Мы проехали пол города, пересели в другое, менее заметное авто и занялись поиском временного убежища. За рулем машины по-прежнему осталась Габриэль. Все-таки способности ангела, пусть и очень слабого, намного превышают способности обычного человека.
– Какие ощущения, боец? – как ни в чем ни бывало поинтересовалась Габриэль.
Я мысленно ухмыльнулся. Габриэль – ангел. Вряд ли ей знакомо чувство стыда. Нет, во мне нет ненависти к ней или Люциферу за разыгранную партию в которой я оказался ничего не знающей пешкой. Во мне вообще нет никаких чувств кроме жалости к погибшему Деймосу. Мне искренне жаль Нефилима. Полуангела, получеловека, в котором последнего гораздо больше. Деймос совершил по-настоящему человеческий поступок. Он спас меня от смерти. За это я ему благодарен. Вот только чувство вины жжет грудь. Кто он и кто я? В происходящей войне способности Деймоса нужнее моих способностей. Быть может все должно было случиться по-другому? Кто знает ответы? Возможно их знает Люцифер…
– Я словно отбивная, которую пропустили через мясорубку, потом заморозили, оттаяли и вновь попытались собрать в первоначальное состояние. Чувствую себя кучкой склеенного фарша… – устало ответил я.
– Это пройдет. – ласково сказала Габриэль. – Ты восстанавливаешься. Я чувствую.
Никита, сидящий рядом с Габриэль на переднем сиденье, докурил сигарету и закрыл окно. Резко развернувшись и посмотрев на меня, спросил:
– Чувствуешь изменения? Рентгеновское зрение, суперсила, суперскорость?
– Думаю Габриэль лучше меня ответит на эти вопросы, – ответил я.
– Нет, – немного жестко сказала Габриэль. – Я не знаю, что с тобой. Общее состояние стабилизируется. Для меня ты прежний. Нефилимом не стал. – она повернулась и одарила меня пристальным взглядом. – Сам что чувствуешь?
– Во мне воспоминания Деймоса, – спокойно рассказал я. – Больше ничего. Чувствую, что хочу поесть и тщательно выспаться. В спокойной, максимально приближенной к домашней, обстановке.
– И что там? – воскликнул Никита. Ему явно не терпеться узнать о жизни Нефилима как можно больше.
– Ничего, – покачал головой я. – Обрывки разговоров, картинки и прочие непонятности. Воспоминания перемешались в однородную массу. Я не понимаю ничего. Голова раскалывается от огромного количества ненужной информации…
Я не соврал. Моя голова вправду похожа на футбольный мяч, которым играли в финале чемпионата мира. Как минимум сотня попаданий в штангу точно была. Способность отстранятся от боли и забывать о ней немного выручает. Но полностью вылечить ее поможет только здоровый сон.
– Тебе нужен отдых, – сказала Габриэль. – Мы почти на месте. Скоро все будет…
Двадцать минут, и мы заселились в отличную гостиницу. Номер достался на предпоследнем этаже. Трехместный, со всеми удобствами и неимоверно кусающимися ценами.
Пока заселялись, город накрыло покрывало ночи. Ужин принесли пока я был в душе и разглядывал в зеркале недавнюю рану, так скоро зажившую. Вместо дыры с кулак на теле теперь красуется звезда ярко-розоватой кожи. При ощупывании шрам не принес болезненных ощущений. Нет сомнений – он останется на всю жизнь…
– Тут вкусно готовят, – сказал Никита, сметая содержимое стола. – Хотя за такую цену по-другому быть не может, – добавил он.
Габриэль ужинать отказалась и разместилась на панорамном балконе. Я ковырялся в еде словно школьник, а затем отодвинул тарелку и вышел из-за стола.
– Ну и правильно, – прокомментировал Никита. – Иди спать. Мне больше достанется…
Я через силу улыбнулся и вышел на балкон. Ясное небо, похожее на черную скатерть, усыпанную узорами созвездий. Без труда нашлась большая и малая медведицы. Город светиться тысячами огней. Туда-сюда снуют автомобили. В некоторых местах моргают проблесковыми сигналами силовики. Здесь, на высоте, создается чувство защищенности. Мир там, внизу. Он не знает о нас. Он живет своей жизнью. Даже если нас не станет ничего не измениться…
– Теплая ночь… – нежно прошелестел голос Габриэль. – Тебе стало легче? Покушал?
– Прекрати это, – попросил я. – Не нужное. Пустое. Нянчишься со мной как с ребенком. Ты ангел, я человек. Эта ночь будет последней. Завтра ты уйдешь.
Габриэль промолчала. Я сжал кулаки. В последние минуты присутствие ангела стало невыносимым. Появилось чувство ненависти. Захотелось убить ее, потом остальных ангелов. Убить всех до единого… Добраться до Михаила, и расправившись с ним, идти за Люцифером.
– Ненависть к ангелам… – прошептала Габриэль. – Не забудь про демонов…
Я не забыл. Демоны легли в мой воображаемый список самыми первыми. И даже нарисовались сцены расправы. Воображение стремительно разыгралось. Я мотнул головой, прогнав наваждение. Убивать ангелов и демонов мне не под силу. Не стоит фантазировать.
– Воспоминания – тяжелая ноша, – заговорила Габриэль. – Я не читаю мыслей, не думай. Ты для меня без этого как открытая книга. Все написано на лице. Проживи столько же как я и научишься подобному. Люди не умеют скрывать эмоций. Особенно те, кто старательно делают это.
Она помолчала несколько секунд, а затем продолжила:
– Деймос передал тебе воспоминания. Зачем – мне не известно. Тебе придется разбираться в этом самостоятельно. Но возможно, что воспоминания не единственный его подарок. Возможно проявление способностей. Любых. Обычно они просыпаются в моменты максимального психологического напряжения. Постарайся избежать этого.
– Почему? – прорычал я, борясь с ураганом эмоций. Вмешательство Деймоса не прошло даром. Похоже я медленно схожу с ума.
– Быть Нефилимом, значит быть наполовину ангелом. Тело с легкостью переносит нагрузки и регенерирует. Человек не выдержит подобного. Ты можешь умереть. Вряд ли Деймос задумывался об этом в последние секунды жизни. Постарайся не погибнуть от самого себя иначе усилия Деймоса будут напрасными…
Больше Габриэль ничего не сказала. Молча развернулась, покинула балкон и ушла в свою комнату. Я постоял пару минут в одиночестве. Полностью успокоился и отправился спать. Как только голова коснулась подушки сознание начало меркнуть. Минута, и я заснул…
* * *
Взрывы снарядов нарушили тишину. Яркие вспышки озарили ночное небо. Беспрерывная канонада зениток и гул множества кружащих в небе самолетов. Тысячи, миллионы звуков, сливающихся в унисон. Война… Страшная, никого и ничего не щадящая война… Танки и солдаты идут в наступление… Стоны тысяч раненых… Тысячи убитых… Десятки тысяч… Враг наступает… Есть рубеж, дальше которого он не должен пройти…
Я зажмурился, пытаясь стряхнуть наваждение. Вокруг идет наступление. Остовы поверженных машин все еще горят. Небо ярче самого праздничного салюта, который когда-либо запускали в нем…
Я упал на колени и зажал уши руками. Рядом упал в землю снаряд и разорвался. Пласт грунта поднялся в воздух, разлетелся на множество частей и осыпался. Меня не зацепило. Не чудом. Не волшебством. Меня не может зацепить в принципе. Меня здесь нет. Я лишний. Я настоящий. Происходящее – воспоминание…
Я побежал… Прочь… Прочь от смерти… Прочь от крови… В город… Как можно дальше…
Город ощетинился стволами зениток, в ожидании глядящих в небо. Улицы перекрыты баррикадами и плотными рядами противотанковых ежей, которые по большей части сварены из рельсов. Небо усеяно аэростатами, которые должны создать помеху бомбардировщикам. Стекла залеплены бумагой. Вибрация от бомбежки – враг стекла. Город во тьме. Город замаскирован. Город спит…
Я убежал далеко вглубь, оставив сражение позади. Страх неожиданно улетучился, а на его смену пришел ужас. Я узнал город. Я узнал столицу. Я узнал Москву…
– Увы, но это так… – сказал знакомый голос за спиной.
Я развернулся стремительно быстро и машинально подумал об оружии, которого у меня нет. У меня нет ничего кроме легкого спортивного костюма и кроссовок. На улице осень, но мне совершенно не холодно. Я не чувствую температуры. Я в воспоминаниях…
Деймос. Тот, что погиб на крыше. Не изменившийся. Живой и ухмыляющийся смотрит на меня. Даже одежда осталась прежней.
