Хочешь об этом поговорить? — с вызовом ответил я. — Видимо, мою кандидатуру Панасыч счел более подходящей. Или мне надо было на команду Шипко положить с прибором? Аааа… Нет! Наверное я должен был спросить твоего разрешения… Согласовать… Ну, тут, Лёня, не обессудь. Я тебе сейчас страшную тайну открою. Ты мне — товарищ, а не командир. Если имеется какое-то недовольство, так не вопрос. И ты, и я знаем, для решения подобных разногласий достаточно выйти на улицу, завернуть за угол, чтоб никто из чекистов этого не увидел, и все. Разберемся, кто чего стоит.
Последние слова я произнес немного громче и с нажимом. Бунт на корабле должен давиться в зародыше. Это золотое правило я ещё в прошлой жизни прекрасно выучил. Бей первым.
— Да ладно, чего ты, — сразу же стушевался Старшой. — Я так, просто…
Он неуклюже потоптался на месте, а затем нехотя двинулся в сторону выхода. Я направился следом, стараясь не улыбаться. Пацаны… Что с них взять…
Зарядка прошла без эксцессов. Все послушно выполняли мои команды — куда бежать и где подтянуться.
А вот уже после этого я решил воспользоваться широким жестом Шипко и начать тренировки по боксу. Воодушевленный первыми педагогическими успехами, был уверен, сейчас быстренько всё покажу, расскажу и у нас будет прям суперкоманда. Наивный… Наивный Леша Реутов… Недооценил своих товарищей совсем…
— Граждане слушатели… — Я поморщился. До чего же глупое слово. Однако исправляться не стал. — Есть отличное предложение. Вы знаете, что в группу Молодечного попали только мы с Бернесом. Но! Самооборона — дело нужное. Как и умение правильно дать в рожу сопернику. Поэтому, с трудом мне удалось получить разрешение у Панасыча, чтоб сделать вас крепче и сильнее. С сегодняшнего дня мы будем самостоятельно заниматься боксом.
— Ого! — Подкидыш заметно оживился. — Вот это — дело говорит товарищ начальник.
— Да какой он нам начальник… — Лёнька раздраженно сплюнул в сторону. Однако тут же на него зашикали остальные пацаны. Им идея пришлась по душе.
Я, испытывая моральное удовлетворение от всего происходящего, радостно потер руки, а затем приступил к процессу создания своей будущей команды.
И вот тут начались трудности. Например, как сейчас с Лёнькой. Мы уже несколько минут тупили со стойкой, которую я упорно пытался от него добиться. Причем, в большей мере тупил именно Старшой. Для него открытием стал тот факт, что я не просто понты кинул, а реально собрался их обучать по уму.
— Лёня! Правша же ты⁈ — Пришлось повторить свой вопрос.
— Ну, да. — Он пожал плечами, мол, очевидно. — Я ведь правой рукой пишу, выходит — правша.
— Ага…Хорошо. Стопу левой ноги поворачиваем на сорок пять градусов Правая нога также на сорок пять. Ноги ставим шире, чтобы не заваливаться вправо или влево. Вот к такой стойке нужно привыкнуть. Правая рука находится у челюсти. Да кулак сожми, е-мое! Чего ты ладошкой рожу прикрываешь, словно девка, честное слово. У тебя кулаки такие, ими можно как кувалдой работать, а ты стесняешься. Сожми, говорю! Плечо опущено, не поднимаем его вверх! Опусти!
Я со всей дури стукнул Леньку по плечу. Он упорно задирал его куда-то к уху, из-за чего сильно напоминал того самого Квазимодо, который недавно вспоминался Эммой Самуиловной. Что интересно, Старшой даже не разозлился за этот удар. Наоборот, послушно постарался выровнять корпус.
— Так… Левая рука находится у виска. Вес тела у нас на правой ноге. В стойке боксер всегда перебирает ногами на месте, просто так не стоим. Всегда находимся в движении… Пархаем, как бабочка. Помнишь, Бернес с Молодечным дрался? Вот так же. Двигайся. Легко. На месте.
Старшо́й энергично запрыгал с ноги на ногу. Активно запрыгал. Он очень старался делать все правильно. По итогу из-за его рвения выходило не совсем то, что нужно. Например, сейчас Лёнька просто скакал, будто обезумевший кенгуру, которого заклинило.
— Так…Ясно. — После нескольких минут наблюдения за Старшим стало понятно, подобными темпами мы далеко не уедем.
Я огляделся по сторонам, соображая, чем и как заменить необходимые для тренировки причиндалы. Нужно учить их с самого начала. С самых азов. Потому что тот же Лёнька — здоровый, крепкий, но двигается неуклюже, тяжело. Прямо слон в посудной лавке. Остальные пацаны в этот момент пока ещё упорно преодолевали трудности подтягивания и отжимания, но уже готовились подключиться к процессу.
— Ну, Реутов, в рот те ноги…Ну, изверг… — Корчагин спрыгнул с перекладины и посмотрел на свои ладони. — Мозоли будут. Точно…Знаешь, Алексей, когда ты предложил нам заняться боксом, я ожидал чего-то более продуктивного. Ну, там, к примеру, приемы всякие. Удары. А ты похлеще Шипко изголяешься.
— Матвей…Суворова знаешь? — Я разговаривал с Корчагиным, а сам продолжал думать, как показать пацанам нужные упражнения. Никаких условий… Ну… Будем отталкиваться от того, что есть.
— Суворова? — Детдомовец почесал затылок. — Не слыхал. Кто такой? Тоже чекист?
— Ничего…Уроки истории начнутся, точно познакомишься. В общем, знаешь, как он говорил? Тяжело в учении, легко в бою. Понял? Это вам сейчас плохо наука моя дается. Зато потом…Ты ведь не можешь предположить, чего ждать дальше от нашей возможной службы. А если вдруг придётся один на один с врагом?
— Один на один с врагом он его так красиво обшманает, что тот ни черта не поймёт. Даже не заметит, как без штанов останется. Я уж не говорю про оружие. — Громко заржал Подкидыш. — Ты чего⁈ У нас Склизкий — специалист узкого профиля. Карманник от бога. Которого нет…Ты поди, встреться с ним на улице. Руками хрен коснется, а ни рублика, ни копеечки не останется.
Я даже от насущной проблемы отсутствующего инвентаря отвлекся, с интересом уставившись на Корчагина, который наоборот, как-то смутился. То есть, вот что выходит…Бернес какой-то супер форточник…Плюс — приличный мальчик из приличной семьи. Музыкант. При необходимости изобразить абсолютно интеллигентную личность, а сам вполне может в любую квартиру попасть. Корчагин — карманник дюже гениальный. То есть, при контакте с любым человеком спокойно вытащит то, что ему надо. Ну…так, чуть по чуть, картина начинает складываться. Я хотя бы теперь понимаю, в чем конкретно прикол присутствия в этой школе детдомовцев, бывших беспризорников.
Причем, судя по услышанному, не абы каких, случайных детдомовцев, а действительно определенных, можно сказать, специально отобранных. Этакие проффи, пускай и в своих, своеобразных направлениях. В этот момент меня вдруг осенила ещё одна догадка.
Я развернулся к Марку, который начал делать упражнение «бой с тенью». Ему, как самому продвинутому, я дал сразу конкретное задание и он его, кстати, сразу понял правильно. Наш с ним разговор занял меньше минуты.
— Смотри…Двигаешься в свободной форме. Просто двигаешься. Но в стойке. Понял? Удар левой рукой называется джеб. Вот ты перемещаешься по ринг…черт… вот по этому пятаку, — Я очертил Бернесу пространство, — Представляешь себе невидимого противника. Руку выбрасывашь легко и не забывай про постоянное движение ног. Ноги сохраняем в стойке двигаемся вперед, назад, вправо, влево. И так три раунда по три минуты. Понял?
— Понял. — Бернес пожал плечами. — Чего ж не понять.
И он реально сразу сделал все как надо. Двигался легко. Спокойно. А значит, у Марка точно есть какой-то опыт. Может даже не единоборств. Бернес слишком…лёгкий. Так, наверное. Перемещается, будто танцует.
— Эй, Марк! — Окликнул я его.
— Что? — Детдомовец замер, уставившись на меня вопросительно. При этом он, как и велено, оставался в стойке. Четко все делает парень.
— А ты случайно в цирке не служил? Акробатика, может? — Идея, конечно, безумная, однако я вдруг понял, где Марк мог научиться столь удивительной легкости и юркости.
— В цирке нет. А вот по канату ходил. Да. А иначе как? Иначе по карнизу не пройдешь. А если он узкий? Сорвешься к чертовой матери.
— А-а-а-а-а…ну, да… Теперь понятно…Продолжай. — Я махнул Марку рукой и он сразу запрыгал по импровизированному рингу.
