– Проигнорируй это, собака! – гневно крикнул он.
Мощный удар потряс бога жизни, но его лицо не объяло пламенем, и молнии не действовали против Баошенгдади.
– Да что же это! – воскликнул пораженный Филипп.
– Совершенное существо воплощает в себе силы каждого живого существа. Все живое собрано воедино, все самое лучшее во мне! – высокомерно улыбаясь, молвил Баошенгдади.
– Он... Он неуязвим! – закричал потрясенный Ахей. – У него нет слабостей! Ни молния, ни огонь не могут навредить ему! Он бессмертен! Неуязвим! Никто не сможет остановить его!
«Мне осталось совсем немного до обретения совершенства, но пока… единство сущностей нестабильно, и я не способен долго поддерживать его», – думал Баошенгдади.
– Чушь! – воскликнул Адриан. – Я покажу тебе, каков он на самом деле!
Адриан трансформировался в молнию и появился позади Баошенгдади. Астероп нанес удар, на сей раз, пронзая тело бога жизни. Его рука вонзилась в левую лопатку и вышла через грудь. Адриан не призывал молнию, поражая врага чистой силой духовной энергии.
– Умри, ложный бог! – воскликнул Астероп, улыбаясь сквозь зубы.
– Л-ложный… бог?! – взревел Баошенгдади, терпя страшную боль. – Я покажу тебе силу этого ложного бога!
И он исчез, появившись уже позади самого Адриана. Астероп не успел среагировать, он даже понять ничего не успел. И не сносить бы ему головы, если бы не подоспевший Крату. К удивлению Баошенгдади и всех остальных, он не умер. С головой на плечах, Крату подоспел вовремя и отсек уже богу жизни голову быстрым ударом своего меча.
– Ну и кто теперь без головы, собака?
Тело Баошенгдади зашаталось, но не рухнуло на землю. Прямо на глазах у всех его голова восстановилась за секунду. Крату вновь ударил его.
– Так ты выжил! – улыбнулся Баошенгдади, останавливая клинок врага двумя пальцами. – Вирус изменил твое тело и душу. Тебе стоит поблагодарить меня.
– Отвлекся! – со смехом воскликнул Адриан.
Он нанес ряд быстрых ударов, заставив Баошенгдади закричать от боли. Бог жизни развернулся, чтобы убить, наконец, дерзкого героя, и тут мир вновь остановился. Швитский вступил в бой. На сей раз Баошенгдади не притворялся и сразу бросился в атаку. Андрею приходилось извиваться в пируэтах, уходя от атак своего бывшего учителя, поскольку в отличие от него, он не мог спокойно принимать удары. Баошенгдади же не обращал внимания на раны, наносимые ему его любимым учеником. Несколько раз Андрею удавалось поразить его: в грудь, пронзив сердце, в подмышку, отрубив левую руку и в пах, заставив бога жизни содрогнуться.
Обычно смертельные, на Баошенгдади эти раны стремительно заживали, не приближая Швитского к победе. Пусть Андрей и был быстрее, но убить бога жизни он не мог. Они носились по всему полю, пролетали мимо застывших героев, взмывали ввысь, наносили сотни ударов, но не могли закончить сражение.
– Ты не удивлен? – произнес с улыбкой Баошенгдади, нанося очередной удар кулаком.
– Мы оба знаем, что я не могу на самом деле остановить время, никто не может, даже Асура с Рассекателем, – ответил мрачный Андрей, его силы уже были на исходе, – я способен лишь ускорить свое тело и душу до такой степени, что весь мир будет казаться мне застывшим. Посему быстрейшие существа способны врываться в мой «остановленный мир». Чью сущность Вы используете сейчас, учитель?
– Этого зверя я встретил в Бездне, – со смехом проговорил Баошенгдади, – столь быстрого, что казалось, он телепортируется. Но мне удалось его изловить и понять, что это скорость. У него не был имени, вот я и нарек его Венто.
– Учитель, я прошу Вас последний раз, помогите мне! – вновь взмолился Андрей.
– Нет, – Баошенгдади остановился, принимая на себя удары Швитского, – я не могу…
Андрей отсек ему левую руку и ногу, но бог жизни использовал это, чтобы сблизиться с ним. Баошенгдади схватил Швитского, и мир вокруг пришел в движение. Бог жизни свалил Андрея на землю и начал бить его кулаками по лицу.
– Как ты посмел предать меня? Как? Я дал тебе все! Я спас тебя, никчемного заморыша, брошенного собственными родителями! Я научил тебя всему, что знал. Ты был мне как сын! Я любил тебя! Даже когда ты потерял цветок бессмертия и по твоей вине родился Ахриман, даже тогда я не отвернулся от тебя. Но сейчас… ты решил вонзить мне меч в спину. Сейчас, когда я так близок к истинному бессмертию. Неблагодарный!
Лицо Андрея превратилось в кровавое месиво. Он не мог защититься, ощущая на себе всю мощь гнева божьего.
– Не смей!
С криком в Баошенгдади влетел Никита, отбрасывая того в сторону. Из его кольца вылетели картины, на которых были изображены могучие воины. Стендаль щелкнул пальцами, и персонажи картин ожили. Они вошли в реальный мир и набросились на Баошенгдади, хватая его за руки и ноги.
– Исцеляйся! – обеспокоенно закричал Никита, взгянув на обезображенное до неузнаваемости лицо Андрея.
– Ты смеешь мешать мне?! – взревел взбешенный Баошенгдади.
В гневе он разорвал оживших воинов на части и бросился на Никиту. Но ему в спину вонзился клинок, это был Ахей, а со стороны прилетела огненная плеть и обвилась вокруг его шеи. На сей раз пламя возымело эффект. Тело Баошенгдади вспыхнуло, и бог жизни закричал от боли, в то время как плеть еще и сдавливала шею.
– Он не идеален! – закричал Никита. – Эссенции могут воздействовать на него!
Адриан появился перед Баошенгдади и вонзил две руки в его грудь, поджаривая того изнутри. Агония захватила бога жизни. Он затрясся, запрокинув голову и плюясь слюной. В следующий миг Баошенгдади взорвался фонтаном крови, но тут же появился целый и невредимый в нескольких метрах от Ахея.
«Бесконечно я так делать не могу», – подумал мрачный Баошенгдади, – «сменим тактику».
Позади него появился фантом белого тигра, зверь рычал и был готов кинуться в атаку.
– Содрогнитесь! – злобно прокричал Баошенгдади, указывая на своих врагов.
И фантом белого тигра, издав грозный рык, кинулся на Ахея. Пройдя сквозь него, он перекинулся на Адриана, а затем погнался за Никитой.
– Нет, нет, нет, только не опять! – Стендаль бросился бежать, преследуемый кошмарным фантомом. Он ускорил свой кровоток и обрел невероятную скорость, только так он мог уйти от этой ментальной атаки.
Ахей и Адриан в это время замерли, не в силах пошевелиться от захватившего их ужаса. Ахей видел и чувствовал кожей, как по его телу ползут змеи, скользкие и омерзительные. Они шипели и постепенно обвивали его. С детства он страшился ползучих гадов, и постепенно страх перерос в ненависть, сейчас Ахей вновь ощутил себя маленьким мальчиком, беззащитным и слабым.
Для Адриана же весь мир погрузился во тьму. Он не видел и не слышал никого, даже самого себя. Собственный голос не доходил до его ушей. Он ощутил себя абсолютно одиноким, и ему стало казаться, что никого больше в мире нет, и никогда не было. Что он один во всем мире. Таков был главный страх великого героя – тотальное одиночество.
Ахей и Адриан оказались беззащитны перед Баошенгдади, но на помощь им быстро пришли Вейж, Филипп и Крату. Крату бросился в ближний бой, разя бога жизни своим мечом, а Вейж с Филиппом начали собирать энергию для мощной атаки. Крату мастерски владел копьем и мечом, посему он хорошо держался против Баошенгдади. Делу помогали и его новые способности. Вирус изменил его, сделал сильнее, быстрее, но главное – даровал ему регенерацию, и Баошенгдади ничего не мог сделать с ней. Он жаждал вывести новую, совершенную расу, можно сказать, что Крату и был представителем этой новой расы.
– Думаешь, что сможешь теперь биться со мной на равных? – насмешливо произнес Баошенгдади, нанося быстрый удар ладонью.
– Ты не непобедим! – уверенно проговорил Крату, блокируя выпад противника мечом.
«Я потрясен», – думал в этот момент Баошенгдади, – «результаты поражают, его совместимость с вирусом оказалась выше, чем у большинства подопытных. Даже лучше, он не потерял память, а значит, побочные эффекты не затронули его. Или же они иного рода, но пока не ясно какого. Он мог бы стать мне сыном, если бы я встретил его раньше».
