Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь - Абанов Виталий

– Юки-тян, Ая-тян, Мико-тян, – поздоровался я.

– Садись, Ямасита-кун, – кивнула мне одна из близняшек. Я опять начал их путать.

– Спасибо, – я сел рядом и огляделся. На большой перемене школьники обычно разбредались по школе, дабы перекусить. Большинство уже убежало в столовую или нашли себе укромные уголки, чтобы пообщаться и поесть. В классе, кроме нас, остались двое девчонок и три парня, обсуждающих вчерашнюю серию «Семи грехов Киото».

– Я позвала тебя сегодня по двум причинам, – сказала Юки-тян, она же Снежная Королева нашего класса. – Первая причина – это она. – Легкий наклон головы в сторону одной из близнецов. Наверное, это Ая. Она выглядит смущенной и перебирает пальцами край юбки, не поднимая глаза.

– Ая-тян совершила дурной поступок и сейчас Ая-тян извинится, – сказала Юки и замолчала, вопросительно подняв брови.

Ая кивнула, покраснела еще больше и что-то прошептала, глядя вниз и явно избегая встречаться со мной взглядом.

– Ямасита-кун не слышит тебя, Ая-тян. – А вот сейчас я понял, что прозвище Снежная Королева за Юки закрепилось не только из-за созвучности ее имени. Меня словно бы обдало холодом и снежинки закружились в воздухе – такими холодными были ее слова. Холодная. Непреклонная. Королева.

– Я прошу прощения у Ямаситы-куна! – практически выкрикнула Ая и наклонила голову так, словно ей кто-то ударил по затылку. Я поднял руку.

– Тебе не за что извиняться, Ая-тян, ты не сделала ничего дурного. – сказал я. – За что ты…

– Думаю, что тебе следует объяснить Ямасита-куну, за что именно ты просишь прощения. – Ее слова словно холодный ветер прервали мои попытки загладить ситуацию.

Я посмотрел на близняшку Аю. Та кусала губы, ее лицо покрылось красными пятнами.

– Я взяла кошелек Ямасита-куна из его пиджака… – сказала она тихо, едва шевеля губами.

– Зачем ты это сделала? – снова этот холод в голосе. Клянусь, прозвище Снежная Королева не случайно, и я совсем не удивлюсь если Юки по ночам тренируется в замораживании открытых водоемов и случайно оказавшихся рядом одиноких путников. Просто словами. По-моему, это какая-то новая грань криокинеза.

– Я хотела отомстить Ямасита-куну за то, что он так грубо со мной обошелся, – сказала близняшка, вся покрытая красными пятнами, – потому что нельзя так вот делать! Ты просто бросил в меня свой пиджак! Нельзя так!

– Пиджак? – Наверняка в этом есть какой-то скрытый смысл, да. Может быть, в этом мире передать девушке свой пиджак – это скрытая форма изнасилования? Ну, типа всех этих «непрямых поцелуев» в манге, когда героиня отпивает из бутылочки, из которой до этого выпил кто-то другой, и это означает, что «их коралловые уста соединились»? Пиджак надевается на все тело, означает ли это, что «он бросил себя в ее объятия»? Или это знак вроде обещания: «я обязательно трахну тебя, Сато Ая-тян, трахну прямо вот тут, только подержи мой пиджак»?! Что за бред тут творится?

– Да! – поддержала свою сестру вторая близняшка. – Нельзя так делать с девочками! – она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но осеклась, встретившись взглядом со Снежной Королевой. Осеклась, словно испуганная школьница – подумалось мне, а потом я хмыкнул, да она и есть испуганная школьница, и вообще весь этот дипломатический инцидент был просто школьными разборками. Смешно. Я поднял вверх руку, привлекая внимание, словно школьник на уроке… гхм, да я и есть школьник, только на перемене, занимаюсь всякой дурью с одноклассницами. И да, совсем не той дурью, которой я бы (или вернее Синдзи-кун в моем подсознании) хотел с ними заниматься.

– Она-сан, Сато-тян, Сато-тян. Ничего страшного не произошло, и я искренне благодарен Сато Ае-тян за ее заботу и то, что она не стала ждать с возвращением кошелька до завтра и нашла в себе силы, чтобы дойти до самого моего дома. – Откуда она знала, где я живу – это еще один вопрос, но я на самом деле не был настолько любопытен. Более того, я подозревал, что ответ на этот вопрос мне не понравится.

– Поэтому я прошу прощения, если поступил неподобающе, передав свой пиджак Сато Ае-тян. Надеюсь, что Сато Ая-тян не будет таить на меня зла, и готов в меру своих скромных сил искупить свою вину. – Поклон. Как положено, «прошу прощения за мое невежество».

– И чтобы искупить свою вину… – продолжила Королева, – Ая-тян в течение недели будет теперь сопровождать тебя.

– Простите, что? – на секунду мне показалось что я ослышался.

– Разреши мне сопровождать тебя, Ямасита-кун! – наклонила голову близняшка.

– Извините, мне показалось, что я услышал что-то… простите, что?

– Ямасита-кун, – вздохнула Юки-тян, поясняя для непонятливых тормозов: – Эта девушка будет тебя сопровождать в течение недели. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Я открыл рот. Попытался что-то сформулировать и закрыл его.

– Нет, ты не можешь отказаться от этой чести, – добавила Королева. – Да, она будет тебя сопровождать.

– Радуйся, червь, – буркнула вторая близняшка и затихла под внимательным взглядом Королевы.

– О, прекрасные девы, услаждающие мой взор, дозволено ли этому ничтожному узнать, куда именно и зачем будет сопровождать меня сия достойнейшая дева, с тем, чтобы ни в коем разе не нанести урон репутации сей невинной девы? – в какой-то момент меня переклинило, и я перешел на высокий слог из «Тысячи и одной ночи» или «Хроник восставшего сегуна». А все потому, что Синдзи-кун не обладал нужной мне информацией, не знал, что делать в такой ситуации, и вообще, такое ощущение, что радостно хихикал и потирал ручонки где-то в уголке моего сознания. У Синдзи-куна такого в жизни не было. С ним девушки вообще редко общались. И я, надо сказать, прекрасно их понимаю: чем может привлечь внимание среднестатистической японской девушки мой напарник по мозгу? Как там – характер скверный, психически неуравновешен, тряпка, неженат. С другой стороны, мой друг и напарник Синдзи-кун всего лишь продукт своего воспитания. Тут же как? Со старшими не спорить, всегда быть тихим и послушным, никаким образом не выходить за границы дозволенного, не привлекать лишнего внимания, и вообще. Ничего удивительного, что, пытаясь быть хорошим мальчиком для своей мамы, Синдзи-кун подавил в себе все, что могло дискредитировать его или его маму (а тут ведь как: если сын неуч и невежда, значит, воспитание неправильное, а кто воспитывает – правильно – мать). Результат налицо – тряпка-кун. При этом японское общество восхищается теми, кто вышел за пределы своих рамок и границ, но при одном условии – у них должно получиться. Иными словами – победителей не судят.

– Сия информация будет донесена до тебя этой, без сомнения достойнейшей, но оступившейся на пути своих предков девой в нужное время и в нужном месте. – Как выяснилось, Королева еще как умела выдать сложный и витиеватый слог. Ну так, а чего было ожидать, президент литературного клуба школы все-таки. Опять-таки, «как и ожидалось от тайчо!». – А между тем тебе следует решить свои иные проблемы… не смею более задерживать твое внимание, Ямасита-кун. – Королева наклонила голову, давая понять, что аудиенция закончена.

Я вернулся к своей парте, изгоняя из своей головы картинки, с помощью которых Синдзи-кун пытался описать, как именно, по его мнению, должен проходить процесс «сопровождения Ямаситы-куна» крепконогой Аей-тян. И в каких позах. М-да. Вот что в головах у японских подростков, а? На вид все такие скромные… сев на свое место, я обнаружил, что вопреки моему опасению Ая и ее сестра остались на своих местах – возле Снежной Королевы. А может быть, это «сопровождение» – из разряда духовных практик? Вот сидит Ая-тян в позе лотоса у себя дома и «сопровождает» мой дух по астральным проекциям вселенной, например. Я хмыкнул и выбросил эти мысли из головы – впереди была история, а здешнюю историю я не знал, поэтому проявлял к урокам истории повышенный интерес. Прочие же проблемы можно было решать в порядке их возникновения.

Впрочем, последние не заставили себя долго ждать. Во-первых, Ая-тян все-таки присоединилась ко мне после школы, когда я собрался домой. Ну, то есть все как всегда, я собираю свой портфель, все эти учебники и тетрадки в полоску, как вдруг возле моего стола материализуется Ая-тян. Со своими крепенькими ножками и в своей ультракороткой юбочке. И, по-моему, у нее грудь стала побольше, или это в моей голове опять Синдзи-кун картинки начал представлять. Я даже разговаривать с ней не стал – пусть сама говорит, что надо. Устал я головоломки решать – у меня впереди спокойная вторая жизнь в роли обычного японского… хм… фермера? Или рыбака. Или порноактера, например.