Они уже через это проходили. В случаях, когда Клэр бросалась к Нэшу на помощь, она натыкалась на решетку, а льерсцы избивали его почти до смерти, вынуждая их с Леоной наблюдать.
Когда Нэш поймал ее взгляд и улыбнулся окровавленными губами, Клэр беззвучно всхлипнула.
– Все хорошо, любовь моя… Все хорошо…
«Не хорошо. Больше никогда не будет хорошо».
– Теперь ты.
Решетка ее темницы распахнулась, и в камеру вошел ведьмак.
– Ты говорил… – Нэш попытался подняться на ноги, но дрожащие руки и ноги разъехались в разные стороны. Он снова завалился на пол, продолжая следить за подступающим к Клэр льерсцем. – Ты… с-сказал… что не тронешь ее…
Ведьмак громко загоготал, а затем плюнул ему в лицо через решетку.
– Запомни одно правило, падший: Льерс ошибок не прощает.
Он поднял за шкирку барахтающуюся Клэр и потянул к выходу. Она спотыкалась и пыталась отбиваться, но с настолько ослабевшим телом ничего не могла сделать. Особенно против вооруженного топорами ведьмака, обладающего магической силой.
– Клэр!
Она вяло повернула голову в сторону Леоны в тот момент, когда он выволок ее в коридор и захлопнул решетку.
Лайонкор скрестила два пальца, приложила их к сердцу и тихо, совсем не привычным для нее тоном прошептала:
– Оставайся с нами.
Взгляд метнулся от встревоженной Леоны к теряющему сознание Нэшу.
– Оставайся с нами, – повторила Клэр в пустоту.
* * *
Еще одна камера. Больше, чем та, в которой ее держали. Здесь было намного теплее и чище. Клэр бы согласилась спать в этом помещении, если бы не помнила, что происходило тут каждый раз, когда вызывали одного из них.
Теплее здесь было потому, что справа от стоящего стула тлели угли. А чище потому, что Хоторн – обвешанный оружием ведьмак, шедший позади нее, – был полным безумцем, который держал свое место в идеальном порядке.
Чтобы не заразиться.
По левую сторону от двери стоял длинный стол.
Ножи. Плети. Лезвия. Веревки.
– Знаешь, из вас троих мне меньше всего хочется мучить именно тебя, – сказал Хоторн, растянув губы в кровожадной улыбке.
По первому впечатлению он показался ей добрым и безобидным. Видимо, непримечательные люди всегда таят в себе больше опасности.
– Устраивайся поудобнее, мышонок.
Ей хотелось закричать, чтобы он никогда ее так не называл. Потому что она сразу вспоминала ласковое прозвище Илая и Нэша.
Летучая Мышка.
Клэр постаралась скрыть дрожащие ладони рукавами. Она села на стул, как делала уже несколько раз, и глубоко вдохнула. Затхлый воздух и привкус крови на языке заставили вжать голову в плечи, хотя она до последнего старалась не показывать страха. А такого страха, как в этой темнице, она не испытывала никогда в жизни.
Хоторн приблизился к Клэр и склонил голову.
– Может, хоть сегодня будешь сговорчивее?
Пока она молча молилась семи Богам, как делала в минуты отчаяния, ведьмак привязал ремнями ее руки и ноги к стальному стулу. Отойдя на пару шагов, оглядел ее и кивнул, словно оценив свою работу.
«Пожалуйста, хоть бы сегодня я отключилась».
– Начнем с простого, – хмыкнул Хоторн, затем хищно оскалился. Клэр опустила взгляд, боясь смотреть на его бритую голову и обрюзглое лицо. – Как тебя зовут?
– Кл-лэр.
– Еще раз!
– Меня зовут Клэр, – ответила она громче, сдерживая рвущий горло кашель.
Хоторн разочарованно покачал головой и сложил руки на груди.
– Мы же проходили это, мышонок. Расскажи мне о себе.
Клэр крепко зажмурилась, пытаясь не расплакаться. Если хоть одна слеза стечет по щеке, она сделает только хуже: ведьмак словно питался эмоциями и еще больше возбуждался от ужаса в ее глазах.
Не поднимая век, она твердо произнесла:
– Меня зовут Клэр. Раньше я состояла в рядах повстанцев и выступала против правительства родного королевства. Мы боролись за…
– Что-что?
Она сглотнула. Сделала глубокий вдох. Выдохнула.
И прошептала в тишину:
– Мы ничтожества.
Ее потряхивало каждый раз, когда она произносила эти слова.
Ведь со временем сама стала в них верить.
– Я ненавижу Альянс, потому что оказалась здесь только из-за них. Им на меня плевать, поэтому меня все еще никто не спас. Меня никто не спас, потому что я ничего для них не значу. Я пустое место. Всегда была и буду пустым местом.
Хоторн молча призвал продолжать.
– Моя мать самоубийца, а отец изменник. Все детство им было на меня плевать, поэтому я выросла такой… слабой. Я всегда ищу в ком-то защиту, а сама могу лишь приносить неприятности и жаловаться на судьбу.
«Это неправда! Неправда! Неправда…»
А затем Клэр услышала тяжелые шаги. Она открыла глаза и увидела, как Хоторн подошел к раскаленным углям и взял в руки кочергу.
«Пожалуйста, не надо».
– Молодец, мышонок. А теперь скажи мне, где растет плакучая ива?
– Я не знаю, – быстро закачала она головой, вжимаясь израненной спиной в стальной стул.
Он опустил кочергу в ведро с углями и повернулся к ней с наигранно недовольным выражением лица.
– У тебя еще одна попытка.
– Я правда не знаю! – Паника разлилась по венам при виде раскаленного металла. Клэр облизала пересохшие губы, бросив взгляд на запертую дверь. – Мы з-знаем только то, что она появилась на месте смерти Кам-м-мельеры и Малаки. Мы даже не думали, что она может до сих пор…
Хоторн прервал ее лепет взмахом руки. Затем вынул кочергу и встал напротив, покачивая ею из стороны в сторону.
– Нашей Богине и королю нужно знать ее местонахождение. Скажи мне, мышонок. Я знаю, что ты не так проста, как кажешься.
Она проходила это, но все равно пыталась оправдаться. Надеялась, что хоть сегодня он поверит ей и сжалится. Потому что Клэр на самом деле ничего не знала о плакучей иве.
Но в глазах Хоторна плясали лишь огоньки безумия.
– Печально, мышонок. Печально…
Клэр до крови закусила губу, пытаясь приготовиться к боли. Но можно быть готовым ко всему, кроме нее.
Раскаленный металл прижался к шее.
Дернувшись, Клэр закричала так, как никогда прежде. Боль была настолько яростной, настолько сильной, словно шею отсекали мечом. Словно тело рвали на куски. Она билась в судорогах на стуле, насмерть вцепившись ногтями в ремни. Нос уловил запах жженой плоти. По оголенной шее начала стекать кровь, пропитывая тонкую кофту.
Он прижал сильнее.
И еще сильнее.
– Хватит! Умоляю тебя, перестать! – рыдала она, задыхаясь от собственных криков. – УМОЛЯЮ! ПЕРЕСТАНЬ!
Хоторн отвел в сторону кочергу и незаинтересованно оглядел обезумевшую от боли Клэр.
– Раз не хочешь отвечать на этот вопрос, давай вместе подумаем над следующим. Где на самом деле расположена Цитадель?
Клэр чувствовала, что жить ей осталось не больше пары дней. Она не слышала его слов, не видела ничего вокруг. Глаза заволокло пеленой, осталась лишь пульсирующая и острая, как заточенный клинок, боль.
– Я ник-когда не была там. – Из носа текла жидкость, смешиваясь с кровью и слезами. – Пож-жалуйст…
– Закрой рот и не выводи меня, тупая тварь! Где находится Цитадель?!
– Я не…
Щеку обожгло пощечиной. По сравнению с болью от раскаленного металла она казалась не такой сильной, но в эту секунду Клэр еще больше начала мечтать о смерти. Лучше быстро умереть, чем каждый день переживать такие пытки.
Внезапно Хоторн вдохнул полной грудью и расправил плечи. Он пару раз хрустнул шеей, после чего проговорил чуть мягче:
– А знаешь, может, ты на самом деле не в курсе…
Клэр понимала, что лучше никак не реагировать, но не смогла сдержать всхлип облегчения. Она начала кивать, умоляющими глазами смотря на ведьмака сквозь пряди слипшихся волос.
Он пристально разглядывал ее лицо, будто что-то обдумывая.
– Пожалуй, нам нужно устроить перерыв. Может, через время ты вспомнишь.
Клэр недоуменно вскинула брови. Раньше он никогда не оставлял ее одну. Всегда издевался и мучал, а когда Клэр не отвечала на его вопросы, возвращал в темницу.
