– Но?
– Но ты спаслась. Ребенок остался в другой семье.
– Что за ребенок, мама? Ты его видела?
– Нет… – Она качает головой. – Он называл «ребенок»… и все. Я не вникала, мне было хорошо с ним без детей.
Я прикрываю глаза и массирую виски.
– Вот есть хоть кто-то, на кого тебе не насрать, кроме себя? Раньше я думала, что любовь к уроду застилала тебе глаза и ты перестала любить меня, собственную дочь. Но правда в том, что и его ты не любила! Ребенок… это все, что ты знала, и все, что тебя интересовало! Его ты тоже не любила. Ты всегда любила только себя, и никого больше! Это хоть мальчик или девочка?
– Не знаю… – всхлипывает она. – Прости меня, я правда не знаю…
Глава 21
Тягостный разговор, тягостное послевкусие. Хочется прекратить все как можно быстрее. Я даже есть с матерью за одним столиком не могу. Это слишком сложное испытание для меня. При каждой нашей встрече я не прощаю ее, а, наоборот, только сильнее начинаю презирать.
Узнав все, что мне надо, поднимаюсь и выхожу без слов. Даже не прощаюсь. Да, невежливо. Но я искренне считаю, что вежливость надо заслужить. Она не заслужила.
Дар расплачивается и догоняет меня уже на улице. Я стою, подставив лицо ветру, и просто пытаюсь дышать. Колотит. И я почти не чувствую, что на улице начался дождь и ледяные капли лупят по лицу.
Мать за нами не идет. Остается внутри, и я благодарна ей за то, что она не пытается продолжить разговор. Я и так с трудом сдержалась. Если бы она вышла сейчас и попыталась мне что-то объяснить и оправдаться, как любила делать, был бы скандал.
– Как ты? – спрашивает Дар, и я честно отвечаю севшим голосом:
– Никак.
Он подходит и стискивает меня в объятиях, заставляя уткнуться носом в его плечо. И это лучшее, что случилось со мной за последние несколько часов. Стою, прикрыв глаза, и даже не сразу замечаю, как по щекам начинают течь слезы, а вместе с ними приходит облегчение, словно внутри разжимается тугая пружина.
Мы еще какое-то время просто стоим обнявшись. Я слушаю биение сердца Дара и потихоньку прихожу в себя, словно напитываюсь исходящими от него силой и спокойствием. Только когда Дар чувствует, что я успокоилась, он ведет меня к магмобилю и помогает сесть внутрь.
Первое время мы молчим, но я ощущаю поддержку Дара через мою руку, которую он сжимает в своей. Даже молчание между нами уютное.
– Надо заехать к Лестрату, – наконец озвучивает он мою мысль.
– Согласна. – Я киваю. – Значит, ребенок… Я подозревала нечто такое. Но как же много вопросов! Зачем его ребенку портить мне жизнь?
– Сложно сказать… Вряд ли у психически повернутого идиота могли получиться нормальные дети.
– Думаешь, он кого-то брал с собой… к своим куклам?
От одной мысли волосы на затылке шевелятся. А Дар молчит, и это молчание красноречивее любых слов.
– Этот мужик… – Дар подбирает слова. – Он был сильно старше твоей матери?
– Ну-у… – Я пожимаю плечами. – Лет на десять. А может, плохо сохранился… кто же его знает?
– То есть диапазон возраста ребенка от десяти лет (десятилетка такое организовать не мог бы) и до тридцати?
– Возможно, но, знаешь… Мне кажется, это мой ровесник. И он учится в колледже, потому что проблемы начались тогда, когда я получила грант.
– Или триггером послужила смерть маньяка. Какое-то время преступник прорабатывал план, а потом начал воплощать. И это просто совпало с твоим появлением в колледже. Думаю, у Лестрата хватит ресурса выяснить, кто из твоего окружения был усыновлен чуть больше пяти лет назад. И кстати, если речь об усыновлении, то ему не может быть тридцать. Он если и старше тебя, то ненамного. В общем, пусть Лестрат ищет.
– Да. А пока он ищет, я пойду своим путем.
– И каким же? – настороженно спрашивает Дар.
– Есть у меня одна идея, – уклончиво отвечаю я. – Но ее необходимо хорошенько обдумать. Я выведу этого мерзавца на чистую воду.
– Обещай, что не будешь ничего предпринимать в одиночку, – просит Дар. – И обязательно скажешь мне.
– Конечно, – не моргнув глазом вру я. Не хочу подвергать Дара опасности. Это мой бой, и играть я буду по своим правилам.
Засыпаю на его плече. Хочется нежности и времени наедине друг с другом. Стереть поцелуями воспоминания о встрече с матерью. Хочется, чтобы страсть снова вытеснила все плохие мысли. Это нужно мне как воздух. Но организм решает иначе: сон не хуже, чем секс, и меня вырубает. Причем я так резко и настолько глубоко засыпаю, что открываю глаза, когда за окном уже мелькают огни ночного Горскейра.
– Сколько сейчас времени? – сонно спрашиваю я, потягиваясь и пытаясь окончательно проснуться. Тело ломит: спать сидя – не лучшая идея.
– Почти одиннадцать, – сообщает Дар. – Думаю, к Лестрату лучше заехать завтра. Поздно.
Я соглашаюсь. Мне и самой не хочется никуда ехать и ни с кем разговаривать. Несмотря на то что я проспала всю дорогу, все равно чувствую себя разбитой. А потом… рабочий день Лестрата уже тоже, скорее всего, закончился. Не дергать же человека из кровати.
Дар снова отвозит меня в квартиру, а не в коллеж.
– Отсюда мы с утра успеем заскочить к Лестрату. Все равно к нему ехать. Так будет удобнее.
Я согласна, это место связано у меня с хорошими воспоминаниями. Иду в душ и потом снова отключаюсь, даже не вспомнив о том, что сегодня толком не ела. Зато на следующее утро просыпаюсь рано и бодрой, бужу Дара, и к началу рабочего дня мы отправляемся в управление к Лестрату.
Несмотря на то что на парковке почти нет магмобилей, в холле бродят сонные, еще не втянувшиеся в работу сотрудники; Лестрат ждет нас в кабинете – помятый и несвежий. С синяками под глазами, в мятой рубашке и с непослушными волосами, собранными в небрежный хвост. На его столе – пара смятых коробок из-под пиццы, стаканчики кофе, документы.
– Ты что, не был дома?
– Три дня, – отвечает он и, морщась, делает большой глоток кофе. – Не спал, толком не жрал… Вот, живу на одном кофе. Дело сложное попалось. А у вас что?
– Так, может, мы потом зайдем? – Я сразу же даю заднюю. Куда грузить Лестрата еще и моими проблемами?
– А ну стоять! – одергивает меня некромант, и я замираю. А потом рассказываю, что все же решилась на разговор с матерью.
Разговор с Лестратом занимает полчаса, не больше, и дальше мы едем в колледж. Я намерена во что бы то ни стало быть обычной студенткой, у которой роман с самым горячим парнем в колледже. Я точно уверена: там меня ждет маньяк. Он хочет, чтобы я окончательно сломалась. А вот у меня совсем другой план. Мне нужно показать, что все его усилия тщетны. Тогда… думаю, он начнет совершать ошибки.
Последние дни, когда я так и этак крутила ситуацию в голове, позволили прийти к пониманию: маньяку нужно, чтобы я страдала, чтобы потеряла все, чего достигла. Если это ребенок моего мучителя, его задача – свести меня с ума. Отправить туда же, где сгинул его отец.
Но нет. Я буду жить, улыбаться и демонстрировать успехи. А для этого придется пахать. Следующие соревнования – в выходные. А сегодня в моих планах – закрыть долги по учебе, окончательно уладить вопрос с директором и целоваться с Даром на переменах. Ну а потом идти вкалывать в зал, снова и снова, чтобы с триумфом взять первое место. И я очень сильно сомневаюсь, что маньяк позволит мне реализовать весь этот план. Он будет мешать всеми силами. Мне просто нужно внимательно следить за своим окружением и не пропустить того, кто допустит ошибку.
Не попадают под подозрение только близнецы. И то не потому, что я влюблена в одного из них, а потому что их двое. А ребенок у маньяка один. И, кстати, в голове я всегда называю его «он», хотя про пол мама не сказала ни слова.
В колледж мы все же опаздываем, хоть разговор с Лестратом и недолог. Просто потом мы сидим и целуемся в магмобиле на парковке возле управления до тех пор, пока кто-то не начинает барабанить нам в окно. Только после этого со смехом уезжаем.
