— Действительно, — задумчиво прищурился старейшина, а затем улыбнулся. — Но сейчас мы это исправим.
Он дал сигнал палачу и тот, вернувшись к столу, начал медленно, сознательно давя на психику жертвы, выбирать орудие пыток. Подняв щипцами раскалённый зубец, он поднёс его к лицу пленника, позволяя полюбоваться.
Лицо обожгло жаром и Лёха услышал, как потрескивают закручивающиеся от жара волосы на виске. Палач всё так же неторопливо, словно опытный шоумен, сохраняющий интригу, поводил щипцами над телом жертвы, выбирая, а потом ткнул во внутреннюю сторону бедра.
Стриж стиснул зубы, но всё равно не смог сдержать рвущийся наружу крик. Палач определённо имел немалый опыт в своём деле.
К запаху дыма и раскалённого металла добавилась вонь горелого мяса. Старейшина недовольно поморщился, изящным жестом достал из-за обшлага причудливый деревянный фиал тонкой работы и, откупорив, поставил на небольшой столик рядом с собой.
Комнату, перебивая смрад, наполнил сильный и незнакомый аромат, отдалённо напоминавший камфорное масло.
— Кто вы такие и кто вас послал? — всем своим видом демонстрируя, что никуда не спешил, спросил старейшина.
В ответ Лёха снова выругался за что получил ещё один раскалённый зубец. Краем глаза он заметил, что Миа старается не смотреть в его сторону. И правильно — это не то зрелище, которое стоит кому-то видеть. Да и он сам предпочёл бы что-то другое.
— Ты же понимаешь, что рано или поздно расскажешь всё? — с нотками усталости поинтересовался у Стрижа эльф. — Всё твоё упрямство — лишь трата моего времени и преумножение твоих страданий.
Спорить с ним было бессмысленно — говорил ушастый чистую правду. Лишь в плохих фильмах и книгах герои стойко выдерживали все пытки и хранили тайны. В реальной жизни спастись от этого можно было лишь тем способом, что в своё время продемонстрировал Кьель — найти способ убить себя. Даже помешательство, что милостиво приходило ко многим, не гарантировало сохранение тайны. Поехавший пленник мог рассказать всё то, за что раньше терпел невыразимые мучения просто потому, что ему стало скучно и одиноко.
Но легенда, которой собирались придерживаться пустотники, требовала от Лёхи примерной стойкости, так что он лишь упрямо сжал зубы.
Палач отложил в сторону щипцы с зубцом и взял в руку несколько длинных тонких игл. Стриж, поняв, что сейчас эти иглы окажутся у него под ногтями, сжал кулаки, но заплечных дел мастер оказался куда искуснее в своём ремесле, чем его коллеги из книг про средневековье.
Первую иглу он воткнул чуть ниже ключицы и всё тело пустотника будто шарахнули током. Пока Стриж судорожно хватал ртом воздух, вторая игла вошла в шею, породив настоящую агонию.
Его крик бился меж стен пыточной и, когда уже казалось, что боль далеко за гранью того, что способен выдержать человек, третья игла вонзилась в ухо, пройдя от острого кончика к основанию. Только в этот миг Лёха понял, что до сих пор больно ему не было.
«Я могу тебя вырубить», — голос демона едва пробился до сознания.
Предложенный выход был таким желанным, что Стриж едва не заорал «ДА!», но успел сдержаться. Нельзя. Пока он будет без сознания, они примутся за Мию. И её изломанное пытками тело некому будет вылечить.
«Делай что хочешь, но я должен оставаться в сознании!».
Стриж не знал, сколько прошло времени, пока длилась пытка. Даже не мог сказать сколько игл погрузилось в его тело. Ощутил только странную лёгкость и опустошение, когда всё прекратилось.
Он обессиленно распластался на столе, часто и хрипло дыша. Даже боль в суставах теперь не причиняла столько страданий.
— Ну что, будешь дальше молчать? — всё так же спокойно полюбопытствовал старейшина.
— А я молчал? — нашёл в себе силы на издевательский вопрос Лёха.
Палач вновь взял иглу, но замер, остановленный властным жестом.
— Попробуем подойти к этой проблеме с другой стороны, — посмотрев в глаза Стрижу, древний эльф мерзко усмехнулся и кивнул в сторону Мии. — Может его спутница окажется умней и сговорчивей.
Больше всего Лёха хотел заорать, что всё скажет, но он лишь дёрнулся и зло оскалился. Чтобы им поверили, нужно позволить причинить Мие первую боль.
— Ну что, милая, — голос старейшины звучал вкрадчиво и ласково, — ты расскажешь мне кто вы такие и откуда явились?
Девушка сглотнула подступивший к горлу ком и отрицательно мотнула головой.
Палач подошёл к ней, вертя в пальцах первую иглу, но его остановил властный жест старшего эльфа.
— Я сам, — улыбнулся тот, встал и вытащил небольшой кинжал из неприметных ножен на поясе.
Оба пустотника настороженно следили за каждым его движением.
— Женщины, — спокойно, будто говорил за бокалом вина со старым знакомым, произнёс старейшина, — отличаются от нас, мужчин. Для них очень важно быть красивыми…
С этими словами он подошёл к распятой на пыточном столе Мие и медленно провёл острием по её щеке. На коже выступили капли крови.
Пустотница сжала зубы, а Лёха бессильно дёрнулся в оковах. Сердце бешено колотилось в груди, а всё его существо требовало не рисковать и прямо сейчас вырваться из кандалов, сдирая плоть с трансформирующихся костей.
Остановил его быстрый взгляд, брошенный на него старейшиной. Древний хрен следил за его реакцией на причиняемую Мие боль.
Стриж заставил себя успокоиться. Похоже, ушастый правильно понял на что надо давить, а пару царапин Миа переживёт.
— А ещё, — продолжал эльф, ведя ножом ниже, к груди пленницы, — сильные женщины боятся надругательства…
Нож с треском вспорол ткань и скоро остатки одежды Мии упали на пол.
— Только попробуй, паскуда! — Лёхе не понадобилось ничего изображать — бессильная ярость в его голосе была очень красноречива.
Губы старейшины тронула тень улыбки.
— Смотрите кто заговорил, — театрально удивился он, взглянув на Стрижа.
— Не трогай её! — зло рыкнул тот.
— А то что? — уже не таясь ухмыльнулся ушастый. — Плюнешь в меня? Оскорбишь?
Он неспешно обвёл взглядом обнажённое тело пленницы и вдруг замер, уставившись на татуировку-переводчик на её плече.
— Как интересно… — пробормотал эльф, осматривая золотое плетение на коже. — Пустотница?
Он без всяких сантиментов схватил девушку за волосы и повернул ей голову, разглядывая печать на затылке. Закусив губу, Миа молчала, красноречиво демонстрируя нежелание отвечать на вопросы.
— Ну что ж, — задумчиво произнёс старейшина, — начнём развлечение. Кто желает начать?
Он по очереди посмотрел на палача и телохранителя.
— Не прикасайся к ней! — не своим голосом заорал Лёха, которому вновь не требовалось притворяться. — Я всё расскажу, только не трогайте её!
— Молчи! — дрожащим от страха и напряжения голосом воскликнула Миа. — Не важно, что будет со мной — молчи!
Было это искусной игрой, или настоящим страхом Стриж даже гадать не хотел.
— Похоже, — паскудно ухмыльнулся телохранитель, — мы нравимся твоей подружке больше, чем ты.
Он шагнул к девушке, лениво расстёгивая перевязь с ножнами.
— Если вы хоть прикоснётесь к ней, — Лёха едва не рычал, — я сдохну, но ничего не расскажу. Но если пообещаете, что не причините ей вреда — отвечу на все вопросы.
— Похвальное рвение, — не скрывая довольной улыбки одобрил старейшина.
На обнажённую девушку он уже не смотрел, сосредоточив внимание на начавшем говорить пленнике. Стриж с облегчением осознал, что прошлая сцена была разыграна специально для него. Проживший не одну сотню лет эльф — не озабоченный подросток, все мысли которого сводятся к желанию трахнуть симпатичную девчонку. Можно было поспорить, что плетения на теле Мии интересуют его намного больше, чем само обнажённое тело.
А вот во взгляде телохранителя отчётливо читалось разочарование. Он явно был не прочь продолжить начатое и лишь дисциплина удерживала его от насилия. От стола воин отошёл с неохотой, раздраженно теребя темляк на эфесе сабли.
— Не смей им говорить! — звенящим от волнения голосом воскликнула Миа, но продолжить ей не дали.
