Артём поднялся с ящиков, посмотрел на мои попытки, что-то пробурчал и хромая пошел к грузовому отсеку броневика.
– Собрался в гимнасты подастся? – спросил он. – Или связки порвать желаешь? Кто садиться на шпагат без разогрева?
– Разве тигр разминается перед прыжком? – спросил я. – Тем более разминка у меня была! Туда-сюда с ящиками и беготня по тоннелю.
Артём удивленно хмыкнул.
– Не тренировка, а порнография! – он рассмеялся. – Лучше иди ящики вскрывай. Больше толку будет!
– Ты достал командовать! – я злобно вскочил на ноги. – Хочется мне потренироваться и всё. Работа сделана. Что тебя не устраивает?
Артём отмахнулся и обратился к Филиппычу.
– Старый, когда закончишь?
– Как только, так сразу! – рявкнул Филиппыч. – Егор, ты моторное масло загрузил?
– Нахрена нам моторное масло?! – психанул Артём.
– Машина с консервации. Движок не обкатанный. – начал говорить Филиппыч. – Пару дней поездим и нужно будет поменять. Я аппарат для длительного использования готовлю, а не на пару заездов.
Я пожал плечами и отправился искать моторное масло. Помниться где-то попадались пятидесятилитровые бочки с трансмиссионным, но моторного точно не было…
Еще два часа суеты, и мы окончательно собрались в дорогу. Артём хотел ехать за рулем, но Филиппыч напрочь отказался доверять ему управление. В итоге Артём обиделся и решил ехать в грузовом модуле в гордом одиночестве. Я вздохнул с облегчением – раньше грузовой модуль был всегда занят мной. Но оказалось, что это еще не все! Филиппыч посадил меня за руль, а сам сел на пассажирское. На подобное я даже не рассчитывал.
– Запускай мотор. – ласково сказал Филиппыч. – Аккумуляторы заряжены. Всё работает как часы.
Я запустил двигатель. Приятное урчание мотора, панель приборов ожила. Холостой ход в порядке, не троит не плавает.
– Как аккумуляторы реанимировали? – спросил я Филиппыча. – За семь лет не умерли?
– Они сухие были. – ответил он. – И не семь лет, а десять если смотреть по дате выпуска. Вроде работают. При отрицательных температурах они сдохнут, но сейчас лето. Зарядка идет, все нормально будет.
Из бронекапсулы послышался глухой удар. Артём начал нервничать. Я включил передачу и плавно тронулся. Лавируя между колонн, вышел на прямую, ведущую к тоннелю. Коптящий в углу генератор глушить не стали – топливо кончиться, сам заглохнет.
– Фары включи. – попросил Филиппыч.
Я включил и понял, что из двух фар у нас работает только одна. Света конечно достаточно, но все равно неприятно.
– Прокол. – виновато пробормотал Филиппыч. – Фары я не проверил, но запасные лампочки с других машин поснимал. Выберемся на поверхность – заменю.
Мы въехали в тоннель и оказались возле упавших ворот.
– Первую пониженную. – скомандовал Филиппыч.
Я переключился на пониженную и со скоростью черепахи преодолел несложную преграду. Возле разрушенной шлакоблочной стены остановился. Из машины проход кажется гораздо меньше.
– Касячники… – недовольно буркнул Филиппыч. – Могли потолковее к делу подойти. Давай трогай и на холостом.
Тяжелый «Волк» покачиваясь перебрался через завал шлакоблока.
– Направо или налево? – спросил я, не зная в какую сторону тоннеля нужно ехать.
– Тёмка про левую часть говорил, пока я бедро шил. – ответил Филиппыч.
Я проскрипел зубами. Придётся ехать по стоянке одичавших и по их остывшим телам. Вывернув руль, прибавил газу и прошел со стеной тоннеля практически вплотную. Филиппыч облегченно выдохнул.
– Не помни красавца. – сурово сказал он. – Машина, пусть даже военная, любит уход и ласку. Она как женщина…
Возле стоянки одичавших снова пришлось остановиться. Либо оттаскивать диван, либо давить его.
– Что встал? – рыкнул Филиппыч. – Старого дивана испугался?
Я покачал головой. «Волк» легко переехал диван левой стороной, раздавив его в щепки. Фара выхватила из темноты трупы одичавших. Полчища крыс бросились в рассыпную. Уже успели обглодать тела до костей. Оперативно работают.
– Твоя работа? – безразлично спросил Филиппыч, настраивая тепловизор.
Я кивнул и переключился на повышенную. Больше тридцати разгоняться не стал. Монитор напротив Филиппыча включился и показал тоннель.
– До полтишка разгоняйся. С тепловизором не страшно. – сказал Филиппыч. – Главное мотор не крути. Обкатка как никак…
* * *
Артём ошибся. Нам пришлось развернуться и ехать в обратном направлении. Челябинское метро в сравнении с Московским – пустяковый тоннель. До последнего опасались обвала, но повезло, спустя час плутания оказались на поверхности. Я с трудом объехал строительную технику и материалы, пересек заросшую дорогу и выбрался на шоссе. Обруливая машины, проехал с километр и остановился на большом перекрестке. Даже не перекресток, а кольцо. Впереди одиноко стоит мост через реку. На пошарпанном указателе написано «р. Миасс». Чуть правее моста стоит куполообразное здание с выцветшим названием «Торговый центр».
– Красавец Челябинск! – воскликнул Филиппыч и вышел из машины.
Сзади хлопнула дверь – Артём вылез из бронекапсулы.
Заглушив мотор, я взял в руки автомат и покинул машину.
Челябинск – Танкоград. Досталось тебе… Как и остальным городам. Памятник былого величия. Город милионник. Природа не осталась равнодушна и постепенно отвоевывает территории. Асфальт вспучился и местами наружу пробивается бледно зеленая трава. По краям дорог обильно разрослись кусты. Парки заросли травой и подлеском. Остовы машин уныло разбросаны по дорогам, дворам и парковкам. Мертвые коробки домов стареют, и штукатурка огромными пластами осыпаются с фасадов. Стекла почернели от старости и навевают уныние. Если долго всматриваться, то в них может показаться движение – игра воображения и не более…
Несколько пышных берез стоят в двадцати метрах. В ветках ближайшей к дороге спрятался заржавевший пешеходный светофор. Тротуар еле просматривается, покрытый прелыми листьями и землёй. Несмотря на ясный день – в городе стоит тишина.
Я почувствовал, как сознания коснулось что-то еле уловимое. Напрягся. Неприятное ощущение пропало. Несколько берёз – не лес, но даже они могут проверить человека и выяснить намеренья. Даже одинокое дерево может подобное, но дать отпора человеку не в состоянии.
Филиппыч нахмурился. Потрогав голову, начал энергично трясти ею. Для него все в диковинку. Семь лет каторги на острове Котельный и наконец-то свобода!
– Старый, не тряси башкой. – прошипел Артём. – Это деревья. Расслабься и неприятные ощущения пропадут.
– Интересно. – Филиппыч счастливо посмотрел на берёзы. – Они поприветствовали меня!
Неожиданно для нас он ломанулся к ближайшему дереву. Я остановил Артёма жестом. Филиппыч добрался до берёзы и обхватил ствол руками. Закрыв глаза он прижался щекой к шершавой коре и замер.
– Лес принял его… – пробормотал я, осторожно осматриваясь.
– Несколько берез – еще не лес. – недовольно пояснил Артём.
– Разницы нет. – рявкнул я, неожиданно для самого себя. И тут же спокойно добавил. – Ты прекрасно это знаешь.
– Нам нужно найти пищу. – проговорил Артём, проигнорировав мои реплики. – В городе должны быть животные. Придётся охотиться.
Я пригляделся и увидел на стене ближайшего дома табличку с надписью «Свердловский…». Буквы сильно потерты и до конца надпись не читается.
– Свердловский тракт? – спросил я Артёма. В Челябинске ориентируюсь плохо. Не жил и не бывал в нем до апокалипсиса.
– Проспект. – отозвался Артём. – Пересечение с улицей Труда. – он показал рукой на частично разрушенное здание, – Дворец спорта Юность и автовокзал. За рекой Миасс Торговый центр. Мы в центре города.
Вернулся Филиппыч.
– Выберемся из города, нужно будет найти лес.
– Хорошо, дядь Миш, будет вам лес. – ответил я. – Только на будущее – мы не на острове! Выходите на улицу – оружие в руках. Меры безопасности.
– Так, план таков. – Артём задумался и выдержав паузу, заговорил: – В спальных районах города есть небольшое поселение. Предлагаю наведаться туда. Договоримся с местными – будет пища, будет вода, теплая постель и другие блага. – он посмотрел на Филиппыча. – И лес там найдётся.
