"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Фролов Андрей

«Диктат Колберга», конечно, можно попробовать привлечь независимыми судьями. Но будут ли они действительно выдерживать нейтралитет и объективность, а не отдадут молочношкурого равной по силе казоку в качестве жеста добрых намерений?

Я перебрал припасы, открыл банку супа, измельчил в комбайне и выпил через трубочку. Зубы уже не ныли, но челюсть еще побаливала, требуя покоя хотя бы в течение нескольких часов. Но дальше точно будет проще, это я знал на собственном опыте, дорогая медицина Тиама подчас творила настоящее волшебство…

Закончив с едой, я какое-то время бесцельно бродил по тесной норе. От стены к стене, от дивана к пищевому углу, от туалета к дивану. Впервые за долгое время радуясь, что вокруг нет зеркал — я прекрасно представлял, как выгляжу, и этот вид вряд ли вселял бы в меня уверенность в завтрашнем дне…

Магда, Перстни, Нискирич — все мимо…

Иные варианты тоже были, но казались еще ненадежнее отринутых. А это означало одно (и к этой мысли я склонялся все сильнее) — из случившегося мне придется выпутываться самостоятельно.

А это, в свою очередь, означало…

Опершись на корпус пищевого конструктора, я закрыл глаза и вспомнил одну полузабытую сценку из пустынной жизни. Совсем далекой, почти чужой, будто происходившей с кем-то другим.

Кажется, я наблюдал ее во время одного из переходов Стиб-Уиирта… а может быть, на многодневной стоянке… запамятовав обстоятельства, я при этом в малейших деталях помнил драку птицы и ящера, до того мощное впечатление она на меня в то время произвела.

Неподалеку от лагеря, где я срезал и складывал в ухабистую вязанку колючие ветки кустарника, бескрылая птица шем загнала под плоский камень двухвостую алмазную ящерицу. Выбить добычу из надежного укрытия пернатому не позволяла короткая шея, но шем отличались невероятным терпением и могли выжидать сутками.

Если бы спрятавшаяся ящерица ничего не предприняла, рано или поздно ей пришлось бы покинуть последнее убежище, и тогда удар острого тяжелого клюва решил бы ее дальнейшую судьбу. Поэтому через какое-то время ящерица приняла единственное решение, не гарантировавшее ее гибели. Оно удивило меня, по-своему напугало и заставило проникнуться к рептилии настоящим уважением — она атаковала.

Алмазка была многим меньше шем. Не обладала ни ядовитыми зубами, ни еще каким-либо опасным для птицы оружием. Но она бросилась вперед.

Пернатая оторопела, явно не ожидая такого поворота. Более того — напуганная внезапной отвагой несостоявшейся добычи, она едва не удрала в пустыню… но ящерица не позволила. Она молча набросилась на шем, обвила ее шею обоими хвостами и терпела удары опасных когтистых лап до тех пор, пока не задушила незадачливого охотника.

Тогда, давным-давно, в далекой и душной пустыне, жалкий потерянный человечек по кличке Ланс был поражен храбростью двухвостки, ее стремлением выжить и отважным рискованным выбором. Сейчас тот же самый человек, уже обретший семейное имя, немало добившийся и нашедший уникальное место в новом опасном мире, понимал, что сам стал такой алмазкой…

Я развесил вычищенную одежду проветриваться, сварил себе не самой крепкой чинги, разложил крохотный столик, вынул из сумок Сапфир набор и уселся чистить оружие. Это умиротворяло, приводило мысли в стройность, позволяло отвлечься и еще раз все взвесить.

Я не смогу вечно отсиживаться под плоским камнем.

Значит, я должен ударить. Первым.

Об этом мне говорила дикая природа почти безжизненной пустыни вокруг гигантского гнезда. Об этом мне говорила улица и ее дикие справедливые заповеди. И даже сааду из храма «Благочинного Выжидательного Созерцания», почтенный и столь же забавный Пикири не так давно тоже намекнул мне на это, в одной из посиделок за бутылкой вдруг вспомнив старинную мудрость: даже самая плешивая лапа оканчивается острыми когтями.

Даже если моя атака на бескрылую птицу шем окажется неудачной, я не подставлю под удар или бесчестие ни «Детей заполночи», ни кого-либо еще. Но говорить о Лансе фер Скичире после его поминальной попойки в крематории будут еще долго и уважительно!

Смазав ассолтер, я отложил тяжелое оружие на пол и взялся за «Молот». Принятое решение все еще пульсировало в голове, напоминая о крови Проги-Разрушителя, покидавшей тело умиравшего парнишки. Страх уходил, ему больше не было места в моем сознании. А еще я окончательно смирился с мыслью, что должен в самые короткие сроки отрастить ядовитые клыки…

Закончив со стволами, я бережно уложил основной арсенал в брезентовую сумку и поставил в угол. «Молот» отправился под подушку, кастет — в карман халата.

Выставив на столик плоский ящик из тайника основной норы, я взялся за подсчеты наличности. Активировал консоль, обходными путями заглянув на собственные счета. Что тут у нас? Немного сбережений на черный день, оплата за дело Подверни Штанину, щедрый гонорар «Котелков» за поиск кулона, аванс Галло… Я свел цифры и с нервным смешком признал неотвратимое: чуть больше пяти тысяч имеющихся у меня рупий на задумку определенно не хватит.

Значит, все же придется искать помощи. И даже на свой страх запустить пальцы в карман одного небезызвестного казоку-хетто…

Оставшиеся до рассвета часы я провел в окончательной шлифовке своего плана и тайном изучении просторов «мицухи». А еще я оптимистично вернулся к изучению дела Перстней, потому что прошлый заказ наглядно показал, что не стоит откладывать изучение нужной информации в долгий ящик. Время позволяло, голову было необходимо хоть ненадолго отвлечь от тревожных мыслей, поэтому…

Кривыми дорожками пробравшись в Мицелиум и убедившись, что входной профиль надежно прикрыт от слежения, я двинулся по невидимым проспектам электронно-иллюзорного Юдайна-Сити.

Читал, входил на станции, аккумулировал информацию и искал мицелиумные представительства нужных мне фирм. Почти сразу убедившись, что на искомую «Репутацию» так просто не выйти — таинственную контору Фиррикру Приша окружал пыльный ореол недосказанности и столь ленивого присутствия в инфопространстве, что присущи или откровенным бездельникам, или предприятиям под очень мощным прикрытием свыше.

Хмм… я видел жуков-невидимок, менее напоминавших камешки, чем «Репутация» походила на бесполезный мицелиумный хлам…

Собрав все данные в отдельную (небогатую) подборку, я задумчиво перечитывал похожие, словно новорожденные крысята, прокламационные релизы и рекламные статьи. Параллельно вспоминал неудачный взлом Скрота Мокки. И все отчетливее понимал, что если выберусь живым и целым из передряги с Пыльным, в поиске Приша мне предстоит использовать совсем другую стратегию выуживания…

Когда таймер на консоли показал восемь утра, я заварил еще чинги, открыл экранируемый футляр (где с полуночи покоился и мой «родной» гаппи), и вынул запасной браслет — незапятнанный, перепростроченный на давно погибшего чу-ха и старательно вычищенный Зикро из смирповских баз.

Синхронизировав «болтушку» с консолью, я еще раз крутанулся по знакомым ресурсам Мицелиума, без труда отыскав в нужном месте не самый афишируемый профиль.

Бросил слепой вызов. Его, разумеется, отклонили. Я мигнул маяком повышенной важности в невидимых недрах «миц-блица», переслал слепок серебряного кольца на пальце и повторил вызов. После бесконечной минуты настойчивого царапанья в заднюю дверь мне все же ответили, и я осознал, что все это время удерживал дыхание.

— Что это значит⁈ — резко и недовольно спросила она, тоже подключившись к разговору в «слепом режиме». Как всегда торопливая, напористая, прямолинейная и знающая цену каждому слову. — Откуда у тебя этот слепок, борф⁈ Если с моим…

— Куо-куо, Хвостик, — мягко прервал ее я, не дав потратить ценное время на вполне реальные и опасные, но сейчас уж точно неуместные угрозы. — Это я, захожу с чужого профиля… И включи, пожалуйста, защиту.

Я не мог видеть собеседницу, но даже по голосу сразу ощутил, как поменялось ее настроение. Как она улыбнулась, причем искренне и тепло, как едва ли не подскочила от удивления.