Но сейчас он сумел принять вызов, отсрочив момент своей сдачи в ремонт или даже утиль.
— Приём, — сказал я в аппарат.
— Ты на территории университета? — уточнил Салтыков. Кто бы ещё мог мне звонить-то?
— Спускаюсь со стадиона в сторону лесопарковой зоны между корпусами.
— Хорошо. Через полчаса вернись туда, с тобой хочет поговорить один человек.
— Зачем и о чём?
— Это нужно для выполнения нашего уговора, чтобы ты мог сопровождать Варвару.
— Понял. Где именно надо встретиться?
Пробежка это не только тренировка, но и проверка на наличие слежки.
В моём случае такая отсутствовала. Впрочем, наличие у меня телефона делало это необязательным, равно как и наличие новеньких камер то тут, то там.
За последнее время их установили в огромном множестве.
Кроме того имелись артефакты, которые должны активироваться при исчезновении антимагического поля. Об этом рассказал мне Салтыков.
Эти самые предметы выглядели похожими на новогодние игрушки. Кое-где птицы их уже забрали в свои гнёзда, но это делало их даже менее заметными.
Сейчас достаточно похолодало, промозглая погода превратила многие немощённые дороги в грязевое препятствие.
Особого желания путешествовать там без надобности я за собой не ощущал. Тренировку по грязи я уже прошёл, и надо признать, что раньше по грязи путешествовал я куда лучше, будучи ГРАЧ-ом.
Это придётся учитывать в будущем.
Дождик между тем накрапывал, но до ливня ему было далеко. Так, моросит и ладно.
Я вернулся к стадиону.
Народ уже расходился, хотя после Варвары и Колобкова должно было быть ещё три поединка до трёх побед между представителями сборной ВУЗа.
Я поднялся и прошёл по трибунам, бросив взгляд на поле.
Тренировки продолжались. Сейчас было пять на пять, но вместе с ними был тренер со свистком, который постоянно останавливал поединок и показывал на ошибки.
Я бы, наверно, на такое посмотрел ещё. Это заставляло вспомнить, как меня самого дрессировали бою при самых разных условиях.
Доводили до смерти, кормили и ждали, чтобы продолжить…
Не самое приятное время.
Я дошёл нужного помещения, постучал и вошёл.
Внутри оказалось двое: мужчина с очень пышными усами и человек в мотоциклетном шлеме и доспехах из композитов. Пол и тем более возраст понять было сложно, но человек двигался, иначе можно было бы его принять за костюм на подставке.
— Грачёв? — уточнил мужчина, лишь мельком бросив на меня взгляд. Но этого хватило, чтобы я его узнал.
— Да, — коротко ответил я.
— Не из клана?
— Не оттуда.
— Жаль. Спонсорская поддержка была бы не лишней. Салтыков — жмот, — проворчал мужчина и откинулся на спинку диванчика. — И он в курсе, что он самый натуральный скряга.
— Допустим. Вы уверены, что мы здесь для пустого разговора? — уточнил я.
— Спрошу прямо. У тебя есть деньги? — подавшись вперёд, произнёс усатый.
— Это важно? — не понял я, а мои глаза искали подтверждения в приметах на теле собеседника.
— Вот мы поедем на соревнования. Если ты и правда силён, словно взбесившийся Снежный Человек, как заявил Шкипер, мне придётся отцепить кого-то знатного, кто уже оплатил своё участие. Понимаешь, к чему я клоню?
— Мне надо оплатить своё проживание и взносы? — предположил я.
— Нет, это всё оплачивает Империя. Я о другом, — усмехнулся усатый. — Мне нужно сто тысяч, чтобы выплатить их семье тех, чьё место ты займёшь. Оплаченное сто тысячами место.
— Коррупция в рамках отбора. Не люблю преступлений, — произнёс я и подошёл ближе. — У меня есть способ проще.
— Какой? — не понял усатый мужчина.
— Вы споткнулись, упали и отказались быть тренером, а другой человек выгнал Вашего участника, — спокойно произнёс я, проверяя реакцию.
— Ха-ха, государыня-заместительница, Вы слышали его? Этот пацан угрожает мне, Габриэлю Норманну! В Вашей стране так принято? — усмехнулся он и попытался встать.
Я положил руку ему на голову и оттолкнул назад.
— Коррупция — это плохо. Хотите поспорить? — спросил я, понижая голос.
— Да что ты себе, тупой йетти, позволяешь? — с некоторым акцентом повысил голос мужчина и загорелся пламенем.
— «Норвежский Пёс», — коротко произнёс я, констатируя полное сходство.
— Ха-а-а? Что ты несёшь? — верхняя щека этого человека дёрнулась. А в следующий миг он что-то понял. — Грач… ёв!
Ещё мгновение, и его окружила защита, но последовавшее действие оказалось для меня неожиданным.
Передо мной возникла оранжево-красная сеть, а мужчина рванул к женщине в шлеме.
— Я убью тебя, он тебя убил! Потом я убью его! — произнёс он на одном из скандинавских языков.
Одежда на нём превращалась сразу в пепел, ведь на мужчине разгоралось невысокое, тусклое, но мощное пламя.
В следующий миг перчатка женщины покрылась рябью, она нырнула под удар иностранного тренера и вонзила руку в его амулет, пробив артефакт, пальцы продолжили путь дальше.
— Впечатляет, — пробормотал я с обугленной до чешуи рукой.
Огненная клетка — магия третьего уровня, через неё почти невероятно пройти, если в ней оказаться. Но у неё есть правило: она действует ограниченный срок, но может быть разрушена после череды атак.
Раз потребность в её сломе отпала, я вернул руку из прорехи назад.
По моим прикидкам я мог успеть применить магию, но женщину защищать не пришлось.
Носительница мотоциклетной экипировки не ответила. Взмахнула рукой, с которой слетели капли крови, после чего отправилась в соседнее помещение.
Я же начал успокаиваться.
— Ха-а-а, а эмоции — это далеко не так хорошо, — пробормотал я.
«Норвежский Пёс» или «Сжигатель деревень» — участник группы наёмников, которых британцы посылали для дестабилизации западных окраин Российской Империи.
Этот усатый имел несколько отличное лицо, но сразу шесть родинок ладонях и шее выдавали его истинную личину.
— Приём, — сказал я в телефон.
— Что ещё? У меня свидание, — проворчал Салтыков.
— Встреча сорвалась, это был знакомый… — начал я разговор. — Как Вы не прочитали его мозг?
— Ты думаешь, у него не было защиты?
— Просто спросил.
— Ты его узнал. Кем он оказался?
— Почему считаете, что не женщина? — уточнил я.
— Ха, тогда бы ты не звонил. Раз звонишь, значит за тобой надо убирать или кого-то присылать. Что там? — проговорил Шкипер.
— «Норвежский Пёс».
— И? Что он сделал?
— Участник «Барракуды», создавал клетки в белорусских деревнях и выжигал там воздух, — ответил я.
— Серьёзно? *Цензура*, полный *цензура*. *Цензу—у-у-у-ура = трахать*! — проговорил старик.
— Ещё раз извиняюсь, что отрываю, но что по делу? Я бы даже сказал: по телу. Его гражданка в шлеме убила, задержать живым не удалось, — сообщил я.
— Что за чушь… ладно. Просто вызови охранку и придумай что-нибудь там. Твой «отец» расследовал «Барракуду», дело-то не такое давнишнее, лет двадцать прошло. Скажешь, что он тебе рассказывал о каких-то приметах этого, как его, кем Норманн оказался, — проворчал мой собеседник и повесил трубку.
Я выдохнул.
Впервые после возвращения эмоций, меня переполняла ненависть намного выше той, что была даже по отношению к брату, родителям и профессору Штацу.
И сейчас наступало торможение.
Прострация.
Понимание, что поступил, как идиот или хуже.
Не потеряй я спокойствия, удалось бы его взять живым. Возможно, сломав защитные клейма его разума, мы вышли бы на конкретных заказчиков операции «Барракуда».
Я несколько раз проиграл в мыслях произошедшее.
Заклинание я пробивал на максимальной скорости, значит, мог всё же не успеть спасти женщину, если бы у той не оказалось оборонительных артефактов.
Да, ошибка — реакция. Гнев бесполезен.
Надо было в противника плюнуть или победить, схватить за руку или просто лишить сознания.
Когда приехала охранка, из машины вышел оперативник в гербом Имперского рода, глянул на меня и возмутился:
