Элирм VII (СИ) - Готлейб Владимир

Океан. Прохлада. Свежесть. Синий цвет спокойствия. Захватывающее дух ощущение полета. Возможность дышать под водой и мгновенно преодолевать любые расстояния. Как и отсутствие тьмы. Даже на дне океана вода казалась мне голубой и прозрачной. Я видел опасных чудовищ, затонувшие корабли, блестящие в их трюмах сокровища. Но ни те, ни другие меня не интересовали.

Вместо этого мне почему-то особенно остро хотелось… кружиться. Как юла, как торнадо. Вращаться вокруг своей оси с немыслимой скоростью, что, как ни странно, меня не укачивало. Наоборот. Чем быстрее я это делал, тем больше удовлетворения получал. Все равно что разом почесаться всем телом или выпить холодной воды в бесконечно жаркий засушливый день.

И я продолжал. Ускорялся до тех пор, пока не начал подрагивать, как при «фазировании», и заодно осознал, что весь окружающий мир делает то же самое. Он тоже вибрировал, но с другой частотой. Потому что делал это быстрее. Гораздо быстрее.

Влекомый странным предчувствием, я неожиданно догадался, что должен настроиться с ним на одинаковую чистоту. Синтонность, синхронность, позитивная синестезия — именно эти термины проносились в моей голове, недвусмысленно намекая, что я должен прибавить обороты. Слиться с ним в унисон и стать его частью.

Странно, но почему-то конкретно это мне было сделать трудно. Мир слишком быстр. А вся его статичность — иллюзия. Оптический обман. Ибо все, что мы видим вокруг, — лишь бешено вращающиеся сгустки пустоты, подписанные той самой «рукой бога».

Но я не оставлял попыток.

Ловя эмоции и смыслы происходящего, я день за днем, месяц за месяцем и год за годом пытался ускориться и заодно избавиться от «лишнего веса» — от гнева, сожалений и тревог. От всего травмирующего опыта, что висел на мне словно якорь и был тормозом. Невидимым тормозом, из-за которого я чувствовал себя сломанным. А еще медленным. Невообразимо медленным.

Иногда мне казалось, что еще чуть-чуть — и я смогу от него избавиться. Смогу сдвинуться с мертвой точки и познать для себя нечто важное.

Увы.

Я потратил на это десятилетия, но так и не достиг желаемой цели. И в конечном итоге я сдался, практически сразу почувствовав небывалое разочарование и тоску.

Это было мое последнее и самое крупное поражение. А также поворотный момент, когда я понял, что больше не вывезу.

Я был сломлен. По-настоящему и всерьез.

Погруженное в полутьму помещение, капающая отовсюду вода и подвешенный в воздухе виртуальный экран с изображением Эо. Его жизненными показателями, эмоциональным состоянием и двузначным числом в правом углу — 78.

— Он хочет выйти, — мрачно подметил Диедарнис. — Но пока что колеблется.

— Рано, Вайоми, рано! — прогудел генерал, что к настоящему моменту уже добыл все кристаллы титаниума и теперь помогал остальным. — Даже не вздумай! Посмеешь сдаться — я сам тебя обнулю!

— Ему не четыре с половиной тысячи лет, Гундахар! — ответила Ада. — Для него семьдесят восемь — это целая жизнь! Он и так уже проявил невиданный героизм!

— А то я не знаю, тупица несчастная! Тяжело ему или нет — это неважно! Он должен довести дело до конца! Только так побеждают!

— Не в битве со временем. Оно размывает прошлое. Ослабляет его.

— Ты мне еще порассказывай. Уж я-то знаю о времени побольше тебя.

— Не думаю, — тяжело выдохнула титанида. — Знаю, я не нравлюсь тебе…

— Потому что ведешь себя как последняя сука! Предала его на ровном месте и из-за чего? Из-за какого-то гребаного артефакта?

— Все не так просто, как тебе кажется. И я бы объяснила, будь у нас больше времени, но…

— Да ради всего святого, заткнитесь! Мы мне мешаете сосредоточиться! — проорал Август, продолжая колдовать над странной штуковиной, отдаленно напоминающей гигантскую микросхему. — Ада, проверь!

— Идеально, — спустя секунду кивнула она. — Осталось еще две, и тут мы закончили.

— О-оу, — с нескрываемым удовольствием усмехнулся мегалодон. — А вот теперь господин Эо в отчаянии. Вот-вот выйдет.

— Проклятье… — отбросив в сторону реостат, генерал подошел вплотную к титану. — Я хочу войти в чертоги. Навестить его хотя бы на пару часов.

— Нет.

— Нет? — в глазах игва вспыхнула ярость. — А что если я все тут к чертям разнесу? Выверну твою гребаную тушу наизнанку вместе с реактором и всеми резервными источниками питания?

Не дождавшись ответа, Гундахар толкнул Диедарниса в грудь, но тот был все равно что стальной монолит. Несокрушимая скала, которую невозможно было сдвинуть с места даже на миллиметр.

Однако рыцаря смерти это не остановило. Вскинув излюбленное оружие, он с размаху ударил им противника по лицу, но и это не помогло — словно стеклянный, криолитовый кол разлетелся на тысячи острых фрагментов.

— Я уважаю тебя, генерал, но не боюсь. Поэтому делай, что хочешь, но к Эо О’Вайоми никто не войдет. Он должен заслужить то, что получит. Сам. Один. Без посторонней помощи. И ты лучше беспокойся не о нем… — мегалодон многозначительно кивнул на экран, где прямо сейчас показатели стихиалия из красной зоны перешли в оранжевую. — А о том, как вернуться и защитить Тэю.

— Мне нужны имена, — спустя десяток секунд ответил игв. — Всех шпионов Небесного Доминиона, что были приставлены к ней.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться. Но так уж и быть, список имен у тебя будет.

Титан неожиданно пошатнулся. Его взгляд на мгновение остекленел, а ноги стали подкашиваться, словно он вот-вот потеряет сознание.

— Так… — с некоторой долей растерянности в голосе произнес он. Материализовал один из гидроскафандров первых людей, развернул виртуальный чертеж своего тела и указал Гундахару на мигающую в дальнем конце красную точку. — А теперь бери костюм и отправляйся туда. Один из больших инвольтационных генераторов поврежден. Надо отремонтировать и перезапустить вручную. Иначе взорвется.

— Шесть сотен метров по затопленным отсекам, треть из которых находятся прямо над жерлом вулкана?

— У тебя сорок минут. Не успеешь вовремя — я умру.

— У-у-у… сука… И вот нужен был мне весь этот геморрой ради одной чертовой матки Ямарайаху…

— Парни, я больше не могу…

Склонив голову, я стоял возле печати. Так, что оставалось сделать всего один шаг — и я покину эти проклятые чертоги навсегда.

Я почти это сделал. И уже поднимал правую ногу, когда напротив меня появились призраки лучших друзей. Германа, смотрящего на меня с дружеской теплотой, и Эстира, нервно жующего кончик правого уса.

— Знаешь, а ведь это больно и страшно. Семьдесят восемь смертей в темноте и холоде. Такого и врагу не пожелаешь, — кисло усмехнулся Глас.

Я не ответил. Испытывал муки совести, но вместе с тем понимал, что одиночное заключение действительно стало для меня тем куском пищи, который я не в состоянии проглотить.

Я всех подвел. Взвалил на себя слишком много и в конечном итоге проиграл.

— Помнишь, что ты сказал мне, там, у черной дыры? — продолжил шаман. — «Не смей сдаваться, провидец. Мы обязательно пройдем это испытание». Тогда я доверился тебе. Доверься и ты. Ты все еще можешь спасти нас.

— Сейчас все иначе… — покачал головой я. И пускай внешне я оставался прежним собой, но мой голос принадлежал глубокому старику. — Я… я словно забываю вас. Как и забываю то, зачем вообще нахожусь в этом месте… Это как потеря близкого. Поначалу сердце разрывает от боли и единственное, что ты хочешь, — изменить прошлое. Вернуться в подходящий момент, хотя бы за пару минут, и все исправить. Оттолкнуть с проезжей части или сказать те слова, что ты хотел произнести, но не успел. Но затем проходят годы, и ты успокаиваешься. Смиряешься…

Я тяжело вздохнул.

Испытание, Диедарнис, гибель друзей — все это казалось невообразимо далеким. Произошедшим настолько давно, что с каждым годом я все чаще и чаще допускал мысль оставить все в прошлом. Как старую рану, которая давно зарубцевалась. Ибо я прожил тут целую жизнь. И, к моему глубокому сожалению, это не могло не сказаться.