С тех пор началась не жизнь, а смутное существование. Я не обращал внимание на врачей и людей в деловых костюмах. Из череды лиц запомнилось лишь одно — леди Мариэлла. Тетка моего Мастера по отцу.
Но она не разговаривала со мной, лишь дала мне пощечину. А через некоторое время пришли из «органов опеки» и констатировали мою полную «невменяемость». Я не возражал. Мне было уже все равно. Я вообще скоро ушел в свой боевой облик и отключил почти все чувства. Сознательно превратил себя в…
«Металлолом» — ненадежное или сломанное, покрытое ржавчиной оружие называется именно так. Его презирают и игнорируют, позволяя медленно и болезненно ржаветь и распадаться в пыль. У Металлолома нет чувств, нет прав, нет имущества, нет ничего. Редко, очень редко, кому-то приходит в голову попытаться вернуть металлолом к жизни и тогда над ним выкупают «опекунство» в попытке «реабилитировать».
Похоже, со мной случилось именно это. Но в зыбком полусне мне почудилось, что все произошедшее со мной и моими девочками — всего лишь кошмар, который закончился, и мы снова вместе, в нашей комнате, в нашей постели. И теплые руки Мастера обнимают меня… а потом я по-настоящему проснулся. И понял, что кошмар никуда не делся.
Разочарование было таким острым и болезненным, что я сорвался.
***********
— Какой это мир? — стараясь унять бешено бьющееся от воспоминаний сердце, спросил я у… женщины. Называть ее своим Мастером было выше моих сил, это казалось святотатством, предательством! Как я вообще мог поддаться и позволить провести эту ржавую сцепку? Действительно, никчемушник…
— В смысле? — удивилась она. — А какой может быть?!
— Понятно, периферия, — скривился я, — Сколько светил на горизонте днём и сколько ночью? Развитие идёт в технике или магии? Выход в бездну или безвоздушное пространство есть? Какой главный источник энергии? — я перечислил некоторые базовые характеристики мира, которые обычно указываются в листках с заданиями.
— Эй, стоп! — женщина выставила перед собой обе руки, в одной из которых была зажата кружка с чаем. — Нет, я помню про дурдом… но не настолько же все плохо? А? — она как-то даже умоляюще заглянула мне в глаза снизу вверх. Ржа-а, да к какой же дикарке я попал!? Кстати, действительно, какой?
Медленно, стараясь не упустить ни одной детали, я осмотрел жен… нет, девушку, а может и вовсе… девочку? Может, болела много? Потому что если бы я вчера собственноручно не ощущал достаточно зрелые округлости, то больше шестнадцати этой вешалке для одежды не дал. А то и вовсе, со спины за пацана бы принял.
А еще у нее были слишком короткие волосы, светлые, будто выжженные на солнце. Либо это мир с совершенно несуразной модой, либо это чтоб насекомые не завелись. Судя по состоянию жилища, второй вариант вполне возможен. Нет, здесь чистенько, но бедненько. Я бы даже сказал облезленько. И размерами это жилище больше напоминало кротовую норку. Вот попал!
Как будто издеваясь надо мной, откуда-то из угла выпорхнула моль, и неспешно протанцевала в воздухе перед моим носом. То есть, это мир натуральной шерсти, натуральной моли и натуральных вшей. Зашибись!
Стараясь игнорировать насекомое, я снова перевёл взгляд на… на… как ее зовут-то? Девушка как раз тоже провожала хищным прищуренным взглядом несанкционированный полет вредителя, но большая дымящаяся кружка в руках помешала более решительным действиям. Зато у меня было время рассмотреть ее получше.
Лицо… непонятно. Возможно, красивое, если в порядок привести. Мастер всегда говорила, что некрасивых женщин не бывает, бывают недофинансированные. Эта явно из таких. Разве что глаза хороши, большущие и выразительные, как у смешного зверька лемура, не помню из какого мира. Но в остальном цвирк какой-то недокормленный, и ростом чуть выше стула. Ну ладно, барного стула. Эх, всё равно — пискля. И вот это… вот ЭТО мой новый Мастер?
— Тогда рассказывай ты, — понимая, что большего от него вряд ли можно добиться, предложил я, — Как я тут оказался?
— Это ты у меня спрашиваешь?! — поразилась девчонка, и чуть не уронила кружку. — Понятия не имею! Сам собой в тазике возник!
Походу у нее ещё и с мозгами проблема. Даже если не знаешь про оружие, но сопоставить-то исчезновение одного предмета и появление другого можно! Хотя… если это мир технарей, то все понятно. Они вообще в этих делах не сообразительней дерева. И все равно бесит! Одним своим существованием вызывает боль и раздражение. Теперь я дважды предатель…
— Тогда спросим по-другому, — не сдержался и рыкнул я. — Где ты достала боевой серповид… хм… косу где стащила?
Девчонка неожиданно нахмурилась, потом сходила поставить кружку на аккуратный кухонный столик возле стены, вернулась… озабоченная такая, и с сосредоточенно-недоумевающим личиком. Подошла вплотную ко мне, почти уткнулась носом в грудь, и… понюхала. И еще раз. Отступила на полшага и вытаращила на меня свои глазища:
— Спятить вообще! Ты пахнешь дрыном! Да быть не может! — выдала эта сумасшедшая.
Вот что я должен сказать женщине, которая говорит, что я пахну… а что такое дрын? Я только «хрын» знаю, но это мужской половой орган у народа верринов из 4-То-Шан мира по оранжевой спирали. И вряд ли я им пахну, ржа!
— И что? — опасливо поинтересовался я, поплотнее закутываясь в одеяло. Ну так, на всякий случай! Кто ее знает, эту ненормальную.
— Ну, если рассуждать логически… — недокормыш в халате уселась рядом со мной на покрывало и принялась озвучивать свои мысли: — Хотя, конечно, логика и то, что тут творится, вряд ли имеют друг к другу хоть отдаленное отношение. И все же. Домой я притащила дрын. Ржавый и грязный. В тазу мыла дрын. Потом в этом же тазу появился ты, а ковырялка эта ржавая пропала. И пахнешь ты ею. Следуя, опять же логике, ты и есть дрын. Но так не бывает.
— И с какой-такой ржи ты тащила и мыла в тазике ржавый дрын? — я обиделся. Не, понятно, вид у меня далеко не аукционный, я ведь сам этого добивался. Но одно дело знать, а другое — услышать от посторонней козявки!
— Да хрен его знает, — задумчиво проговорила девчонка. — Ну, то есть, мыла потому, что не люблю спать с грязными палками, а притащила… хм. Все сложно.
Это стало для меня последней каплей! Она что, совсем за дебила меня держит?! Что за дурацкие объяснения?!
Не обращая внимания на собственную наготу, я резко поднялся с дивана и схватил ненормальную за грудки:
— Исссс-деваешься?! — я приподнял этого цвирка недокормленного над полом, глядя сквозь неё и… застыл. Кажется, нечаянно, в порыве гнева, я перешёл на аурное зрение. И открывшееся зрелище заставило меня разжать руки — у девочки не было трети души!
— Расскажи мне всё, — прикрыв лицо ладонями, я со стоном свалился на это колченогое подобие кровати. — Всё, что вспомнишь о вчерашнем дне. Любую мелочь.
Сначала эта перепуганная моль поправила свой балахон, запахнувшись в него чуть ли не по уши, потом пару секунд гневно и обиженно сопела. Но в итоге всё же вздохнула, села на постель возле меня и неожиданно погладила по плечу:
— Да ладно, не переживай так. Разберемся. А про вчера, — она слегка задумалась, — думаю, лекции по испанской семантике тебе неинтересны. Странности начались вечером, когда я из института возвращалась…
Ириска:
Да сто лет бы психа этого не видеть, не то что сказки ему рассказывать. Блин, то трахает, то рыдает, то чуть не придушил, ненормальный. И самое поганое то, что я откуда-то четко знала, чувствовала — он мне нужен. Отпускать его нельзя. Значит, придется объясняться и договариваться.
К тому же, судя по его обмолвкам, он в дурдомах лучше разбирается, и заморочки с косами для него не секрет. Вот пусть и мне объяснит.
— Ну вот так примерно все и было. А потом я принесла дрын домой и стала его отмывать. Ну и дальше ты в курсе… — я немного смущенно посмотрела на парня из-под растрепанной челки и зябко закуталась в халат, поджимая под себя босые ноги.
