силуэт элегантного женского пальто, еще несколько быстрых движений — костюм, блузка, снова пальто, какого-то необычного фасона, но оставляющего ощущение легкости и красоты. Да, красоты.
— Нравится?
Самуил Ионович взял в руки листок, поднес к глазам:
— Никогда ничего подобного раньше не видел… И не встречал. Что-то в этом есть. Очень необычные фасоны, весьма смелые. Англия? Или Америка?
— Значит, вам нравится. Ну, а раз нравится — изрисованный листок ловко выпорхнул из пальцев Самуила Ионовича — тогда поговорим, как деловые люди?
Самуил Ионович недоуменно посмотрел на пустую ладонь, беспомощно оглянулся на замершего с открытым ртом Йосю. Появилось сильное желание отвесить юному глупцу крепкий подзатыльник, даже рука зачесалась.
— Что ж, давайте поговорим, сударыня. Пройдемте ко мне.
— Одну минуту, пожалуйста! — девушка шагнула к двери, звонко позвала кого-то по имени — Ли!
В лавку стремительно вошел невысокий азиат во френче под распахнутой суконной курткой. Быстро обежал колючим глазами помещение, людей, надавил взглядом на сразу поскучневшего Йосю, коротко наклонил голову:
— Товарищ Елена?
— Нас приглашают выпить чаю, Ли. Ты ведь не против?
— Нет, товарищ Елена.
Самуил Ионович глубоко вздохнул и приглашающе махнул рукой в сторону своей конторки:
— Идемте, гм… Товарищи.
— Итак, я считаю, что мы с вами договорились, Самуил Ионович. Мои тридцать процентов от заявленной прибыли и пятипроцентный бонус, в случае повышенного спроса на данные изделия. Все верно?
В ответ владелец лавки всплеснул руками:
— Но помилуйте, сударыня! Разве это таки и возможно?! Тридцать и еще пять? Я честный бедный еврей и скромный портной, а не председатель банка или его брат! Мне нужно кормить семью, очень большую семью! Вы представляете себе — они все едят! И каждый день все три раза! А вы знаете, какие нынче цены на продукты на этих ужасных рынках или в магазинах? Грабительские! Эти цены скоро заставят меня идти с протянутой рукой, и вы будете горько плакать, и терзать свое сердце жалостью, видя меня в таком ужасном виде!
Девушка напротив Самуила Ионовича изогнула красивые губы в ироничной улыбке, чуть сощурив глаза от папиросного дыма — папиросы английские, дорогие, мимолетно отметил Самуил Ионович — поставила чашку с недопитым чаем на стол.
— Самуил Ионович, ну вы же взрослый человек и бизнесмен…
— Кто?
— Делец, торговец. Это по-английски. Поверьте мне, вам совершенно не идет все это кривлянье. Оно у вас даже и не получается. От слова совсем.
— Разве? Вот ведь счастье нежданное на старости лет! Я узнаю о себе таки новое! Вы посещали так много театров, что столь смело говорите какой из меня выходит актер?
— Да. Посещала. И закончим на этом пикироваться. И еще. Сейчас я вам скажу одну фразу, а вы так удивитесь, что кинетесь записывать: «Торг здесь не уместен!».
Девушка улыбнулась, так же, как и раньше, мило и ласково, но у Самуила Ионовича вдруг неожиданно пропало желание разыгрывать из себя недалекого местечкового еврея.
— Ну, хорошо… — Самуил Ионович повозился, снял-одел пенсне, чтобы скрыть возникшее замешательство — Давайте вернемся к нашим прожектам.
— Вернемся — на листке бумаги сверху схематического чертежа возникла цифра один — это первая ступень. Вырубается из жести вот такая форма, сгибается по этим линиям и края обрабатываются наждачной бумагой. Эти вот, как вы выразились, «загогулины» обязательно закаливаются. Постарайтесь подобрать наиболее качественную проволоку. Следующий шаг — все это развешивается на струнах со стопорами, образец я их нарисую чуть позже, и тщательно красится. Только обязательно компрессором и в сухом помещении без сквозняков и пыли. Можно использовать меха. Кузнечные. Следующий шаг — лакировка, после сортировки с отбором наиболее качественных изделий. Их лакируем дважды, а лучше трижды.
— Зачем, осмелюсь спросить?
— Что бы продавать дороже, Самуил Ионович.
— Но почему их будут брать за более высокую цену, милочка… гхм — ох, как посмотрела-то! Словно укусила!
— Сударыня?
— Вот поэтому — девушка подтянула к себе листок бумаги и на одном из чертежей на лицевой стороне детали нарисовала пятиконечную звезду — Сверлите и крепите к изделию звездочку. Товарищи красные командиры и комиссары с удовольствием приобретут данную пряжку. Вы согласны со мной, Самуил Ионович?
