Ещё полдня знакомил новичков с тем, что есть в Алтарном. Заодно и сам знакомился. Нововведений-то с лихвой хватало!.. Даже моя группа не сидела на попе ровно, а активно строила склады и мастерские. Что уж говорить о тех проектах, которые поддерживал Кукушкин.
Город развивался, застраивался. И даже зима не могла полностью остановить этот процесс. Хотя, конечно, в холода бурное строительство стало затихать. Сложно строить, когда вода и растворы мёрзнут в считанные часы.
Зато активизировался сектор городских заказов. Появились задачи на чистку снега, на вывоз снега, на транспортировку материалов, на рубку дров за пределами двадцатикилометровой зоны отчуждения вокруг Алтарного… Дрова с первыми холодами вообще стали стоить дорого — и очень дорого. Даже если учесть, что у многих имелись капсулы, но ведь обогрев рабочих мест тоже требовал топлива.
Самые главные изменения произошли в районе металлургов. Там, чадя в воздух дымами, производились не только сталь и чугун. Там активно обжигался кирпич. Хороший такой, плотненький — удобный для строительства! Там же пережигали известь, а ещё готовились к производству бетона и цементной смеси.
Ну а в моей группе втихую планировали запускать производство бумаги. Причём изобретателем этого производства оказались… Не поверите! Вика и Ната, бывшие подружки гопников, старожилы нашей группы!.. Я, к слову, успел об этих девчонках позабыть. Они жили в расположении группы, не отсвечивали, выполняли всякую работу, которую им поручали…
И всё было у них прекрасно, пока Ника, одна из культуристок, не договорилась с группой ткачей, а точнее, с их главой, Мариной, о небольшом аутсорсе. Нужна была нить для производства тканей. Ткачам, наконец, сделали ручные ткацкие станки, и они больше не успевали тянуть нити.
Ника пообещала выдавать нужный объём. А затем подрядила под это дело часть наших девушек, запросив у Маши ещё людей. А вот приглядывать за процессом поставили как раз Вику и Нату. И те честно выполняли это поручение.
И вот однажды у них случилась неприятность. Одна из девушек утопила комок пряжи в котле. Ната положила комок на брёвнышко рядом с костром, чтоб просушился — и не заметила, как брёвнышко кто-то перекатил. В итоге пряжа оказалась под бревном.
Утром Вика, убирая рядом с костром, обнаружила под бревном что-то, похожее на лист бумаги. Очень кривой, очень шершавый, с проглядывающими волокнами — но и вправду напоминающий бумагу. Голова у Вики варила неплохо. Поэтому, посовещавшись с подругой, она решила провести ряд изысканий.
Эксперименты показали, что если пряжу порубить на мелкие кусочки и вымочить, а потом придавить и высушить — получается толстая бумага.
Ещё некоторое время девчонки бились над тем, как собрать ровный слой порубленной пряжи для получения прямого листа. В итоге, додумались цеплять её ситом. Конечно, лист получался круглым, зато довольно ровным. Ну а дальше — дело техники.
Говорить о своём открытии Ната с Викой никому не стали. Дождались меня. А я, само собой, очень обрадовался их изобретению. Особенно, вспомнив, какие мы сейчас примитивные средства для переписки используем…
Конечно, бумага на выходе получалась странной. Мало того, что серой, так ещё и с необычной фактурой. Ну и да, у нас не было ни графита, ни чернил… Но я был прямо-таки уверен: девчонки наткнулись на золотое дно!..
Поэтому начал Нате и Вике активно помогать в организации производства. Наша группа, конечно, неплохо зарабатывала на охоте, ну то есть — шкурах, мясе, костях, жилах и жире… Но почему бы не расширить линейку продукции?
Короче, помогая новичкам и готовя отчёт для Кукушкина, я параллельно организовывал опытное производство бумаги. А на все попытки своих разузнать, что мутят Ната и Вика, хитро улыбался. И молчал.
Совсем уж победой стало создание каких-никаких чернил! Собственно, нового я ничего не придумывал. Просто вспомнил, как где-то читал, что для производства чернил древние египтяне использовали масло и сажу.
Найти растительное масло оказалось просто: такое производство в Алтарном уже было. Надо было только купить маленький глиняный кувшинчик. А вместо сажи я использовал обычный древесный уголь, перетёртый в порошок.
Осталось дело за малым: взять из привезённой добычи перья птицев, аккуратно наточить кончики острым ножиком, сделать надрезы — и дело в шляпе. А нет, была ещё одна проблема… Продемонстрировать, так сказать, товар лицом!
Отчёт для Кукушкина я писал на первых листах серо-коричневой бумаги. Правда, к сожалению, корявым почерком: он у меня никогда аккуратностью не отличался, а спустя год без практики — и вовсе читался с трудом.
Приправив отчёт двумя большими кляксами и десятком маленьких, я гордо поставил дату и подпись. Ну красиво же получилось!.. А кляксы — это ерунда. Приспособимся как-нибудь…
Дневник Листова И. А.
Триста двадцать пятый день. Образцово-показательный бюрократ…
Кукушкин ждал меня в своём кабинете в мэрии.
Несмотря на все успехи Алтарного, наша мэрия по-прежнему представляла собой жалкое, можно сказать, душераздирающее зрелище. Пусть теперь она и выглядела чуть более основательно, чем первоначальная лачуга, но это всё ещё была времянка. И было там холодно и грустно. Потому что две жаровни с углём — это очень мало для обогрева.
Поэтому Кукушкин внутри кабинета сидел в перчатках. Ну и в своей шапочке с помпоном. Этот пижон ни в какую не хотел расставаться со строгим деловым костюмом. И даже капюшон к нему добавлять не стал.
Вместо приветствия Иваныч указал на стул и потребовал:
— Ну давай, рассказывай. Как всё прошло, что удалось узнать, что вообще…
А я, пока он говорил, с деловым видом развязал тесёмки на кожаной папке и вытащил стопку бумажных листов.
Когда отчёт лёг на стол Кукушкина, тот прямо осёкся на полуслове… А затем нахмурился и медленно, словно не веря своим глазам, взял первый лист:
— Мэру культурного центра с самоназванием город Алтарное Кукушкину Д. И. от Листова И. А… Кхм…
Иваныч, мне кажется, даже слегка окосел от удивления, но хватки не потерял:
— «Город Алтарное» надо в данном случае закавычить. И вообще, первая строка слишком длинная! Надо её переносить или сокращать.
— Ну как скажешь! — пытаясь подавить улыбку, развёл я руками.
— Так… Отчёт номер один по экспедиции к горному поясу, состоявшейся в первый год в новом мире с двести пятьдесят шестого по триста двадцать третий день… — Кукушкин нахмурился. — Нет, ну с днями — ещё ладно, других дат у нас нет… А что это за год в новом мире? Давай, ну его нафиг, пиши первый гэ в эн точка эм точка!
— Ладно! — и тут я понял, что хвалить меня сегодня не будут.
Видимо, все пряники уже кто-то упёр. Подозреваю, что Ольша. И для меня остался только кнут, который мне сейчас и демонстрируют.
— Так, а здесь всё по дням, да? — нахмурился Кукушкин, добежав глазами до конца первой страницы.
И попытался перевернуть лист, но… Не сумел, потому что тот в силу своей кривизны зацепился за другие.
— А… А ровнее листы можно сделать⁈
— Иваныч, ну ты ваще это… Того! — сглотнув комок возмущения в горле, высказал ему я. — Что успели за день, то и сделали! Мы вообще-то эти листы у костра сушили! Конечно, они кривые! Их под прессом надо сушить, на ровной поверхности. Вот тогда прямыми будут!
— Ладно… — Кукушкин пробежал глазами второй лист отчёта, а затем сдвинул всю стопку на край стола и посмотрел на меня. — Давай-ка кратко, устно… Хотя нет… Зачем мне это, я и так сегодня уже выслушал три отчёта…
Он задумчиво постучал пальцами по столу. А потом рявкнул так, что я еле удержал сфинктеры нижней части тела от внезапного расслабления и неминуемого позора:
— Где моя бумага, Вано⁈
Я ещё пару секунд хлопал глазами, не понимая, чего это он. А потом как догадался!.. Раз меня запугивают — значит, надо не терять момент. И, например, решиться на шантаж.
