Учёные экспедиции хотели обследовать и большие планеты, не уступающие по размерам Урану и Нептуну в Солнечной системе, состоящие из газов, их соединений и воды, но дроны «Тёмного стрелка», погрузившись на сотни километров в глубь плотных атмосфер, стали слепнуть и ничего существенного не обнаружили.
Всё это время Длиннорукий занимался одновременно и пограничной разведкой, ожидая появления русского корвета, что отвлекало от работы и экипаж «Стрелка». Но не заниматься этим делом было бы неправильно, тем более что, по слухам, Алилайя относился к типу людей, жестоко преследовавших тех, кто их подвёл, и обманывать «пашу» не стоило. С облегчением полковник вздохнул лишь после того, как экипаж получил приказ «пахана» следовать дальше.
Конечно, поиск артефактов в этой системе был проведён слишком торопливо, чтобы найти иголку в стоге сена – что-либо по-настоящему ценное в развалинах, однако главного в ней не было – схрона с «дроном мёртвой руки» или по крайней мере с военной базой. Всё, что когда-то не взорвал враг цивилизации, добил неведомый разрушитель, явно проследовавший мимо совсем недавно. Зачем он это делал, понять было трудно, а ксенолог Христо Продак, кроме сентенции – логика ксеноморфов допускает любое нелинейное отклонение, – ничем не мог помочь экспедиции.
Продака вызвал в рубку Алилайя, наверное, для подчёркивания пущей важности своего положения, и попросил раскрыть своё определение деятельности ксеноформов «человеческим языком».
Круглый (так с турецкого на линкос переводилось его прозвище Каверенджи) явился в пост управления вместе с Хасаном Кабихом, с которым неожиданно сошёлся во время копания в мусоре на разрушенных планетах, и на вопрос руководителя похода ответил таким пространным рассуждением, что даже его напарник Кабих с интересом посмотрел на него, а потом перевёл взгляд на Алилайю, чтобы оценить его реакцию.
– Мы давно поняли, – заносчиво сказал Продак, – что высшим приоритетом развития Разума во Вселенной является появление постбиологической жизни. Земная цивилизация в этом смысле ещё далеко не исчерпала своих возможностей, так как до сих пор не объединилась в единую систему искусственного интеллекта. Но многие внеземные виды уже осуществили этот переход, и выжили в древней войне только самые продвинутые ИИ на базе этой самой постбиологии. Где они в настоящее время, неизвестно. Может, ушли из нашей Вселенной в другие миры Мультиверса. Не суть важно. А мы встречаем в космосе только изделия биологических цивилизаций – джиннов, моллюскоров, тензиверсов, роботов-разрушителей. Уберечь свои расы они не смогли, что не мешает им после выхода из режима ожидания продолжить свою деятельность. Для меня очевидно, что один из них каким-то образом освободился перед нашим походом и мы идём по его следам.
Алилайя остался задумчиво-спокойным, разглядывая несколько мгновений оживлённое, порозовевшее от прилива эмоций лицо учёного.
– Интересно, – сказал он.
– Господин Гюлербей, – не сдержался оглаживающий бороду Кабих, – если дело обстоит таким образом, как оценил мой коллега, нам не стоит идти в глубины скопления.
Алилайя перевёл взгляд на него:
– Почему?
– Этот самый робот…
– Киллербот, – скривил губы не вмешивавшийся раньше в разговор Длиннорукий.
– Киллербот уничтожит нас!
– Возможно, – кивнул Алилайя. Посмотрел на полковника. – Вот почему я взял на борт мою спутницу. Она поможет нам.
– Олеандра?! – вытаращил глаза Кабих.
Глаза владельца ЧАК «Осман» метнули молнии.
– Я объясню, – поспешил опередить его Длиннорукий. – Босс, я правильно вас понял? Мы идём дальше?
Турок понял его торопливость, но не стал заострять на этом внимание.
– У следующей звезды сделаем остановку и дождёмся русских.
– В засаде?
– Совершенно верно. Готовьтесь, от вашего умения устранять препятствия будет зависеть многое. Вопросы?
Продак и Хасан Кабих переглянулись, но промолчали.
– Капитан, – посмотрел на Ковальского Алилайя, – старт через три минуты.
Следующая звезда, на этот раз коричневый карлик с температурой поверхности всего в тысячу восемьсот градусов, едва освещала свои пять планет, но её света было достаточно, чтобы члены экспедиции с удивлением замерли перед виомами в каютах и посту управления. Первая планета системы, вращавшаяся по орбите радиусом всего в двадцать пять миллионов километров, оказалась ровной, как футбольный мяч, и полностью была покрыта разноцветными лугами с изумительно красивой травой.
– Не может быть! – нарушил молчание навигатор корабля, блондин и качок Ежи Хмельницкий. – Трава?! Вся планета?!
– А вон там, на северном полюсе, плато, – заметил первый драйвер «Стрелка» Венцеслав Бугонь. – А в центре ровное понижение, словно чаша. Не кажется ли вам, что это…
– Антенна! – воскликнул Яша Коштовый, проявив недюжинное воображение.
– Ну, не антенна…
– Просто она заросла травой! Босс, запускайте зонды!
Корабль вышел на полюсную орбиту вокруг планеты.
Вниз по разным направлениям полетели беспилотные аппараты, ища признаки искусственности на плоских равнинах и в системах оврагов.
Два из них облетели чашу в центре плато, идеально ровную – единственное свидетельство того, что она была создана техническим путём. Однако никаких доказательств формирования такого понижения рельефа с помощью каких-то технологий зонды не обнаружили.
– Надо сесть там и покопаться внутри! – заявил Яша.
Длиннорукий ждал, что босс одёрнет его помощника, но оказался не прав.
– Финиш! – сказал Алилайя.
– Уточните, – попросил капитан.
– В центре! – предложил Яша.
Но на этот раз Алилайя не послушал.
– На краю обрыва.
«Тёмный стрелок» пошёл на посадку.
Глава 11. «И снится нам трава у дома…»
Дарья ушла в три часа ночи, сославшись на усталость и нехорошие предчувствия, а он ещё с час пролежал в каюте в полной тишине и темноте, размышляя о создавшемся положении и о том, как из него выйти, не теряя лица и не обидев подругу.
Судьба свела его с навигатором «Поиска» ещё два месяца назад, когда он вернулся из экспедиции в Ланиакею, жил на базе ЦЭОК в Плесецке и регулярно ходил в бассейн центра, где серьёзно занимался плаванием. Дарья тоже посещала бассейн, находясь в отпуске (детей нет, рассталась с недавним фримужем), высокая, плотная, сильная, спортивного склада, симпатичная, не фанатка современного макияжа, но познакомился Антон с ней в другом месте – на спортивной площадке, где она играла в футволл в смешанном составе. Будучи рослым и органично собранным (фигура майора не требовала бодистриминга или увеличения мышечной массы), Антон тоже играл в своей компании, что содействовало знакомству. Через два месяца они начали встречаться, ещё не зная, что оба полетят в составе экспедиции на корвете.
О любви не было сказано ни слова. Просто пара начала жить в унисон, хотя у каждого оставался свой круг родственников, друзей и знакомых, свои увлечения и темы по интересам. Вряд ли эта связь продолжалась бы долго, если учесть длительные расставания в связи с экспедициями в разные районы космоса, тем более что изредка между ними случались и ссоры. И всё же такой финал отношений казался неблизким. Если не принять во внимание встречу с Олеандрой. Антон не мог с уверенностью сказать, что влюбился в испанскую «Мисс Вселенную» с первого взгляда, хотя и был шокирован её красотой после того, как они начали беседовать. Ему даже начало казаться, что пассия турецкого «паши» Алилайи Гюлербея обладает вшитым в тело суггестором, внушающим всем мужчинам влечение и восторг. Но Мирт, терафим Лихова, подключённый к бортовому компьютеру, провёл всесторонний анализ поведения гостьи и сделал вывод, что она абсолютно нормальный человек, только очень и очень привлекательный, буквально аки ангел во плоти, по его оценке, хотя и не исключено и дополнение. Многие спецслужбы имели агентов со встроенными биогаджетами, с мощными телепаторами.
