– Может быть, они были кристаллическими существами? Не биологической природы?
– Как ни странно, наибольшую сложность форм жизни представляет не физика, а химия, точнее биохимия, та самая белковая матрица ДНК, породившая нас. Но Копун не раз упоминал «сущности чистого интеллекта», чей разум имел плазменную основу или кристаллическую.
– Хотел бы я познакомиться с такими разумниками! Интересно, как они выглядят?
– С Червями и я хотел бы познакомиться. Было бы неплохо, если бы их культура сохранилась где-нибудь на окраине Мироздания.
– Я человек приземлённый, – хмыкнул Щёголев, заторможенно вглядываясь в плывущие за бортом сверху вниз коричневые, розовые и зеленоватые струи песка, – поэтому не верю ни в магию, ни в колдовство, ни в кристаллический интеллект. Тот же Сева Шапиро при мне говорил, что вершина любого Разума не интеллект, а богатство позитивных эмоций. А какие эмоции могут выражать кристаллы? Или плазменные вихри?
– Вы правы, Василий, – кивнул Архип.
– Не я – ваш учитель.
Лог-Логин не обратил внимания на эту реплику.
– Самое ценное в мире человека – радостное переживание, эмоциональное ожидание неизведанного интереса, доброе отношение к окружающим и любовь!
В кабине установилась тишина.
Последнее слово Архипа вызвало у Майи ответное чувство, глаза девушки распахнулись, в них просияло удивление и следом – ожидание.
– Архип? Что я слышу? Вы заговорили… о любви?!
– А что? – усмехнулся учёный. – Разве я не человек? Из искусственного у меня только терафим, мне даже расширитель не нужен. Так что я могу и любить…
– И ненавидеть! – подхватил Никита, смеясь.
– Нет, ощущать горечь от непонимания.
– У тебя было такое в жизни?
На миг губы Лог-Логина сложились в горькую складочку, и Антон понял, что ученик Шапиро пережил какую-то драму.
– Было, – подтвердил начальник научной группы. – Но любить ведь можно не только другого человека, но и…
– Искина! – перебил его пилот, имея в виду носителя искусственного интеллекта.
– Ник, перестань! – с досадой сказала Майя.
– Не только искина, – закончил Архип спокойно. – Звёзды, к примеру. Я очень люблю смотреть на них. Текущий ручей. Солнце на закате. Я искренне надеюсь, что изначально заложенное в нас природой желание любоваться звёздами гораздо сильнее, чем природное стремление убивать друг друга.
Широко распахнутые глаза спутницы без слов сказали, что она переживает в данный момент.
Никита открыл рот, чтобы выдать очередную шутку, однако Антон глянул на него так мрачно, что оператор ТС поперхнулся.
Делегацию в транспортном трюме встретила навигатор корвета Дарья Сапфирова, крупнотелая блондинка тридцати семи лет, опытный космолётчик и малоразговорчивая, если дело не касалось профессии, женщина с яркими зелёными глазами и строгим «учительским» лицом. Некрасивой назвать её было нельзя, а беседовать с ней было одно удовольствие. К тому же Антону она нравилась, и он был рад, что Дашу отправили в экспедицию вместе с ним.
– Депеша из Центра, – сообщила женщина, подходя к командиру спецгруппы.
Спрашивать, чем закончился поход группы на дно песков, она не стала, слушая и видя в рубке всё, что видели разведчики.
Антон галантно поцеловал ей руку, удивив прежде всего самого себя («что-то у меня сегодня игривое настроение»), и она догнала второго навигатора корвета Магдалину. А он поспешил в центр управления.
Капитан Витя Голенев (тридцать девять лет, мощная фигура, крепкий подбородок, кошачьи глаза, с виду малоподвижен, несуетлив, лицо сковано маской невозмутимости) кивнул ему на окошко операционного виома в общем визуальном поле.
Антон присел на свой командирский ложемент, накинул на голову усик мыслесъёма. В голове родился светящийся пузырь, превратился в фигуру директора ЦЭОК генерал-лейтенанта Богоявленского, один взгляд которого заставлял подчинённых расправлять плечи. Сеанс связи с корветом уже закончился: был слышен голос компьютера «Поиска», ответившего на вызов, потом капитана, и закончилась передача инструкцией, что необходимо сделать.
Предписывалось оставить в системе Золотой Сферы беспилотник, а корвету идти в район шарового звёздного скопления NGC6752 и обследовать цепочку из тринадцати звёзд, располагавшихся на одной прямой. Начало цепи давал красный гигант спектрального класса М9, а за ним на чуть ли не на идеальной прямой линии с шагом в три-четыре световых года располагались ещё двенадцать звёзд, два красных и десять коричневых карликов с массами до пятидесяти масс Юпитера.
– Интересно! – проговорил Антон, снимая усик. Выпростался из кресла, посмотрел на Лог-Логина, стоявшего у люка рубки.
– Ознакомьтесь.
Архип во время полёта не находился в рубке вместе с экипажем, как Лихов, а сидел в отсек-модуле научников и, чтобы не терять времени, взял эм-сканер Антона. Выслушал сообщение, вернул усик.
– Интересно!
Вернувшиеся из похода и сидевшие в своих операционных коконах космолётчики весело загалдели, оценивая одинаковую реакцию обоих руководителей экспедиции.
– Отличное известие! – провозгласил Никита. – Здесь нам делать всё равно нечего, а в Павлине есть шанс найти никем не потревоженную базу или Вестника.
– По местам! – сказал Антон. – Готовность стандарт ПВП!
Шум в рубке мгновенно стих.
Аббревиатура ПВП официально расшифровывалась как «поиск военного присутствия», но означала преддверие ВВУ – стратегии внезапно возникшей угрозы. Если в нынешнем положении экспедицией управляли в равной степени начальник научной группы и командир группы обеспечения безопасности, то при объявлении ПВП командование экспедицией полностью переходило к военным экспертам.
Антон занял своё место.
К нему снова подошла Дарья, заботливо поправила на плече то, что не нуждалось в уходе.
– Всё в порядке, товарищ майор?
Антон, не любивший «телячьих нежностей», искоса глянул на занятых своим делом членов экипажа. Не хотелось видеть на лицах подчинённых понимающие усмешки.
– Даша, чем обязан таким вниманием?
Она виновато улыбнулась.
– Не сердись, у меня нехорошее предчувствие. Будь осторожен, новый рейд меня почему-то пугает.
– Всё будет хорошо, – сдержал он сердитую нотку в голосе. – Буду предельно осторожен.
Навигатор поспешила занять свой кокон.
Подошёл Голенев:
– У нас примерно полчаса на расчёты трека.
– Начинайте.
– Уже начали. – Капитан корвета понизил голос: – Майор, почему вы решили не соблюдать СРАМ?
Антон озадаченно вскинул брови:
– Когда?
– Первым надо было послать на дно песков беспилотник. Таковы инструкции. Все наши дроны снабжены аватарками.
Он имел в виду системы дистанционного управления аппаратами.
Антон смутился, но не подал виду.
– Не было явной угрозы…
– И тем не менее в инструкции ясно…
– Согласен. – Лихов помолчал, нехотя кивнул. – Ты прав, Витя, но, если честно, мы застоялись как лошади на конюшне. Отказываемся даже от минимального риска.
– Я обязан отразить наши действия в журнале.
– Да, конечно, это моя… недоработка. Впредь будем следовать инструкциям.
Голенев (фигура гимнаста, цепкие глаза, масса хладнокровия) пожевал губами.
– Стоум сделал запись в нужной последовательности. Первыми пошли в разведку дроны.
Антон благодарно улыбнулся.
– Понял, работаем.
Капитан отошёл.
Антон повозился, устраиваясь поудобней, и вдруг подумал, что ему повезло не только с этим человеком, понимающим всё с одного слова, но и с остальным экипажем. Парни ещё ни разу его не подвели.
Экипаж запаковался в кокон-кресла вокруг гранёной «скалы» вириала управления, и рубка превратилась в объятую чернотой космоса площадку с семью чешуйчатыми ячеями ложементов. Планета снизу была налита жёлто-оранжевым светом, светило системы справа бросало в пространство могучий поток красного света, но благодаря ухищрениям оптико-визуальной системы обзора космолётчиков этот свет не слепил. В данном ракурсе космическая бездна уже давно никого не удивляла.
