— Нет, брат, вот этого как раз и не надо… Совсем, — мотнул я головой.
Поболтав еще немного и, главное, договорившись о самом важном, я рванул домой. По дороге заскочил в круглосуточный ларек у остановки, прикупил фруктов. Только сел обратно в тачку, как зазвонила мобила. Если это тот, о ком я думаю, то Распутин сработал чертовски быстро.
— Да, слушаю.
— Меня зовут Марк Сергеевич… Толстой Марк Сергеевич, — уточнил он. И очень кстати, а то тип-то известный. Я бы даже сказал, слишком. — Готов уделить вам время для интервью, — похоже, лучшие журналюги по ночам не спят. Или это Гриша кого угодно из постели поднимет. — Но скажите, то, что мне поведал Григорий Распутин — это правда?
— Если вы про то, что мне задолжали больше двухсот аристократических Родов, причем кругленькие суммы, то чистейшая правда.
Я уже успел завести свою ласточку и закинуть фрукты на заднее сиденье, но тишина в трубке после моего ответа затянулась. Впрочем, понятно: Толстому надо было переварить услышанное, поверить в него. И, похоже, он сейчас безумно радовался, аж дух перехватило.
— Это же… Это же будет настоящая сенсация! — наконец выпалил он с неудержимым восторгом.
— Через пятнадцать минут буду у вас. Ждите.
Сбросив звонок, я вдавил педаль газа в пол. Что ж, пора взорвать это общество. Грядет шоу, которое они надолго запомнят. Но кое-кто очень сильно пожалеет, что связался со мной. Я еще припомню им старые долги. И отдавать их придется с процентами…
Глава 6
— А вы слышали, что этот Юлий Салтыков раньше превращался в разные предметы, а потом обратно в человека и так грабил магазины? — сплетничал мой веснушчатый одногруппник Саня, пока мы ждали препода по трансфигурации в аудитории.
Хотя я-то не ждал: знал, что он уже здесь.
— Саня, ну ты и тормоз! — сосед по парте дал ему подзатыльник, и все остальные заржали. — Если бы он был грабителем, его бы ни за что не допустили работать здесь.
— Тогда почему он со своим редким Даром не служит при самом Императоре? Из него вышел бы отличный тайный агент. Но нет, он простой препод, — не унимался Саня. — Мне кажется, его просто пощадили, чтобы не судить. А еще заставили носить магические браслеты, которые контролируют его перемещение и превращения.
— И кто тебе такую ерунду про меня наплел? — усмехнулся Юлий, появившись позади Сани и сбросив маскировку.
Саня аж подпрыгнул от неожиданности и начал отпираться, мол, старику послышалось. Наш препод со странностями: любит маскироваться и подслушивать, поэтому я давно научился держать язык за зубами на его занятиях, а вот одногруппники постоянно попадаются.
— Ладно, верю тебе, — ехидно улыбнулся Салтыков. — А теперь давай-ка к доске: сегодня будем изучать трансфигурацию частей тела. Я расскажу, как раньше превращали человеческие конечности, например, в крысиные, а также полностью обращали людей в крыс и мышей. Отличный способ для разведки. И даже продемонстрирую вам это на примере носа Александра. Вы должны видеть, как работают разные аспекты магии, ведь все дисциплины взаимосвязаны.
Все захихикали, предвкушая, как препод проучит конопатого, а Саня возмущался, почему выбрали именно его.
— Не хочу быть крысой! Может, лучше на себе покажете, а мы посмотрим? Вдруг что-то пойдет не так, и я навсегда с этим носом останусь? — верещал одногрупник.
— Ты сомневаешься в моем профессионализме? — старик был неумолим.
В итоге Саня проходил весь день с крысиным носом под всеобщий хохот и щелчки камер. Юлий сказал, что у него закончились силы после пары, и он вернет Сане прежний нос либо ближе к вечеру после плотного ужина, либо утром, когда выспится.
Конопатому такой расклад не понравился, и он, рыдая, позвонил мамочке, а потом побежал жаловаться директрисе. В общем, типичные академические будни.
Правда, сейчас в академии половины студентов нет: те, кто сдал экзамены, могут не приходить. А вот прогульщики, вроде меня — обязаны. И таких, кстати, немало. Пусть Маша с Викой и укатили на курорт, и наверняка скоро позвонят, как только устроятся получше, я им не завидую. Что там делать-то? То ли дело здесь: интриги, убийства, тупые одногруппники и буфет с моей любимой пиццей.
Правда, в последнее время однокурсники меня своей глупостью не донимают. Наоборот, считают меня чокнутым психом. Все из-за вышедшей статьи, над которой я корпел всю ночь, давая интервью Толстому. Этот звездный журналист представил все так, будто сам проводил расследования и выяснил, что многие Рода должны вернуть деньги Добрыниным. Якобы он по своей инициативе позвонил мне, а не по наводке Гриши, задал уточняющие вопросы, и я подтвердил всю информацию о должниках.
Вишенкой в этом интервью было мое заявление, что я собираюсь все одолженные им деньги с процентами до последней копейки вернуть. И что именно так и будет, пусть даже никто не сомневается.
Студенты, зная мое положение, считают, что на такое только псих пойти может. В этом мире почему-то так называют всех, кто всегда по законам справедливости живет.
Забавный мир, как и некоторые мои однокурсники. Пара ребят ко мне все же подваливали. Дамир просил на него мою тачку переписать, мол, она мне дальше вряд ли понадобится. На что я ему сказал, что у меня на такой случай родная сеструха есть. Еще один бывший сосед по комнате напротив в общаге спрашивал, отдам ли я ему свой мощный игровой комп, раз после такого интервью люди долго не живут. Но я его тоже послал: нифига себе, на святое позарились. Не, если я помру, то комп пусть вместе со мной похоронят: не для того я его с нуля сам собирал, чтобы он каким-то рукожопам достался.
Отделавшись от этих умников, я решил заглянуть в библиотеку, чтобы сдать пару прочитанных книг. Но у входа наткнулся на самого туповатого из студентов — Витька Угольникова.
— Витя, ты чего у библиотеки забыл? Ничего не перепутал? Это библиотека, тут не крутят телешоу, — недоуменно посмотрел я на него. Представляю, как его отец рыдал по ночам, понимая, что их единственный сын Витек станет главой Рода, и Роду — кирдык.
— О, Добрыня, привет! Тебя не часто встретишь на парах, — улыбнулся он во весь рот.
— Ага, зато ты ходишь на все, но экзамены так и не сдал, — я уже собирался пройти внутрь.
Но он остановил меня, схватив за руку и оглядываясь по сторонам. Витек замахал руками так, будто вот-вот сообщит мне нечто крайне важное.
— Хорошо, что я тебя встретил, — зашептал он. — Ты вроде хороший парень, и мы с тобой типа друзья, так что я могу тебе помочь.
Ничего себе, странные тут нравы: пару раз перекинулись фразами, а тебя уже в друзья записали. Однако мне стало любопытно, чем это Витек собрался мне помогать. Он себе-то чудом помогает, чтобы его отсюда за тупость не вышвырнули.
— Ты о чем?
— Сейчас все поймешь, — подмигнул он мне и шмыгнул носом. — Я помогу по-дружески, всего за пару соток. Другие бы взяли дороже.
— Витя, ты чего под бизнесмена косишь? Говори, как есть, а потом уже про плату, или я пошел.
— Ладно, я тебе доверяю, что заплатишь. В общем, тут такое дело: ходят про тебя всякие слухи, что долго ты вряд ли проживешь, так что будь осторожен. Предупрежден — значит, вооружен, — он говорил с таким видом, словно сообщает мне тайную инфу. Мне даже стало его чуточку жаль.
— Слушай, Витя, ты слегка припозднился с новостью. Лучше бы помог мне ускорить все эти опасности, что надо мной нависли.
— В смысле? Зачем тебе это? — его лицо стало выглядеть еще тупее, когда он закатил глаза.
— Может, когда-нибудь поймешь, — похлопал я его по плечу и укрылся от него в прохладе библиотеки.
Укрылся в прямом смысле: у Вити, похоже, аллергия на книги. Он всегда смотрел на них подозрительно. Преподы изо всех сил тянут Угольникова, пытаясь вдолбить в него хоть какие-то знания. Все-таки еще теплится надежда, что он поумнеет. А его отец, говорят, старается как может заделать еще одного ребенка: уже фиг знает в какой раз женился.
