— Я просто стараюсь быть осторожным, — обиделся Виктор.
— Сейчас я отберу у тебя магофон, — пригрозил я, — и попрошу Илью приставить ко мне другого шпиона — молчаливого и незаметного. В собор как-то можно попасть? Хочу взглянуть на меч святого Георгия.
— Утром в соборе будет служба, — ответил Виктор. — На нее пускают всех желающих. Но меч трогать нельзя — это святыня.
— Я не буду его трогать, просто посмотрю.
Краем глаза я заметил движение за окном.
Серая лисица, прижимаясь брюхом к земле, скользнула к мусорным бакам. Прижимая уши и поминутно оглядываясь, она жадно грызла какие-то объедки.
Появление лисицы помогло мне определиться с планом действий.
Начну с разведки — воплощу одного из демонов в подходящего зверя, и пусть осмотрит все закоулки монастыря.
А я попробую разговорить кого-нибудь из монахов.
* * *
Дверь кельи без стука открылась. В комнату вошел хмурый молодой монах, держа в руках стопку чистого постельного белья. Меча у него при себе не было.
Ни говоря ни слова, он положил белье на кровати.
— Как тебя зовут? — дружелюбно улыбаясь, спросил я.
Монах искоса взглянул на меня, но ничего не ответил и вышел из комнаты.
Да, разговорить кого-то из них будет сложно.
— Интересно, почему он без меча? — задумчиво спросил я. — Или меч носят не всегда?
— Это не монах, а послушник, — объяснил Виктор. — Он только готовится стать монахом. Бедные аристократы часто отправляют младших сыновей на Валаам. Везет не всем, но некоторых принимают в послушники. Со временем послушник станет монахом и получит меч, а это большая честь для бедного дворянина.
— И долго они ходят в послушниках?
Виктор пожал плечами.
— Лет десять.
Понятно, этот путь точно не для меня. Торчать в монастыре десять лет я не собираюсь.
— Скоро ужин, — напомнил Виктор.
Я взглянул на лису, которая по-прежнему грызла что-то возле помойки, и улыбнулся.
Отлично!
Глава 8
Бомм!
Оглушительный звон колокола отразился от высокой монастырской стены. Стекла жалобно задребезжали.
— Ужин, — Виктор без всякой радости похлопал себя по объемистому животу. — Ты идешь?
В коридоре гостиницы захлопали двери, послышались шаги и голоса.
Пассажиры гурьбой валили на улицу, радуясь хоть какому-то развлечению.
— Конечно, иду!
Я отвернулся от окна, в которое смотрел уже больше часа, детально запоминая расположение монастырских зданий и дорожек.
Из окна был виден только небольшой кусок обширного монастырского двора, но это лучше, чем ничего.
Священник тоже не ленился. Все это время он безуспешно старался донести до меня простую мысль — узнать секрет изготовления мечей невозможно. Отговаривал, приводил разнообразные доводы. И даже рассказал несколько историй о пойманных монахами и пропавших без вести шпионах. Причем, рассказал в таких подробностях, что я не сомневался — все истории он выдумал только для того, чтобы меня отговорить.
Старания Виктора пропали даром.
Я слушал его краем уха, смотрел в окно и шлифовал план действий.
Ужин был важной частью этого плана.
Молчаливый монах быстро выстроил нас парами и повел за собой. Второй монах шагал позади. За гостями здесь присматривали тщательно, и даже не скрывали этого.
Я крутил головой по сторонам, запоминая расположение зданий и дорожек.
— Брось ты эту затею, Никита! — шепнул мне Виктор, озабоченно посматривая на меня. — Через пару дней прибудет пароход, доберешься до Столицы. Купишь себе там хороший меч. Знаешь, сколько в Столице оружейных магазинов? А меч из монастыря не стоит таких денег — даже если он волшебный.
Вот настырный священник!
— Умолкни, — коротко попросил я. — Внимание привлекаешь.
Виктор тяжело вздохнул и зашел с другой стороны:
— Теперь я понимаю, почему Илья не очень обрадовался твоему появлению. Неугомонный ты, Никита! Лезешь туда, куда лезть не нужно.
— Точно, — кивнул я. — Все, не мешай!
Монахи привели нас в просторное полуподвальное помещение. Низкий сводчатый потолок, который опирался на мощные квадратные колонны, напомнил мне столовую Ордена Ликторов.
Нас усадили за длинный стол и перед каждым поставили глиняную миску с желто-зеленой размазней.
— Что это? — спросил я священника, недоверчиво приглядываясь к монастырскому угощению.
— Гороховая каша с постным маслом.
Виктор мечтательно вздохнул.
— Нас такой в семинарии кормили, почти каждый день.
— Вкусно?
— Гадость, — честно сказал священник и принялся за еду.
— Циклоп, ты хочешь гороховой каши? — спросил я демона Огня. — Вот и я не хочу. Но придется пожить на ней какое-то время.
— Простая пища помогает не отвлекаться от главного, — подбодрил меня Проныра.
— А что, по-твоему, главное? — поинтересовался я, ковыряя ложкой густую липкую массу.
— Смысл жизни, конечно, — уверенно заявил Проныра. — Вот для тебя, Никита, в чем смысл жизни?
— В том, чтобы нормально питаться, — проворчал я. — И вовремя приканчивать слишком болтливых демонов.
Может, монахи нарочно кормят паломников этой дрянью, чтобы те не задерживались на острове?
Я покосился на стол, за которым ужинала братия монастыря. Перед ними стояли миски с точно такой же кашей, и монахи дружно наворачивали ее так, что за ушами пищало.
Аскеты!
Каша прилипала к зубам и вкусом напоминала глину. Но я все же доел ее — чтобы не привлекать внимания. И получил заслуженную награду.
Передо мной появилась глубокая миска с кипяченым молоком и большой кусок грубого ржаного хлеба.
Хлеб полагалось крошить в молоко и хлебать получившееся месиво ложкой.
Но у меня возникла идея получше.
Дождавшись окончания ужина, я прихватил молоко с собой, держа миску в вытянутых руках, чтобы не расплескать.
— Что ты делаешь? — удивился священник.
— Приманку, — чуть слышно ответил я.
И дружелюбно улыбнулся монаху, который с подозрением смотрел в нашу сторону.
— Люблю выпить молока перед сном. Особенно, кипяченого и с вкусной пенкой!
Монах поглядел на меня, как на идиота, но ничего не сказал. Жестом велел всем построиться в пары и повел обратно в гостиницу.
Я довольно хмыкнул. Всегда выгоднее, чтобы противник тебя недооценивал.
Второй монах куда-то делся — возможно, от каши у него скрутило живот. Так что у меня появилась некоторая свобода действий, и я этим воспользовался.
Чуть приотстал от других пассажиров, метнулся за куст, который рос под окнами гостиницы, и спрятал молоко в густых ветках.
А потом, как ни в чем ни бывало, пристроился в конце группы.
* * *
Не успели мы вернуться в свою комнату, как в дверь постучали.
Кого там демоны принесли? Снова прекрасные шпионки, или монах решил проверить, не смылись ли мы из кельи?
Я открыл дверь и удивленно хмыкнул. На пороге переминался Григорий Барятинский.
Вот кого угодно ожидал, только не его.
— Чего тебе? — спросил я, нетерпеливо косясь в окно. Там уже темнело.
— Я пришел извиниться, — решительно сказал Барятинский.
— Отлично, — кивнул я. — Извинения приняты. Все?
Барятинский покосился на Виктора.
— Никита, у меня к тебе хорошее предложение. Выгодное для тебя.
— Ну, проходи, — кивнул я. — Излагай.
— У меня очень древний род, — гордо сказал Григорий, — и очень влиятельный. Барятинских ценит сам Император.
В этом я сильно сомневался, но не стал расстраивать юношу и вежливо улыбнулся.
— Допустим. А от меня тебе что надо?
— Я предлагаю тебе пойти ко мне на службу.
— Чего?
— Я расспросил знакомых — никто о тебе ничего не слышал. Ну не можешь же ты, и вправду, быть тем самым ликтором из легенды? Я понимаю, почему ты так сказал — ты гордишься своим предком. Но на самом деле, ты бастард. Хотя, и очень сильный одаренный.
