— Разумеется, — поддакнул я. — Банды — это ведь не магические кланы.
Герман на меня странно покосился, но ничего не сказал.
— Ты правильно сделал, что пришел проконсультироваться. Молодец! Некоторые из наших в тебе сомневались, но ты поступил честно. Однако сейчас нам лучше стать предельно осторожными. Какое-то время следует совсем не общаться, или только при крайней необходимости. Тебя однозначно будут проверять и следить за тобой.
— Да, наверное, так и надо, — довольный, согласился я.
Подумал, и добавил:
— Шел сюда, а за мной какой-то тип всю дорогу.
Никого, разумеется, не было, но я хотел пореже здесь появляться и выслушивать поменьше указаний.
Герман испугался и подбежал к окну.
— Никого нет, — сказал он, рассмотрев всю улицу. — но ты все-таки будь очень осторожен.
— Конечно. Осторожность превыше всего!
Мы пожали руки, я вышел за дверь, а Герман направился к оставленной на время любовнице.
Разговор прошел удачно, подумал я. Теперь какое-то время можно делать все, что хочешь, без оглядки на мнение «кураторов». Если что-то пойдет не так, скажу «извините, ошибся». Ну и самое приятное — меня в ближайшем будущем не погонят на убой, не будут требовать рисковать. А дальше посмотрим.
Похвалив себя за сообразительность, я улегся спать.
Ночью меня разбудили несколько выстрелов и криков, напомнив о том, насколько опасны ночные улицы Мурманска, но больше никаких происшествий не случилось.
На следующее утро, точно сверив время по часам, подгадывая, чтоб оказаться на улице секунда в секунду, я вышел из подъезда и увидел, что ко мне сворачивает вчерашний автомобиль.
Из машины вылез Антон.
— Что ответишь на мое вчерашнее приглашение? — спросил он, после того, как мы поздоровались.
— Думал всю ночь, и все-таки решил, что надо соглашаться. Всю жизнь в одиночестве не провоюешь. Надо становиться частью приличного общества.
От последней фразы Антон хмыкнул, но в целом остался доволен.
— Тогда вперед, не будем терять времени.
— Ничего, что я с револьвером?
— Ерунда.
Он сел за руль, а я приземлился на переднее сидение, и мы поехали. Езды оказалось всего ничего. Несколько минут тряски по городским ухабам, и мы приехали в тот самый квартал контрабандистов, в котором разбитые здания и где со мной случались не очень хорошие приключения.
Но мы пошли не к известному мне входу, а в другое здание. Такое же обшарпанное, но охранялось оно не так, как лестница «для всех».
Едва автомобиль остановился, к нему выбежало трое парней. Один из них даже бросился что-то докладывать Антону, но тот отмахнулся и не захотел слушать. Я заметил, что бандиты очень внимательно меня рассматривали. Наверное, затем, чтобы в следующий раз узнать в лицо и пропустить без разговоров.
Лестница вниз оказалась побогаче, чем прошлая. Каменная и не слишком побитая. В подземелье к Антону подбежал какой-то тип, постарше тех, что дежурили на улице. Как я понял, это был начальник охраны или что-то вроде того.
Антон сообщил ему, что я теперь «с ними», и меня должны пропускать вниз с любого входа. Охранник сказал «будет сделано», Антон сказал, чтобы я отправился с ним, и мы зашли в темную комнату, где меня сфотографировали огромным старым фотоаппаратом при вспышке магния.
— Людей у нас много, надо дать им фотографию, не все сейчас тебя видят, — как бы извиняясь, развел руками начальник охраны.
Я кивнул, вернулся к Антону, и мы двинулись еще дальше вниз.
Лестница прошла в стороне огромного зала, через который я заходил в прошлые разы, но рядом с ним. Я даже заметил его через приоткрытую дверь на одном из этажей.
Наконец лестница кончилась. Мы оказались в полутемном коридоре в конце которого была дверь. Навстречу нам медленно вышел толстый лысый человек в каком-то подобии рясы, подпоясанный веревкой. Вроде монаха, но точно не монах. Я заметил, что он походил к Антону почтительно, но без того подобострастия, которое я видел наверху.
— Человек изъявил желание стать одним из нас, — сказал Антон. — Альбинос в курсе. Ритуал надо провести быстро.
— Хорошо, — кивнул человек, взял меня под локоть и завел в дверь. Антон остался снаружи.
Я оказался в большом и совершенно темном зале. Ни одного источника света. Тишина, лишь посвистывал подземный ветер. Когда человек в рясе вышел и закрыл дверь, темнота стала абсолютной. Я подумал, не сделать ли «видение», но потом решил, что пока не надо.
Стоять мне пришлось долго, несколько минут, как минимум.
— Назови свое имя, — вдруг прогремел голос, и я не понял, это говорил тот, кто встретил здесь нас с Антоном или кто-то другой.
— Говори честно и ничего не утаивай. Тот, кто солжет, станет мертв.
— Александр, — ответил я.
— Кто ты?
— Сталкер из Мурманска, — ответил я и пожал плечами.
— Почему ты здесь?
— Я хочу стать одним из вас.
— Ты знаешь, кто мы?
— Да, конечно.
Похожие вопросы шли один за другим. Я старался отвечать спокойно и просто. Отдельная часть разговора была посвящена рассказу, что я буду убит в случае предательства, трусости в бою, отказа выполнить приказ руководителей и всему такому. Я со всем соглашался.
Потом неярко загорелся свет, и ко мне вышел толстый. В той же рясе, но на лице у него красовалась темная маска. С ним было два сопровождающих, один из них с кожаным саквояжем.
В таких же рясах, масках, но телосложения атлетического. В руках толстый держал белый лист бумаги с каким-то текстом. Затем толстый вручил его мне, и я, прочитав, узнал, что на нем написана моя клятва в вечной преданности обществу «рассветных».
Дальше было еще веселее. Толстый проколол мне палец иголкой и заставил кровью подписаться под текстом. Палец, скотина, он мне проколол глубоко. Потом, правда, намазал его какой-то медицинской мазью, после чего кровь мгновенно перестала идти, да и боль ушла напрочь.
— Ты не боишься? — спросил толстый.
— Нет. А чего мне боятся?
— Чтобы стать одним из нас, ты должен выстоять в бою против трех соперников по очереди. Бой с каждым будет длиться по три минуты.
Получив мое согласие, сопровождающий толстого расстегнул саквояж и достал кожаные боксерские перчатки.
Я снял куртку, разулся, положил к стене револьвер, патроны, нож, и помощник толстого надел мне перчатки. Тут я увидел, что в зал прошел Антон и скромно встал в отдалении.
Интересно ему, как будут проходить бои? Антоновы инженеры, как он мне сам говорил, просто потолкались с противником и на этом все закончилось.
Я на базу контрабандистов пришел вроде тоже по рекомендации уважаемого человека… будут ли пытаться меня сильно бить? И какие вообще правила? Ногами, локтями, коленями — можно? Бороться, наконец? А засветить лбом в рожу — это как? Ну, если очень захочется?
Из дверей вышел голый по пояс здоровенный бугай в боксерских перчатках. Почти босиком, на ногах что-то вроде легких тапочек.
— Запрещается наносить удары в пах и головой в лицо, — произнес толстый. — Все остальное — можно. Бить лежащего на земле — тоже. Бросать, душить, ломать руки — разрешено.
Ишь ты, прям как в первых боях без правил. Ладно, посмотрим. Почему-то мне казалось, что реального боя все-таки не случится. Драться не хотелось, хоть я и настроился.
Меня же сам Антон привел, черт побери! Вон он, стоит в уголочке!
Толстый поставил на пол песочные часы — отчитывать время боя. Из ворот вышли еще двое в перчатках — один очень высокий, за два метра ростом, а второй наоборот, маленький, приземистый, весь в бугрящейся мускулатуре. По весу, кстати, оба намного тяжелее меня.
— По команде стоп бой прекращается. Начали!
…Нет, никаких бонусов из-за того, что я «от Антона», мне не досталось. В этом я убедился буквально на первой секунде. Уважаемый оппонент махнул правым кулаком так, что не убери я голову, валяться мне в глухом нокауте.
Мелькнула мысль — а если все можно, значит, магию тоже? Сейчас как нацеплю на себя каменную кожу и бейте меня сколько хотите. Или голема запустить, пусть он за меня дерется. Правил-то нет! Эх, наверное, нельзя.
