Я потянул из ножен Пагубу и усмехнулся. Лезвие меча окутывала едва заметная багровая дымка. Белым клинок светился, когда рядом были морты или прислужники Древних. Но здесь что-то другое. И если проводить аналогию, то при приближении к нужному месту эта дымка должна стать заметнее. Я докурил, выбил о камень трубку и спустился по ступенькам. Никаких особенных изменений не произошло. «Однако с выводами пока торопиться не стоит», — решил я и оказался прав. По мере удаления от лестницы клинок светился все сильнее, и настроение у меня улучшилось. Я еще не знал, что получится тут найти, но в том, что я что-то найду, уже не сомневался.
Комната сменяла комнату, мои сапоги, поскрипывая, оставляли следы в пыли, а в голову лезли ненужные мысли. А что, если Фалет все-таки ушел и я сейчас найду тому подтверждение? Что… что делать тогда? Всколыхнувшаяся ярость вымыла из головы весь этот бред. Заморачиваться буду по факту. Если он мертв, ситуацию можно разрулить без него, этот мир обязан предоставить игроку какой-нибудь, пусть даже самый несбыточный, шанс.
Идти пришлось минут пять, когда, наконец, я добрался до квадратной комнаты, где Пагуба засветилась, как лайтсабер какого-нибудь ситха. В центре помещения, в полутора метрах над плитами пола, висела полупрозрачная метровая сфера, внутри которой хаотично перемещались белые невесомые хлопья. Она была похожа на «снежные шары», которые в прошлой жизни мама дарила нам с Аленкой на Рождество. Вряд ли люди барона прошли мимо этой комнаты. Эту сферу не видели ни Альтус, ни Ларс… Она показалась только мне…
Протянув руку, я попытался дотронуться до висящего в воздухе шара, но ладонь не почувствовала никакого сопротивления. Интересно… Пожав плечами, я отошел к стене, уселся на пол, положил на колени меч и, прикрыв глаза, прислонился затылком к холодному камню. Тишина… Стихло эхо шагов, и руины вновь погрузились в безмолвную вековую задумчивость. Я просидел, ни о чем не думая, минут пять, потом мысли вновь вернулись к висящему посреди комнаты шару. Что дальше? Я нашел то, что хотел найти. Фалет не покинул мир, сомнений в этом нет уже никаких. Эта сфера — та самая филактерия, которая есть у каждой Великой Сущности. И что из всего этого следует?
Сата говорила, что у богов есть возможность быстрого восстановления праны и астрального тела. Для этого должно быть выполнено какое-то нереальное условие. Крылатый Властитель Лемурии, создавая меч, тоже, наверное, сделал какую-то ставку. Но что должно произойти? Он думал, что вероятность попадания меча в руки человека, который сможет прочитать его послание, стремится к нулю. Я смог, но этого оказалось недостаточно. Что же тогда? Как вытащить его из этого снежного шара? Я вижу тут всего два варианта. Этим мечом нужно ранить или убить Древнего… И я очень надеюсь на первый вариант. Выжить у меня не выйдет ни при каком раскладе, но, если я освобожу Фалета, у этого мира появится шанс. Не верю, что у эльфов получится остановить титанов. Сделать это сможет только он.
Ладно… Я поднялся, убрал в ножны меч, кинул прощальный взгляд на сферу и быстрым шагом направился к выходу. Надо поспешить: утром мы должны быть в Эллориане, да и Фарат этот, наверное, уже заждался.
«Фарат… Где-то я это имя уже слышал», — подумал я, и в ту же секунду осознание накрыло меня с головой. Ну да, все правильно! Только развязка произойдет совсем не так, как я предполагал. Остановившись, я прислонился спиной к стене и устало прикрыл глаза. Сколько еще ждать? Десять часов или меньше? В любом случае пророчество уйдет из этого мира вместе со мной. И мне очень хочется верить, что я потом смогу возвратиться обратно…
Глава 2
Макс проснулся в тот момент, когда золотистые лучи еще не взошедшего солнца разогнали ночную темноту и окрасили розовым толпящиеся на горизонте бледные предрассветные облака. Прохладный утренний ветерок ласково обдувал лицо, разбрасывал пепел и уносил на восток дым, поднимавшийся над едва тлеющими угольками. В сотне метров за спиной недовольно заскрипели просыпающиеся деревья, истаял скопившийся между холмами туман. Над пустошью занимался первый рассвет наступившего лета. Самый последний в его жизни рассвет…
Макс почесал за ухом проснувшегося одновременно с ним Глюка, вытащил из сумки пять заготовленных заранее чурбаков и аккуратно положил их в костер. Аленка еще спала, положив морду на передние лапы и забавно подергивая ушами во сне, и он не хотел раньше времени ее будить. «Пять бантиков…» — парень счастливо улыбнулся, провел ладонью по мягкой шерсти запрыгнувшего к нему на колени питомца и окинул взглядом расположившееся на пустоши войско. Ни в том, ни в этом мире он ни разу не видел такого количества собравшихся вместе бойцов. В голове не укладывалось, как такой толпой народа вообще возможно управлять. Но это совсем не его головная боль. Во время предстоящей битвы он будет разговаривать только с богами.
Трое человеческих и семь эльфийских богов примут участие в сражении. Не будет только Саты; что с ней случилось, сейчас не знает никто. Лично он знаком с Кираной, Лоэтией и Алаком — эльфийским богом Воинского Долга и Благородства. Заочно знает их всех, но время представлений и расшаркиваний еще не пришло и уже не придет никогда. Бой предстоит нелегкий. Аура Древних полностью блокирует большую часть божественных способностей, и богам придется драться группами, без спутников, подобно проходящим данж игрокам. Так было в прошлый раз, так будет и сейчас.
Воин кинул кусок мяса своему питомцу, перевел взгляд на спящую подругу и вздохнул. Никаких иллюзий в отношении своей судьбы он не испытывал. Окончательное решение принял в тот момент, когда Урхант сообщил ему о беременности Алены. Пять бантиков… Редклиф тогда почувствовал это, но правду старому шаману Макс говорить не стал. Незачем кому-либо знать. Древние не просто пройдут через Великий Лес к Крайтским горам. Их проклятая магия изменит все, до чего сможет дотянуться, а идущая с ними армия уничтожит на своем пути все живое. Как Хранитель он этого не допустит, а как отец… Его дети не должны жить на руинах своего дома. Уничтожение Великого Леса сделает всех эльфов изгоями. Он не позволит титанам пройти, и то дополнительное Очко Вечности очень поможет ему сегодня. Две с половиной тысячи лет назад атака Хранителя Тальверуса сняла с Халфаса пятнадцать процентов его ХП. Благодаря двестипроцентному значению Благодати, атаки сейчас будут в два раза сильнее, и он, пожертвовав собой, сможет атаковать трижды. У Тальверуса такой возможности не было. Боги добьют атакованную цель, а его жизнь… Он обменяет ее на жизни своих детей и существование своего народа. Очень хороший на самом деле обмен.
Макс вздохнул полной грудью и, наклонившись, почесал брюшко развалившегося у ног горностая. Жаль, конечно, что по-другому нельзя, но тут уж выбирать, увы, не приходится.
У костра они ночевали втроем. Ребята еще вчера вечером ушли в расположение Крадущихся, а беспокоить Хранителя и его не совсем обычного питомца больше не решился никто. Холм, на котором он сейчас сидел, был самым высоким в окрестностях и находился в полукилометре от позиций правого фланга объединенной армии. Полной картины сражения он не увидит, но ему и не надо. В битве все равно победит тот, чьи боги окажутся сильнее. Спрашивается, зачем нужны тогда все эти армии? Но тут тоже не все так просто. Количество вступивших в бой воинов разных рас пропорционально усиливает покровительствующих им богов, которые, в свою очередь, прикрывают своих последователей. И, разумеется, если чья-то армия разгромит вражескую до того, как ее боги одержат победу над противником, она серьезно увеличит их шансы на победу.
Край солнца тем временем уже показался из-за горизонта, в лагере, разогнав висящую над пустошью тишину, раздалась барабанная дробь, и уже секунд через десять он превратился в огромный людской муравейник.
Рыжая кошка поднялась на ноги, сладко зевнула и, грациозно потянувшись, прочертила когтями в земле восемь глубоких полос. Зевок перешел в удовлетворенное рычание, Алена подошла ближе и, слегка боднув, подлезла под его левую руку. Макс улыбнулся, обнял шею подруги, погрузил ладони в мягкую шерсть и стал медленно почесывать любимую за ушами. Глюк с радостным рычанием запрыгал вокруг.
