Ладони взмокли, по спине словно сквозняком потянуло.
– Я.
– Что давал?
– Спидбол.
– Ты в своём уме?! – коротко рыкнул Рэй перед тем, как отключиться.
Энджел стоял в полумраке широкого коридора, в чужом доме, слушал странную, причудливую мелодию из динамика и с каждой секундой всё отчётливей понимал – мир меняется прямо сейчас. Прямо в эту минуту.
Меняется неотвратимо. Так, чтобы никогда уже не стать прежним.
Рэй не отдавал приказов, не угрожал ничего не требовал – просто спросил. И это было столь же несвойственно для него, как снег среди лета.
Не тратя времени даром, не обращая внимания на окликающие голоса (по правде говоря, Энджел вообще не осознавал, что это к нему обращаются) он рванул к мотоциклу.
Как в полусне мчался по ночному, как всегда в последние месяцы, переполненному влагой воздуху.
На самом деле он понял всё сразу. Даже ещё до того, как позвонил отцу, отвечая на его пять вызовов к ряду.
Его мать была мертва. Обычный, банальный передозняк, которая к членам его семейства вообще не мог иметь отношения!
Энджел проявил легкомыслие. Он не учёл тот факт, что женщины в их роду отнюдь не так сильно отличались от простых людей. Убить их не составляло труда. А Спидбол, эта тяжёлая смесь героина с кокаином – один из самых опасных видов «дури», два противоположных наркотика, один из которых угнетает, а другой стимулирует организм, легко может вызвать остановку сердца, что, скорее всего, и произошло.
О чём он только думал, когда дал ей то, что никогда не предназначалось им для торговли – лишь для собственного пользования?
В бункере было непривычно тихо и в тоже время как-то обыденно. Отцовские парни занимались своими делами как ни в чём не бывало. Кто-то пил, кто-то играл в карты, кто-то смотрел телик или гонял в бильярд – слышались удары кием по шарам.
Артур шагнул ему навстречу до того, как Энджел успел толкнуть дверь в комнату матери. Выглядел брат-любовник паршиво, словно его самого только что с того света вытянули.
– Я уже понял, что случилось, – оттолкнул его Энджел, пытаясь протиснуться в оставшийся промежуток между плечом Артура и стеной. – Мне не требуется предварительной моральной подготовки.
– Уверен?
Энджел усмехнулся потрескавшимися губами:
– Всё настолько плохо?
– Не успел рассмотреть. Рэй выставил меня за дверь.
– Он там? – звук словно отказался проходить сквозь гортань, замирая на губах. – В комнате? С ней?
Артур молча кивнул, внимательно глядя своими говорящими глазами словно бы прямо в душу.
– Не стоит сейчас туда ходить.
Но Энджел, упрямо тряхнув головой, толкнул дверь.
Сердце билось короткими толчками. Ударит – замрёт, как птица с поломанными крыльями, инстинктивно пытающаяся поднять себя с земли, не осознавая непоправимого масштаба беды, ещё не чувствуя боли.
Рэй сидел на стуле напротив кровати, опираясь локтями на острые колени и уронив подбородок на сцепленные в замок пальцы. Он задумчиво взирал вглубь кровати, со всех сторон окутанной прозрачной, вуалевой дымкой, золотистой в свете горящих свечей.
Комната утопала в темноте. Лишь по обе стороны, в изголовье кровати стояли канделябры с почти прогоревшими свечами.
Сама кровать казалось хрустальным гробом, в котором уснула Спящая Красавица, дожидаясь своего принца, Волосы Виолы отливали золотом.
Сейчас, когда страсти никак не отражались на её лице, спокойном и безмятежном, оно было удивительно красивым. Никто бы, взглянув на молодую женщину, не посмел бы даже подумать о тех грехах, что лежали на её душе.
– Она похожа на спящего ангела, – тихо уронил Рэй и усмехнулся.
Ухмылка походила даже не на оскал хищника – скорее на исказившийся лик демона, уже сброшенного в ад, но и там не желающего изменить своей сущности, раскаяться, попросить прощения.
– Интересно, когда я умру, я буду выглядеть также?
Энджел, с трудом проглотив колючий ком эмоций, выдавил из себя:
– Это всё, о чём ты можешь сейчас думать?
– Нет. Ещё я думаю о том, что всего этого могло бы не быть, если бы ты просто сделал то, что я тебе велел – не давал ей наркотики. Проявил самостоятельность? Почувствовал себя храбрецом и бунтовщиком? Что ж? – пожал он плечами. – Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я бы открутил тебе твою совершенно безмозглую голову. Тебе она всё равно без надобности.
– Что мешает?
– Наказать тебя? – приподнял брови Рэй. – Зачем? Больше, чем ты наказал сам себя, у меня всё равно не получится.
Энджел едва удержался от того, чтобы не скрипнуть зубами.
Сдерживать слёзы ему не приходилось. Глаза были сухими до рези. А в душе всё было черно и тихо, как на выгоревшем пепелище.
ГЛАВА 21. Сандра
Проснувшись утром Сандра в первый момент подумала, что всё случившееся ночью лишь приснилось. Нет, ну реально – какой, к чёрту, дьявол? Какой ад?
Наверное, ведьма-Синтия подмешала ей какой-то наркотик, вот причудилась вся эта нелепица да несусветная чушь. Даже внешность пригрезившегося прародителя, так его и растак, была сгенерирована мозгом с внешности Энджела и Альберта. Её «ночной» Люцифер словно вбирал черты обоих.
Да таких «падших ангелочков» тут полная галерея! Все, как один, в прямом смысле, писанные красавцы.
Успокоив себя подобным образом, Сандра приняла душ, оделась и спустилась вниз.
– Доброе утро, – приветствовала её Синтия. – Как себя чувствуешь после вчерашних приключений?
– Похмелья у меня никогда не было, но, полагаю, оно должно чувствоваться именно так?
Синтия рассмеялась, подхватив Сандру под руку:
– Пойдём, выпьем кофе! Это тебя взбодрит.
Стол, как всегда, был сервирован серебряной посудой. На нём красовались живые цветы.
– Позавтракай и начнём урок.
– Что? – едва не поперхнулась Сандра. – Какой ещё урок?
– Мы должны опробовать полученную тобой Силу, – от энтузиазма глаза у Синтии не то, чтобы даже блестели – горели, отливая зеленью, как у кошки.
– Ты это не всерьёз?
– Ты ведь не сомневаешься в реальности того, что случилось? Ну, даже если и сомневаешься, поверь, это недолго. То, чем ты теперь обладаешь, тебе понравится. Сила дарит могущество, а могущество тесно взаимосвязано с властью.
– Зачем мне власть? – хмуро буркнула Сандра.
– Ну, ладно, может, власти ты и не хочешь, зато наверняка ведь мечтаешь о безопасности? До сих пор ты была лишь жалкой пешкой в руках своего отца и брата, их марионеткой. Тебя вынуждали жить так, как они этого хотели, а не так, как желала ты.
– Энджел никогда не требовал от меня того, чтобы я жила по его желаниям, – лениво отозвалась Сандра, помешивая ложечкой в чашке с кофе. – Всё было с точностью до наоборот. Это я требовала, а он соответствовал моим ожиданиям.
Сандра подпёрла рукой щёку, словно задумавшаяся Алёнушка, закручинившаяся над рекой.
– Но я действительно верю, что невозможно быть счастливым, нарушая определённые границы.
– Ерунда! Границы, как и нравственные ограничения, существуют для слабых. Если хочешь чего-то и можешь это взять – глупо отказываться из-за того, что кто-то считает это аморальным. Никто не будет писать для меня правила игры! Никто не посмеет сказать мне, что делать. Я – Синтия, госпожа Хрустального Дома, госпожа Элленджайт. Долгие годы я царствовала в полном одиночестве и не делилась этим ни с кем. Но теперь появилась ты!
– Ты не поделилась бы Силой со мной, если бы тебе не нужно было что-то столь сильно, что даже алчность не смогла стать преградой.
– Алчность? – недовольно нахмурилась Синтия.
– Я не деньги имею в виду – алчность бывает разной. Ты во всём желаешь быть номером «раз», но ты ведь понимаешь, что если всё, что ты говоришь, не полный бред, то, поделившись со мной Силой, ты сильно рискуешь хрустальной ангельской короной.
Лицо Синтии потемнело и заострилось настолько, что действительно превратилось в лик ведьмы из страшных сказок, но Сандра моргнула и морок рассеялся. В следующую минуту госпожа Элленджайт уже заразительно смеялась:
